Воображение нарисовало Татьяне ужасную картину: лица двух щекастых курносиков покраснели от плача, на щечках – смесь слез и соплей. Татьяна умела только одно: подносить к их ротикам бутылочки с сосками. Наверняка мать должна уметь гораздо больше. Может, поискать в магазине какую-нибудь книжку по уходу за детьми?
Внезапно у Татьяны закружилась голова, стены номера покачнулись, пол накренился. Наверное, это транквилизатор в смеси с виски так на нее подействовал. И еще нервное потрясение добавилось. Черт бы побрал этого Керра! Татьяне казалось вполне разумным винить в своем нынешнем положении мужа.
– Вот что, – сказала Септембер, – выкинь все это из головы, думай о Дэвиде Уолше и ни на что другое не отвлекайся.
Татьяна замотала головой. Сейчас она ни за какие коврижки не способна выступить в роли обольстительницы.
Септембер подошла к гардеробу и открыла дверцу. Порывшись в Татьяниных вещах, она вынула сексуальную вещицу от Бетси Джонсон и бросила ее на кровать.
– Надень вот это платье. Под него – лишь трусики-бикини, никакого бюстгальтера. Тогда есть шанс, что тебе достанется не только главная роль, но и гонорар по высшей ставке.
– Не могу...
Татьяна словно оцепенела.
– Но кто-то же должен сниматься в главной роли в «Грехе греха», так почему не ты?
– Потому что мне плевать на этот фильм! Септембер вытаращила глаза от удивления:
– В жизни не слыхала такого бреда! Ты сошла с ума, я вызываю врача. – Она протянула руку к телефонной трубке.
– Не нужно мне врача! Меня послал мой агент! Меня бросил муж! Я – одинокая мать двух близнецов.
– Это серьезные причины для переживаний. К черту «скорую помощь», тебе нужно в санаторий.
Татьяна с удивлением поняла странную вещь: больше всего ее расстраивали те потери, которые, казалось бы, в эмоциональном смысле были менее значимы, то есть ее дух пострадал больше, чем сердце.
Это напомнило ей слова драматурга Жана Жираду, доктор Джи зачитала ей их несколько сеансов назад и еще вручила карточку с аккуратно отпечатанным текстом: «Если два человека, которые любят друг друга, допустят, чтобы между ними вклинилось одно-единственное мгновение, оно начнет разрастаться, превратится в месяц, в год, в столетие, и тогда становится поздно что-то исправлять».
Для Татьяны и Керра «слишком поздно» стало уже давно. Муж и жена превратились в соседей по квартире, которым неловко друг с другом. Их сексуальная жизнь зашла в тупик. Правда, оттого, что Керр оказался геем, именно к этому пункту Татьяна теперь могла относиться чуть более спокойно. Но главные разногласия возникали у них из-за детей. Татьяна сомневалась, что им стоит усыновлять близнецов, и ее сомнения не раз провоцировали между ними ссоры, длившиеся порой по нескольку дней. Ирония судьбы: когда Татьяна наконец сдалась и уступила Керру, он сделал ручкой и предоставил ей растить этих самых детей в одиночку. Неужели она похожа на Рози О'Доннел[3]?
– Я знаю одну клинику в Швейцарии, там могут погрузить человека в сон на тридцать дней. Я у них была после первой подтяжки. Возможно, это именно то, что тебе нужно.
– Подтяжка лица?
Татьяна подбежала к зеркалу в ванной и со страхом всмотрелась в свое отражение.
– Да нет... а сколько тебе лет?
Татьяна задумалась, вспоминая. Добсоны считают, что ей еще нет тридцати. Джереми – тоже. Ложь слетала с ее губ так часто, что она и сама начала в нее верить.
– Тридцать четыре. Септембер ахнула:
– И ты до сих пор не сделала пластическую операцию? – Она прищурилась. – Не может быть, ты врешь.
– Правда, правда!
– Вот гадина!
Татьяна всегда пряталась от солнца и правильно делала, благодаря этому се кожа имела фарфоровый оттенок. Она улыбнулась своему отражению, радуясь, что вокруг глаз и губ нет ни одной морщинки.
– Не завидуй, может быть, к концу недели я буду выглядеть лет на десять старше.
– Только не вздумай делать себе силиконовые груди. Эту глупость совершают многие женщины, когда их мужья начинают вести себя как козлы. В результате они огребают кучу проблем и трудности с выбором одежды. Музы модных дизайнеров, знаешь ли, совсем не грудастые.
Татьяна слушала подругу вполуха, ее постепенно начинала охватывать паника, казалось, надо что-то срочно предпринять. Но что? Пойти разыскать Дэвида Уолша или, может, позвонить Джереми, вымолить у него прощение и согласиться на роль в фильме «Женщина-полицейский под прикрытием-5»? Нечего и говорить, это не шедевр, который могут номинировать на премию «Оскар», но зато это верный заработок. А ей нужно содержать семью. Няне чуть не каждые десять минут нужны то подгузники для малышей, то молочная смесь, то детское питание. И у нее не отложено ни доллара на обучение детей в колледже.
Септембер посмотрела на часы и наморщила нос:
– Ненавижу Канны, здесь вечно ни на что не хватает времени. Вот сейчас надо выбирать между коктейлем и званым обедом, а это все равно что решать, какую ногу ампутировать – правую или левую.
– Не трать на меня время, я в полном порядке.
– Ты уверена?
Септембер уже взялась за ручку двери.
– Правда, иди по своим делам.
Септембер порылась в сумочке и достала маленький флакончик «Сентябрьского дождя» – духов, которые она заказывала себе постоянно.
– На, возьми на удачу. Мужчины от этого запаха балдеют.
– Спасибо.
Татьяна улыбнулась, но улыбка получилась не совсем искренней. Ей не хватило духу сказать подруге правду: ее «волшебные духи» пахнут, как полироль для мебели. Более того, в Голливуде ее духи в шутку называли «Сентябрьская отрава», это название возникло после того, как одна юная модель отбилась с их помощью от хулигана.
Септембер ушла. Оставшись наедине со своими проблемами, Татьяна достала мобильный и набрала номер Джереми. Трубку взяла его стервозная секретарша.
– Это Татьяна Фокс. Мне нужен Джереми, дело очень срочное.
Недовольный вздох.
– Какого рода у вас к нему дело? Он больше не представляет ваши интересы.
Татьяна знала, как себя вести. Грубостью в Голливуде ничего не добьешься. Зато если будешь вести себя как сумасшедшая, тебе обеспечено полное внимание.
– Я сижу в своем номере с полным флаконом таблеток в руке.
Через считанные мгновения в трубке раздался голос Джереми:
– Татьяна, ты где?
– В Каннах.
– С какой стати?
– Меня уговорила поехать Септембер Мур. Здесь Дэвид Уолш.
– То есть моего делового совета ты не послушалась, но послушалась Септембер Мур? Наверное, тебе все-таки стоит проглотить эти таблетки.
– Джереми, постой, нет у меня никаких таблеток! Ну, вернее, есть транквилизатор, есть пилюли от депрессии и снотворное, но все это у меня в косметичке, а не в руке. Я сказала про таблетки только потому, что иначе ты бы не подошел к телефону.
