— Немедленно извинись перед Юлией, гаденыш, — беззвучно смеюсь, прислонившись к стенке и наслаждаясь их начавшейся ссорой. — Она моя жена! А ты должен…
— Она обыкновенная девка, вьющая из тебя веревки, отец. Ты хоть проверял ее прежде, чем кольцо на палец надевать? — слышен звон разбитого стекла.
— Немедленно. Извинись. Перед. Юлией, — чеканит каждое слово со стальными нотками.
Олег непреклонен. Раз уж что-то приказывает, это все должны исполнять.
— Да, пожалуйста, — с сарказмом говорит Габриэль, явно направляясь ко мне.
— Черт, — срываюсь с места, но не успеваю добраться до лестницы, как меня больно хватают за локоть и, развернув к себе лицом, толкают в открытую комнату, закрыв дверь на ключ. — Ты что себе позволяешь, мерзавец? — делаю шаг к выходу, но Габриэль выворачивает мне руку и делает подножку.
Не удержав равновесия, падаю на невысокую софу, по инерции схватившись за воротник рубашки итальяшки, и тяну его на себя. Мужчина придавливает меня своим телом и удовлетворенно улыбается.
Гад ползучий.
Глава 5
Габриэль
— Немедленно слезь с меня, упырь несчастный!
А у этой дамочки довольно острый язычок, которым она легко может ужалить какого-нибудь неопытного юнца, впервые увидевшего девушку вблизи. У меня же на таких иммунитет. Девки никогда не станут мною помыкать, тем более что-то приказывать.
— Да мне и тут очень даже удобно.
И как бы в подтверждение своих слов практически всем телом наваливаюсь на Юлию, устроившись между ее широко раздвинутых ног. Хорошо, что она в платье. Так гораздо удобнее с ней забавляться. Я готов поклясться, сучка уже мокрая. Мне не составит никакого труда ее соблазнить.
От нее будет легко избавиться, выставив перед отцом в неприглядном свете. Быстренько оформим им развод, и девка свалит восвояси.
— Это так проходит извинение перед женой твоего отца, — закусывает нижнюю губу, явно сболтнув лишнего.
— А подслушивать, кошечка, нехорошо, — буквально вдавливаю ее в диван, слыша возмущенный стон. А может ей нравится, но она упорно старается выглядеть холодной и неприступной стервой? — Это может кончиться для тебя… — задерживаю взгляд на ее аппетитной груди, обтянутой тканью провокационного платья. Лакомый кусочек сладкой малышки. — … крупными неприятностями.
— Да ты что? — язвит Юля и пытается сбросить меня со своего тела. — Мне дышать нечем.
Закатывает глаза, намереваясь в обморок упасть. Но видно же, что она притворяется, лишь бы ее немедленно отпустили. Даже дыхание сбивчивое становится, что вынуждает меня с неохотой приподняться на локтях и…получить смачную пощечину от кошечки с убийственным блеском в глазах.
Резкое движение, и вот она толкает меня в грудь, намеренно роняя на пушистый ковер около дивана. Сама же с победоносной улыбкой на соблазнительных губках встает около меня, возвышаясь подобно королеве перед никчемным холопом.
Чертова сука!
Сейчас она получит порцию «крупных неприятностей».
— Ты хотела извинений от меня, — встаю на ноги, глядя на стерву сверху вниз. Надо отдать ей должное, Юля совсем не боится, в ярко-голубых глазах виден дерзкий вызов. — Ну, так я могу тебе их предоставить, — в наглую цепляю пальцем декольте ее платья, касаясь ложбинки между грудей.
Блондинка вмиг загорается как спичка, намереваясь вновь меня ударить. Но я оказываюсь проворнее. Резко хватаю «мачеху» за шею и прижимаю к высокому книжному шкафу, полностью блокируя любые ее движения.
Ее и без того короткое платье задирается вверх еще больше, оголяя бедра, что так и манит засунуть руку ей между ног, дабы ощутить влажность ее возбужденной киски. Наверняка, она испытывает дискомфорт, так же как и я. А так мы можем помочь друг другу, получив нереальный кайф от дикого секса. Уверен, она любит немного грубости в постели.
— Если ты сейчас же не отойдешь о меня, — цедит сквозь сжатые губы, не делая попытки вырваться, — я закричу. Устрою скандал, выставлю тебя грязным домогателем, решившим изнасиловать жену собственного отца. К тому же беременную.
