— Ты уверен, что нет никаких других причин? — спросила Ким. Как бы ни была сильна ее неприязнь к Коултеру, она должна была предусмотреть и другие ситуации. Она не могла забыть унижение, которое испытала, когда Коултер бросил ей обвинение не просто в посягательстве на его имущество, а в том, что она обыскивала, по его предположению, его кабинет, секретер и письменный стол, то есть те места, где могли храниться документы и деловые бумаги.
— Это все свалилось на меня так неожиданно, что я не знаю, что и думать.
— Им просто хотелось найти стрелочника, на котором можно отыграться, — сказала Морин. — Я не нахожу другого объяснения всему случившемуся. Мне казалось, что столько лет безупречной, преданной службы что-нибудь да значат.
Стив ведь начинал здесь свою карьеру задолго до того, как фирма перешла к Коултеру. С ним поступают более чем несправедливо! — Взгляд, в котором было столько отчаяния, затуманился, слезы мешали ей говорить. Глядя на мать, Ким почувствовала, как что-то оборвалось у нее внутри. Стив подошел к жене и нежно погладил ее по плечу.
— Не расстраивайся, — сказал он ласково. — Мы как-нибудь переживем это, вот увидишь.
— Но я не представляю, на что мы будем жить, — произнесла Морин глухим от волнения голосом. — Как ты в твоем возрасте сможешь найти работу? Кто тебя возьмет? Мы будем вынуждены продать дом. Что с нами будет? Я с трудом могу себе это представить.
— Все образуется, — пробормотала Ким, пытаясь успокоить мать. — Стив прав, надо попытаться все выяснить. Скорее всего, Стив действительно ни при чем. Если это так, то Коултер обязан восстановить справедливость.
Как ей самой хотелось верить, что все образуется…
Оторвав взгляд от печального лица Морин, Ким посмотрела на Стива:
— Я знаю, что ты всегда вел учет всех служебных дел. Ты всегда что-то записывал, придя домой после работы. Твои записи, они как-то не смогут помочь?
— Да, да, конечно, я совсем забыл о них, — пробормотал равнодушно Стив, глядя на жену. — Но я сомневаюсь, что они принесут хоть какую-нибудь пользу.
— Где они у тебя лежат? — спросила Ким. — Можно мне посмотреть? Может быть, я найду в них что-нибудь полезное.
— Посмотри, они в письменном столе. Возьми, конечно, но я боюсь, что от этих записей не будет никакого толку.
Ким открыла стол и стала перебирать лежащие в ящиках бумаги, ища нужный блокнот. Стив подошел к жене.
— Почему бы тебе не прилечь, Морин. Ты почувствуешь себя гораздо лучше после небольшого отдыха.
Наконец Ким нашла то, что искала, и сосредоточила свое внимание на потрепанных страницах, исписанных мелким неровным почерком.
— Я смотрю, ты записывал все, что происходило на фирме изо дня в день, — сказала она через некоторое время. — Я уверена, что здесь немало ценных сведений, которые могут пригодиться.
Посмотрев на усталое и взволнованное лицо матери, Ким почувствовала, как комок подкатил у нее к горлу. Если у Морин на нервной почве обострится болезнь — это будет прямая «заслуга» Коултера.
— Послушайся Стива, мама, — сказала Ким, засовывая блокнот в сумку. — Мне уже пора идти, а завтра я заеду узнать, не нужно ли вам чего. Пока!
Но только после того как повидаю Коултера! — подумала она про себя. Ему не удастся приписать Стиву чужие грехи. Если он не готов выслушать Стива, то ему придется выслушать ее. Она не позволит ему так обращаться с близкими ей людьми.
Если Грег Коултер попытается помешать ей, то очень скоро он убедится, что такой орешек, как она, ему не по зубам. Она самая обыкновенная женщина, но она не даст себя в обиду. Она не боится его. Уволят ее или нет, так или иначе, он свое получит. Уж она-то позаботится об этом.
Ни к чему было посвящать Стива и Морин в свои планы. Это привнесло бы только лишние волнения в их и без того сейчас нелегкую жизнь.
Уже на пороге, чтобы как-то подбодрить их, она сказала уверенным тоном:
— Думаю, что вся эта история в итоге окажется бурей в стакане воды. Стив всегда был незаменимым человеком для фирмы. Выгнав его на улицу, Коултеру придется приостановить все работы. Я думаю, Стив прав, Коултер поднял шум в угоду Мастерсу. Скоро все прояснится, встанет на свои места и жизнь войдет в свое нормальное русло. Вот увидите.
Ким очень хотелось успокоить мать, и по тому, как смягчились черты лица Морин, она поняла, что ее слова возымели действие. Сама же она ни на йоту не верила в то, что говорила. Она лишь видела, как расстроен и встревожен всем происшедшим Стив. Теперь-то Ким поняла причину необоснованных, как ей тогда казалось, обвинений Коултера в свой адрес. Надо было что-то предпринять, и немедленно.
В понедельник в десять часов утра Ким вошла в вестибюль строительной компании Коултера и решительной походкой направилась к лифтам. Она по-прежнему стремилась встретиться с Коултером, и чем больше она думала об этом, тем больше крепла в ней готовность осуществить свое намерение.
В то утро она просидела за рабочим столом ровно столько времени, сколько потребовалось для решения самых неотложных вопросов, и это промедление страшно раздражало ее. Даже слишком медленная, как ей казалось, скорость лифта действовала ей на нервы. И когда, наконец, двери лифта открылись на нужном ей этаже, она стремительной походкой ринулась в сторону приемной Коултера.
Секретарша вздрогнула от неожиданности, когда Ким буквально ворвалась в приемную, нарушив спокойствие и тишину этого священного для рядовых служащих компании места.
— Могу вам чем-нибудь помочь? — быстро придя в себя, спросила девушка, одарив Ким вежливой улыбкой.
Ким окинула ее быстрым взглядом, отметив про себя строгое, но элегантное черное платье, блестящие каштановые волосы и огромные зеленые глаза. Ему нравится окружать себя хорошенькими девочками. Впрочем, ничего удивительного…
— Мне очень нужно видеть мистера Коултера. Девушка нерешительно открыла блокнот.
— Вам назначена встреча? Я что-то не помню…
— Нет, но мне необходимо с ним поговорить!
— Боюсь, что сейчас это невозможно. — Она нагнулась над столом, листая страницы блокнота. — Думаю, вам следует заранее договориться с ним о встрече. Дело в том, что мистер Коултер некоторое время был в отъезде, и накопилась масса дел, требующих неотложного решения. Может быть, удастся записать вас на прием в конце следующей недели.
Ким вдруг совершенно ясно увидела перед собой полные тревоги и страдания глаза матери, вспомнила растерянный взгляд отчима и поняла, что должна немедленно выяснить все сейчас.
— Слишком долго ждать, — сказала она секретарше. — То, что я должна сказать мистеру Коултеру, не терпит отлагательств!
