– К чему ты клонишь? – спросила Виолетта Матвеевна.
– К тому, что курица в павлиньих перьях останется курицей, – бросила дочь. – Так будешь спорить?
– Лола, я этого не люблю, – поморщилась мать.
– Отлично! – Воскликнула девушка, – ты просто хотела меня позлить, считай, что тебе это удалось!
Виолетта Матвеевна томно закатила глаза:
– Что ты хочешь? – спросила она.
– Хочу тебе доказать и докажу, – топнув ногой, пообещала дочь.
– Все это конечно очень глупо, – тонко улыбнулась Виолетта Матвеевна, – но я приму твой вызов. Мои условия такие – выигрывает та из вас, которая уведет самого лучшего молодого человека. Соответственно, если Анна окажется на высоте, выигрываю я, – скромно уточнила она. Кстати, почему ты усложняешь себе задачу? Антон – наш лучший стилист, восходящая звезда. С твоей стороны весьма опрометчиво отказываться от его услуг.
– Твой хваленый Антон – бездарь и выскочка! – запальчиво крикнула Лола. – Я вообще не понимаю, отчего с ним все так носятся. Без тебя и твоего салона он – ноль!
– Боюсь, ты ошибаешься, – вздохнула Виолетта Матвеевна. – Но, настаивать не буду.
– Ты до сих пор не сказала мне, что будет, если проиграешь? – переспросила дочь.
– Тогда я всю свою жизнь буду утверждать, что моя дочь самая красивая девушка на свете.
– Этого мало!
– Что же еще?
– Ты знаешь, я хочу уехать к отцу в Штаты, – прошептала Лола.
– Хорошо, – чуть помедлив, согласилась Виолетта Матвеевна.
– Значит, пари? – прищурив глаза, спросила Лола.
– Пари…
Анна провела тревожный вечер и не менее тревожную ночь. Еще неделю назад они вдвоем с бабушкой сшили платье специально для завтрашнего торжества. Анна долго стояла перед зеркалом, задумчиво разглядывала себя, поворачивалась так и эдак. Несомненно, платье было замечательное, но когда Анна представляла себя, входящей в этом платье в модный клуб, ей становилось не по себе. Как будто она – будучи белой вороной, попыталась выкрасить перья в привычный черный цвет.
– Нет, это не для меня, – шептала девушка. Она пришла в отчаяние. И было от чего. Если бы ее изысканное платье было сшито из дорогой натуральной ткани, еще куда ни шло, но она смогла купить дешевый искусственный шелк, и, как ни старалась бабушка, платье смотрелось жалким подобием, попыткой бедности выдать себя за роскошь.
Утром Анна выгладила белую блузку, достала из шкафа серый костюм, в котором обычно ходила в университет, гладко зачесала волосы и заколола их на затылке. Чтобы как-то украсить себя, надела на запястье браслет из бирюзы, самое любимое свое украшение. Теперь она чувствовала себя более уверенно.
Бабушка, оглядела ее молча, только вздохнула.
– Я не надолго, – пообещала Анна, целуя бабушкину щеку.
– Храни тебя Господь, – сказала Зинаида Павловна и трижды перекрестила внучку. Она стояла у раскрытой двери до тех пор, пока Анна не вышла из подъезда.
Лола жила вместе с мамой в огромной двухуровневой квартире на Рублевском шоссе. Отец Лолы несколько лет назад перебрался в Штаты, оставив жене и дочери крупный счет в банке. Виолетта Матвеевна не сидела, сложа руки. Она занялась бизнесом и вполне преуспела, стала владелицей нескольких салонов красоты, причем салонов престижных.
Мать и дочь не ладили. Лола считала мать виновницей развода с отцом и периодически грозилась уехать к нему. Анна не знала о противостоянии, в котором находились лучшая подруга и ее мать. Лола никогда бы не призналась ей.
Всякий раз с замиранием сердца заходила Анна в этот дом. Ее пугали огромные окна, из которых, казалось, можно было шагнуть прямо в небо; сверкающий паркет, по которому страшно было ступать, непривычная мебель, картины, писанные маслом и снабженные автографами знаменитых художников; барная стойка навевала на нее тоску, кухня приводила в ужас обилием незнакомых механизмов. Комната Лолы, выполненная в розовых тонах, вызывала недоумение, так непохожа она была на свою хозяйку.
Сегодня квартира была непривычно наполнена голосами и суетой. Лола сама открыла двери и, едва увидев подругу, поспешно схватила ее за рукав, втащила в прихожую, стянула с нее пальто и быстро провела в гостиную.
Там уже во всю готовились к празднованию дня рождения Лолы.
Виолетта Матвеевна, кивнув Анне, продолжила говорить:
– Так вот, сюрприз, о котором вам говорила Лола, такой: сейчас мы все вместе поедем в один из наших салонов, где вами займутся лучшие стилисты. Возражения не принимаются, – Виолетта Матвеевна предостерегающе подняла руку. – Считайте, что это костюмированный бал.
Многочисленные приятельницы Лолы принялись ахать, кто-то говорил о том, что лучше любого стилиста знает, как надо выглядеть, кто-то восторженно галдел. Несколько девушек плотно обступили хозяйку дома и принялись у нее выспрашивать подробности.
Анна опешила. Она не заметила, как Лола подошла к ней и вздрогнула, когда подруга обняла ее за плечи:
– Как тебе наша идея? – спросила Лола.
– Боюсь, что я не готова, – тихо ответила Анна.
– Брось, – засмеялась Лола, – ты же видишь, никто не готов. Это – сюрприз. – Она подтолкнула Анну к остальным. – Да расслабься ты, у меня же день рождения сегодня! Не будь букой. Мы все устроим. Пока тут болтают, поднимемся ко мне, подберем тебе что-нибудь…
– Я не могу, – взмолилась Анна. – Но было поздно. Лола схватила ее за руку и повела вверх по лестнице.
Оказавшись в своей комнате, Лола бросилась к дверям, ведущим в ее гардеробную. Вскоре она швырнула на кровать целый ворох одежды:
– Вот, выбирай, – велела она, – впрочем, нет, я сама выберу. Ты же сейчас снова отнекиваться начнешь, так мы с тобой ни до чего не договоримся.
Лола окинула взглядом застывшую подругу:
– Кажется, это подойдет, – сказала она, доставая из груды платьев что-то золотисто-зеленое. Это было потрясающее вечернее платье, нежный шелк тек и переливался между пальцами; Анна едва коснулась его и сразу же отдернула руку.
– Я не могу…
– Не нравиться? – с нарочитым удивлением произнесла Лола. – Это же Prada! Я его в Париже купила. Надевала только один раз. Так что, не волнуйся…
– Лола, я знаю, что ты делаешь это от чистого сердца, но я не могу.
– Хоть померяй, – настаивала подруга. – Я прошу, я требую! У меня день рождения, а ты не хочешь сделать такую малость, как померить платье? Нас там ждут, между прочим, – не унималась она.
– Ну, хорошо, – сдалась Анна.
Платье оказалось чуть великовато, но Анна, глядя на себя в зеркало, все равно испытала невыразимый восторг; ей оказалось, что там, за стеклом она увидела себя в другой жизни. Из зеркала на нее смотрела изящная блондинка, облитая драгоценным шелком, блондинка улыбалась, Анна улыбнулась ей в ответ.