— Моего отца ты, сучка, можешь обмануть, — провожу большим пальцем по ее нижней губе, вызывая громкий вздох, — но только не меня. Я сомневаюсь, что там, — кладу руку на ее плоский живот, мышцы которого слегка подрагивают, — мой братик или сестричка. Возможно, ты пытаешься пропихнуть своего ублюдка в нашу семью, дав ему известную фамилию.
— Не спеши с выводами, засранец, — выплевывает мне слова прямо в лицо, кладя ладошки на грудь.
От ее прикосновений кожу начинает покалывать даже сквозь ткань рубашки. Кажется, будто бы в огне стою, где языки пламени охватывают все тело, заставляя гореть, плавиться рядом с этой девкой, кокетливо мне улыбающейся.
Явно это не к добру.
— Извинений ты от меня не получишь, кошечка, — опускаю голову вниз, вдыхаю запах цитрусовых духов. Точно токситоман. — Если только не избавишься от этого прелестного платьица, дав мне возможность полюбоваться тобой. Думаю, это не займет много времени.
— Только в твоих мечтах, мерзавец. Я никогда не позволю трахнуть себя такому гавнюку, как ты.
Отталкивает от себя, от чего делаю несколько шагов назад, все же находясь во власти чертового запаха. Наваждение.
Сука белобрысая.
— Я дал тебе отличный шанс…расположить меня к себе, но ты не воспользовалась представившейся тебе возможностью.
— Это какой еще возможностью? — удивленно изгибает изящную бровь. — Дать себя отыметь на диване, пока мой муж — твой отец кстати — находится за этой дверью?
Не проходит и пары секунд, как в дверь кто-то громко долбит. Слышится недовольный, разъяренный голос отца, требующий немедленно открыть, иначе он выломает дверь.
Он как всегда вовремя.
Глава 6
Габриэль
— Что тут происходит? — батя залетает в комнату, тут же прижимая к себе Юлю, словно я могу отобрать ее, причинив боль. — Какого черта вы заперлись? — обеспокоенным, по мне даже влюбленным взглядом смотрит на жену. — Габриэль что-то тебе наговорил, детка? — как он ее назвал?
— Все в порядке, дорогой, — ластится к нему как похотливая кошка. Не мурлычет лишь, виляя задницей. — Он принес мне свои извинения за грубые слова за столом, — стреляет в меня надменным взглядом, положив голову на плечо отца.
Юлия-как-там-ее-фамилия точно вьет из старика веревки, строя из себя невинного ангела с сияющим нимбом над головой. Папаша, похоже, и не видит, какая она испорченная, порочная девка, носит перед ним маску доброй и послушной овечки.
Ни на грамм ей не верю.
— Почему дверь была закрыта? — Олег Борисович доконает своим вопросом.
— А разве кто-то ключ повернул? — в приторном ужасе подбегаю к двери, проверяя замок. — Ай-я-яй! — виновато вздыхаю, разводя руки в стороны. — Должно быть, я по инерции закрыл, даже этого не заметив. Прости, отец, — прикладываю руки к груди, как бы прося прощения.
— Когда уже ты изменишься, Габриэль? — осуждающе, с грозными нотками в голосе. Начались нотации. — Прекрати вести себя как отъявленный негодяй и, наконец, уже…
— Не нужно меня учить, — повышаю голос, видя озарившееся счастьем лицо Юли. — Я уже большой мальчик, отец.
Не желаю больше находиться с ними в одной комнате, решаю выйти на задний двор, чтобы немного свежим воздухом подышать. Там как раз весь балаган с дурацким сериалом закончился, и все разошлись. Тут только оборудование и какие-то декорации.
Руки так и чешутся разбить всю эту дорогую хрень, выплескивая скопившиеся эмоции.
Черт! Я меньше суток в России, а уже получил мощный стояк от жены отца, смачную пощечину от нее же и чуть было не нарвался на ссору с отцом к великой радости блонди, имеющей дерзкий ротик, который точно не помешает чем-нибудь занять. Член до сих пор в полной боевой готовности, жаждет натянуть какую-нибудь податливую девку.
Бл*дь! Курить хочется неимоверно, аж пальцы сводит, так не терпится ощутить в руке зажженную сигарету. Придется в дом возвращаться, чтобы взять в чемодане нераскрытую пачку. Хоть так расшатанные нервы успокою.
