Еще учась в школе, Валери не испытывала недостатка в общении; у нее было много друзей… Но достигнув подросткового возраста, она действительно почувствовала отвращение к глупому хихиканью своих подружек и стала больше времени проводить с мальчишками, предпочитая их проделки разговорам об известных актрисах и новинках моды.
Она старалась исправиться, изо всех сил старалась! Однажды по предложению Роберта Валери купила новое платье к празднованию годовщины его фирмы, и, уступив его же настояниям, взяла себе при этом в советчицы одну из его сотрудниц. Платье оказалось неудачным! И Валери так расстроилась, что ничего не сказала Роберту. Она до сих пор не могла понять, почему так решительно и нагло врала Рэйчел, заявив недовольному Роберту, что Валери пренебрегла ее советами и купила именно это платье, такое ужасное!
Ее глаза — огромные, обрамленные густыми ресницами, удивительно серебристо-зеленого цвета, мгновение назад хранившие столь мрачное выражение, вновь наполнились слезами. Даже ее семья не считала её женщиной! Да, она носила джинсы и занималась тем, что считается неженским делом, но… Она при этом была женщиной ничуть не меньше, чем все рэйчелы мира, и ничуть не меньше заслуживала любовь и поклонение. И теперь Валери намерена доказать это!
— Ты что-то рано поднялась сегодня… собираешься улизнуть?
Валери яростно замотала головой в ответ на поддразнивания брата.
— Конечно нет, — солгала она; шутка Майкла была близка к правде.
Этим утром Валери действительно проснулась, с тяжелым сердцем и тревожным, мрачным предчувствием. Во что она позволила себя вовлечь?!
— Заливай кому-нибудь другому, — посоветовал ей брат. Он знал Валери намного лучше, чем ей хотелось бы. Повернувшись к вошедшей на кухню Лесли, Майкл радостно сообщил: — Говорил я тебе, что она не потянет, она…
— Потяну! — гневно прервала его Валери. — Просто я хотела закончить работу, прежде чем ехать в…
В доказательство она одним глотком допила кофе и поспешила к черному выходу прежде, чем Майкл смог продолжить свои насмешки. Она не заметила брошенный ей вслед теплый, сочувственный взгляд брата. Повернувшись к жене, он сокрушенно покачал головой. Проклятье! Ведь Валери — его сестренка, он любит ее и готов шею свернуть этому идиоту Роберту за то, что тот причиняет ей такие мучения!
Работа, которую, как уверяла Валери, ей срочно нужно было закончить, заключалась лишь в смене масляного фильтра, и она уже возвращалась в дом, когда во двор въехала машина Стивена.
— А что ты-то здесь делаешь? — агрессивно спросила девушка, когда тот вышел из машины.
Как и на Валери, на Стивене были обыденные джинсы, но идеально чистые, прекрасно сидящие на его узких бедрах.
— А ты как думаешь? — спокойно ответил он.
Валери бросила на него уничтожающий взгляд.
— Тебе ни к чему было приезжать и забирать меня словно… арестанта. Я собиралась сама…
— Ну а я избавил тебя от лишних, хлопот, — учтиво возразил Стивен. — И это — первый урок, который ты должна усвоить.
— Что именно я должна усвоить?
— Как воспринимать естественное рыцарское стремление мужчины заботиться о женщине и защищать ее. И, — добавил он суховато, — как не ущемлять его достоинства, демонстрируя, что ты не нуждаешься в его опеке и не желаешь ее.
— И что мне делать? Бросаться в ноги в знак благодарности? — едко спросила Валери.
— Простого «спасибо» и теплой улыбки будет вполне достаточно. Ты хочешь поблагодарить парня, а не заставить его думать, что ты безнадежна, — ответил Стивен.
— Я не безнадежна… — начала было она.
— Не надо, Вэл! Я ведь знаю тебя, помни об этом! И поскольку ты так далеко зашла в своем увлечении Робертом…
— Я люблю его, — заявила Валери, решительно вздергивая подбородок, словно пресекая все попытки возражений.
— Возможно, ты так считаешь, но поверь мне, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что такое любовь!
Появление во дворе брата предотвратило готовые сорваться с ее языка колкие возражения, но она все еще кипела от обиды и негодования, сидя рядом со Стивеном, когда тот разворачивал машину в направлении ворот.
— Твое время на исходе, — критически заметила она, прислушиваясь к звуку мотора.
— Тебе бы следовало получше меня узнать, прежде чем делать подобные заявления, — проговорил Стивен незнакомой Валери мягкой, многозначительной интонацией.
Более чувством, чем разумом, уловила она в волнующем хрипловатом голосе некое послание, которое с рациональной точки зрения невозможно было объяснить.
— У меня как раз все еще впереди, — продолжил он еще более мягко и тут же совершенно обычным голосом быстро добавил: — А машине действительно недолго осталось, в этом ты права, Валери. Расскажи мне что-нибудь, — после паузы светским тоном продолжил он. — О чем вы говорите, когда остаетесь с Робертом наедине?
— О чем говорим? — уставилась на него Валери.
— Ну, вы же разговариваете, я полагаю? — сухо спросил Стивен. — Или ваше общение протекает, если можно так выразиться, на более глубоком уровне?
Прошло несколько секунд, прежде чем до Валери дошло, что он имел в виду. Ее лицо запылало от негодования и смущения.
— Разумеется, мы разговариваем! Мы говорим на разные темы…
— Ну например? — настаивал Стивен. Темная бровь на слегка повернутом к ней лице требовательно поднялась, напомнив Валери о суровых проповедях, с которыми когда-то Стивен обрушивался на нее за мелкие юношеские глупости.
— Э… Да обо всем на свете, — ответила Валера. Она отчаянно копалась в памяти, тщетно пытаясь отыскать хоть какие-нибудь убедительные примеры серьезных интеллектуальных бесед, которые они вели с Робертом.
— Вот как? Выходит, ты согласна с теми, кто утверждает, что словесная прелюдия может быть столь же эротичной и возбуждающей, как и ее физический эквивалент?
— Эротичной?! — Румянец на щеках Валери все разгорался. — Мы с Робертом находим более интересные темы для разговоров, чем секс!
— И более интересные занятия?
Змей! Этот мягкий вопрос почти незаметно обошел все возводимые ею защитные сооружения, лишив Валери возможности дать ответ. Поэтому она отделалась проверенным: — Я ни с кем не обсуждаю такие интимные вопросы!
Однако на этот раз трюк не удался. Стивен добро спросил: — Даже с Робертом? Возможно, ты и умеешь быстро и ловко разобрать мотор, Валери, но я почему-то сомневаюсь, что ты способна с таким же мастерством раздеть мужчину или раздеться перед ним…
Валери невидящим взглядом уставилась в ветровое стекло. Едкое замечание Стивена почти повторило недавно подслушанный ею обидный разговор двух приятельниц Роберта. — Ты можешь себе представить, — говорила одна другой, нимало не стесняясь тем, что Валери могла ее услышать, — как у постели она скажет Роберту: «Сейчас демонтируем эту деталь, а теперь — вот эту, а потом ты закрепишь эту штуку вот здесь»?! Бедный Роберт, мне его так жаль! Не могу понять, что он в ней нашел! А ты?
