И тут в голове Торри промелькнула удивившая ее мысль. Ведь с отъездом дедушки в санаторий она остается совсем одна. С Гарри она порвала всякие отношения и навсегда вычеркнула его из своей жизни. У нее никогда не было особенно много близких друзей. Самым лучшим ее другом полтора последних десятка лет был дедушка. Глаза Торри защипало от слез, и из ее груди вырвалось рыдание, прежде чем она успела взять себя в руки.
– Полегче, – прошептал Натаниэль Гамильтон. – Не показывай ей, как тебе больно. Кристина – словно акула. Стоит ей увидеть кровь, и она тут же бросается в атаку.
Торри сильно задрожала и обняла деда за талию, чтобы помочь спуститься по лестнице. Она шла с опущенными глазами до тех пор, пока они не оказались на первом этаже.
«Но почему, почему Кристина сделала это? – панически подумала Торри. – Что еще она успеет сделать за один-единственный год, в течение которого будет опекуншей? Она не сможет взять ни одного доллара из шестимиллионного наследства. Единственное, чем она сможет распоряжаться, так это моим месячным довольствием, но оно ненамного больше ее собственного довольствия, которое ей платил деда». Торри бросила взгляд на дедушку, который пристально смотрел куда-то вперед.
Лестница располагалась на одной из сторон просторного холла. На стене напротив лестницы находилась картинная галерея, состоящая из портретов Гамильтонов. Дедушка медленно подошел к старинным картинам в рамах, и его взгляд принялся жадно блуждать по портретам, запечатлевшим сотни лет истории рода Гамильтонов.
Взгляд Торри следовал за его взглядом. Она видела, как он неторопливо прощается со знакомыми лицами. Самые большие портреты располагались большим кругом, внутри которого висели портреты поменьше. Она всегда смотрела на них в том же порядке. На самом верху – огромный яркий портрет Марты Гамильтон, любимой жены деда. Марта умерла еще до рождения Торри. Торри много, очень много раз всматривалась в добрые карие глаза бабушки и жалела, что так и не встретилась с этой ласковой на вид женщиной, которую так любил дедушка. Рядом с Мартой висел портрет Нелли Стефенсон Гамильтон, прабабки Торри. В этом портрете было совсем мало сходства с дедом, разве что спокойные карие глаза.
Под портретом Нелли – портрет Рандольфа Гамильтона. Натаниэль рассказал ей, что Рандольф жил во время Гражданской войны. Эта картина всегда нравилась Торри, потому что Рандольф и Натаниэль Гамильтоны были похожи, как близнецы.
На стене висело еще несколько портретов, но люди, изображенные на них, не очень сильно интересовали Торри. И наконец, в самом центре небольшой галереи находился портрет таинственной предшественницы Торри, о которой ей совсем недавно рассказывал дед. На этом портрете была изображена Виктория Гамильтон, путешественница во времени. Торри непроизвольно улыбнулась, но тут же посерьезнела. Сейчас было не до улыбок.
В роду Гамильтонов было заметно сильное семейное сходство. Не только Рандольф и Натаниэль Гамильтоны были похожи друг на друга, словно близнецы. То же самое относилось и к обеим Викториям.
Розовые губы, такие же, как у Торри, слегка кривились в загадочной улыбке. Может, Виктория Гамильтон так таинственно улыбалась потому, что только одна знала какие-то секреты? Мысль показалась девушке интересной, но она тут же раздраженно прогнала ее. Волосы Виктории, такие же черные и волнистые, как и волосы Торри, обрамляли красивое лицо. Они были собраны в высокий узел с помощью костяного, украшенного жемчугом гребня и колечками спадали на плечи. Глаза, правда, были голубыми, а у Торри – зелеными. Но они были такими же красивыми и так же слегка приподняты их уголки. На шее висел кулон, который сейчас лежал в кармане куртки Торри, спрятанный от Кристины. С помощью этого кулона, по словам деда, простой смертный мог превратиться в путешественника во времени.
Пальцы девушки сжали маленькую синюю книгу, которую ей дал Натаниэль Гамильтон. «О, деда, – с печальным вздохом подумала она, – как это случилось? Когда у тебя начали сдавать мозги?» Она отвернулась от портретов и осторожно повела деда к большим двустворчатым дверям. Двери были открыты, и яркое веселое апрельское солнце осветило мрачных деда и внучку, вышедших из дома.
Рядом с тротуаром, прямо за машиной скорой помощи, находился лимузин с шофером. В нескольких футах от большой машины Торри увидела Гарри, который стоял, скрестив руки на груди. Его красивое лицо было строже, чем обычно. На нем было написано легкое нетерпение, что показалось девушке странным, потому что обычно Гарри являлся олицетворением терпения. Терпеливость, пожалуй, была одной из самых лучших черт его характера. Ветер растрепал темные волнистые волосы, и одна прядь упала ему на лоб. Гарри раздраженно откинул ее со лба и посмотрел на Торри пристальным и каким-то странным взглядом. Заметив, что она тоже смотрит на него, он улыбнулся. Торри напряглась и высокомерно подняла подбородок.
Что он здесь делает? Торри казалось, что еще накануне слушания ясно дала ему понять, что все отношения между ними порваны. Она опять посмотрела на Гарри, и в эту долю секунды, когда ее внимание было отвлечено, санитары в белых халатах подхватили деда и потащили к машине скорой помощи.
Все произошло так быстро и неожиданно, что Торри даже не успела отреагировать. Через долю секунды она опомнилась и побежала за ними. Ее сердце бешено колотилось. Но когда она достигла машины, водитель захлопнул задние дверцы прямо у нее перед носом. Девушка только успела заметить выражение лица Натаниэля Гамильтона, который сидел очень прямо на носилках в салоне. Поразительная стойкость, которая помогла им пережить несколько последних страшных недель, растаяла, и сейчас на его лице застыло отчаяние, а в карих глазах – покорность судьбе.
– Нет! – крикнула Торри Гамильтон и обоими кулаками изо всех сил ударила в дверцы «скорой помощи». – Я хочу поехать с ним! Я хочу поехать с дедой!
– Виктория, прекрати немедленно! – На плечо Торри опустилась рука Кристины. Она развернула племянницу и потащила к лимузину. – Я не потерплю больше этого возмутительного поведения, – прошипела тетка Торри. – Ты не ребенок. Садись в машину!
– В самом деле, Вики, – протяжно произнес Гарри своим отвратительно ленивым голосом, – не устраивай сцены перед слугами.
«Скорая помощь» тронулась, и Торри оцепенело смотрела ей вслед. «Хорошо, – быстро сказала она себе, – главное сейчас – не сломаться. Ведь именно этого хочет Кристина. Ничего, поедем вслед за дедой». И она неторопливо направилась к лимузину.
– Пожалуйста, поторопись, Виктория, – раздраженно заметила Кристина, шагая вслед за племянницей. – У меня еще назначена встреча.
