Но Глеб поставил цель и отступать не планировал — она будет его, потому что так надо. Хоть на одну ночь, но она будет его! Назло Виктору — чтобы он знал, что заменим и что ему легко изменят.
Поначалу Нелли сливалась с общей массой, но к удивлению парня вскоре он приноровился находить Нелли быстро, но что с ней делать и как подступиться — не знал. Он и не предполагал, что ненависть к Виктору может быть столь сильной, что помешает его делу.
Желание соблазнить девушку ради столь неблагородной цели порой казалось ему подлым и гнусным, но потом он представлял, как будет рвать и метать Виктор, и принимался за воплощение своего плана вновь. Виктор точно будет в бешенстве! Но время не воротишь вспять, так что изменить он ничего не сможет!
Да и девушка явно не наивная скромница, какой хочет казаться… Скольких она могла обмануть до того, пока не попалась сама на удочку к Виктору?
Это придавало Глебу сил, и он вновь подходил к Неле. И вновь боролись два чувства и побеждала ненависть. Он вспоминал, как легко и нежно она общалась с подвозившим её Виктором, и девушка теряла для него всякую ценность, словно была осквернена присутствием в её жизни этого человека, и теперь рядом с ней было неприятно находиться.
Он даже планировал отказаться от своей затеи, но почему-то уже не мог. Не мог пройти мимо, не задев локтём, и не мог не заметить новый наряд и не поехидничать над ним. От этого он ощущал себя мальчишкой, да и Неля часто вела себя, как подросток. И он уже начинал привыкать к тому, что если кто-то звал его «Глебушка», то непременно слышался тихий голос Сомовой, добавляющий «дай мне хлебушка».
Злое зло, таившееся, как казалось Глебу, в глубине зелёных глаз, пока не выдавало себя, но парень всё чаще ловил себя на мысли, что ищет этот взгляд… Разумеется, чтобы убедиться, что в нём спрятано зло.
* * *
Сегодня Глеб превзошёл себя! Я уже как-то привыкла к его поведению, но обычно его шутки не оборачивались для меня проблемами.
Но в этот раз с самого начала стало ясно, что добром дело не кончится.
Я мчалась по коридору, стараясь успеть попасть в аудиторию вовремя. Даже раньше попасть, чтобы всё точно было нормально, но меня задержал Ивлев.
— Красотка, погоди, — он поймал меня за руку и остановил. — Куда спешишь? Перерыв ещё долгий, давай поговорим, пообщаемся, а?
— Ты спятил? — вырвалась я, но дорогу парень всё ещё преграждал. — Этот придурок Кузнецов ясно сказал — кто первый сдаст курсовую, тому её защищать не надо!
Кузнецов и правда был тем ещё хорьком. Молодой преподаватель, который ставил глупые условия по сдаче курсовой работы. Кто сдаст первым, мог быть освобожден от защиты. При этом сроки оговорены не были, а условия свои он сообщил лишь на прошлом занятии, хоть задания на курсовик раздал давным давно. По всему выходило, что первым будет лишь один человек, и об этом мне сказала сегодня Ира:
— У вас же там башковитые есть, не ты одна. — Сказала она, когда мы обедали в столовой. — Вот кто-нибудь из них подойдёт к вашему Кузнецову и сдаст раньше, чем пара начнётся.
— Думаешь, так можно? — спросила я наивно. — Пара же сегодня, не логично принимать того, кто придёт чуть раньше, чтобы опередить остальных.
— Сама же говорила, что Кузнецов — придурок лопоухий. К такому как раз и подойдут пораньше, а он и примет.
Я вздохнула, а через минуту неслась к аудитории, где заседал Кузнецов.
Глеб отнял у меня время, но потом быстро пропустил, узнав, куда я спешу.
— Потом поговорим? — спросил он, широко улыбаясь.
— О чём с тобой говорить? — спросила я, намереваясь убежать, но наступила парню на ногу.
— Постой! — потребовал он. — Наступи!
— Зачем это? — спросила я торопливо. Было совершенно не до его глупостей!
— Чтоб не поссориться — все так делают! — ответил Глеб.
Я посмотрела на него насмешливо:
— Куда уж сильней-то ссориться, Ивлев? — и побежала по коридору дальше.
Он если что и ответил, то я не услышала.
Но парень оказался совершенно точно прав: надо было наступить, а то и правда есть, куда ссориться сильнее.
6
Домчалась до аудитории, влетела в неё и увидела лопоухого невысокого молодого человека, который и преподавал у нас «Детали машин».
— Вот. — Сказала я. — Посмотрите курсовик? Чтобы я переделать успела, если там очевидные промахи.
— Посмотрю, — ответил он. — Присаживайтесь.
Он указал мне на парту перед собой, и я села, протянув ему пояснительную записку. Вынула из тубуса чертежи и тоже разложила перед ним.
Он изучал всё долго или просто делал вид. Рассматривал, вчитывался, а потом, наконец, изрёк:
— Всё отлично, — сообщил он. — Давайте защищать.
— Что? Как защищать? — подскочила я. — Ведь вы же говорили, что первому можно без защиты?
— Да, — кивнул он. — Но студент Ивлев опередил вас. Он заходил ко мне на прошлой паре и сдал безупречный курсовик.
Я уставилась на Кузнецова округлившимся глазами. Ладно, допустим, Глеб и правда опередил меня, но ведь опередил всего на немного! Фактически мы завершили и принесли работы одновременно, только он оказался хитрее меня!
— Но… — пробормотала я. — Так нечестно!
— Почему? — сделал вид, что не понял Кузнецов. — Условие было, принести первым, он и принёс.
— Да, но… — растерялась я, не зная, как сказать. — Но ведь он просто пришёл в неурочное время. Я даже не знала, что так можно было!
— Победителей, как говорят, не судят, — философски произнёс эту глупейшую фразу Кузнецов, и мне стало очень обидно.
И за то, что победитель Ивлев, и за то, что Кузнецов отказался принять у меня работу без защиты, что я расценила именно как глупое упрямство молодого препода, который не может позволить себе отступить от своего глупого, не до конца сформулированного условия.
— Итак, защищаемся? — спросил он.
— Нет, — ответила я. — Я не готова, я рассчитывала, что буду первой.
— Но ведь защита — это не сложно, — парировал Кузнецов, закрывая мою пояснительную записку и откладывая её в сторону. — Если вы сами делали работу, то легко ответите на любой вопрос. Или вы делали не сами? — он лукаво глянул на меня, а я начала его ненавидеть.
Конечно, я делала сама, лопоухий хорёк! Но, конечно, я не отвечу на теоретические вопросы, потому что делала эту работу не вчера, а как только получила задание!
— Сама. — Ответила я, наверно, скрипнув зубами. — Но к защите сегодня я не готова.
— Тогда в следующий раз оценка будет на балл ниже, — нагло заявил Кузнецов.
— Чего? — переспросила я уже почти злобно.
Этот гадёныш, сам недавно закончивший универ, вёл себя так, словно он был намного старше и опытней меня, словно не понимал, что студентка, регулярно посещающая занятия, делала работу сама и заслуживала автоматической оценки ничуть не меньше, чем раздолбай Ивлев.
— Вы принесли курсовую работу, — начал выпендриваться Кузнецов. — Значит, должны быть готовы к её защите.
Я вздохнула и стиснула кулаки. Ничего, Вселенная тебе, Кузнецов, за меня отомстит.
И я начала отвечать на теоретические вопросы, которые порой вообще не имели отношения к курсовой, но мои замечания по этому поводу Кузнецов благополучно игнорировал.
В итоге всё получилось, как нельзя хуже, ибо настроение моё было уничтожено, а препод поставил мне трояк.
Впрочем, как потом стало известно, Вселенная его наказала — он почти всё лето провёл в больнице, но к тому моменту, как мне стал известен сей факт, я подумала, что жизнь руками Кузнецова проворачивала важную аферу, и препод был лишь инструментом для того, чтобы всё сложилось так, как сложилось в итоге. Но, надо признать, на тот момент я была в бешенстве.
Негодяй Глеб! Я ведь всегда замечала, что он меня недолюбливает, но чтоб так…Из-за этого противного парня я осталась без стипендии… И почему-то была уверена, что это он всё подстроил!
— Наступи? — предложил мне Глеб спокойно, когда я выходила из универа.
