В его последней фразе столько экспрессии, а может, виной всему его чеканный британский говор, но у меня на руках, шее и спине поднимаются невидимые волоски, ползут мурашки, да так резво, что я даже вздрагиваю.
Британец чувствует мой взгляд и непроизвольно реагирует - находит меня. Мы смотрим друг на друга совсем недолго, и что для меня важно - он отводит глаза первым, причём резко, как будто с досадой, затем делает глоток из своей банки с пивом. Кто-то из ребят спрашивает:
- И что дальше?
- А дальше ничего, - отвечает.
- Как это, ничего?
- А вот так. Нечто в любой момент может превратиться в НИЧТО.
- А НИЧТО в нечто! - добавляет та самая девушка, волосы которой похожи на паклю, и улыбается ему так, словно оборачивает, окутывает его собой.
Но его взгляд снова обращён на меня - всего несколько мгновений зрительного контакта, но именно в этом ничтожно малом отрезке времени словно решается наше будущее, а мы двое замерли, застыли на месте, не дыша и наблюдая за тем, как судьба скрипит пером, вписывая в свою скрижаль наши имена, располагая их рядом, вместе.
- Интересный этот парень, - тычу пальцем в моего автобусного незнакомца.
- Да, классный, - соглашается Адити.
- Голос у него необычный.
- Голос? Да ты обрати свой девственный взор на эти плечи, руки, талию… мать честная! А губы? Это ж самые «целовабельные» губы, чтоб ты знала! Я только смотрю на них, а во рту уже сладко-сладко…
Да, мой незнакомец хорошо сложен. Даже слишком. Мужского много не только в его голосе, но и в каждой детали впечатляющей пропорциями фигуры. Смятая вечеринкой футболка собирается влажными складками на его плечах и лопатках, вызывая желание протянуть руку и отлепить её от его кожи, снять и вышвырнуть вон, а затем внимательно изучить то, что он там под ней прячет.
А может, это просто мартини шалит в моей не привыкшей к градусам голове?
Hammock - Tether of Yearning
Подумав эту мысль, я решаюсь выйти глотнуть воздуха на террасу. От открывшегося вида перестаю дышать: когда-нибудь, когда стану самым лучшим в Ванкувере, да что там, во всей провинции педиатром, куплю себе квартиру в Китсилано! И обязательно в высотке, на одном из верхних этажей, чтобы вот так, как сейчас, любоваться горами…
Воздух в этот вечер совершенно прозрачен, что редкость в наших краях, и горная гряда на фоне залитого лилово-оранжевым закатом горизонта виднеется чётко, как на открытке. А под ногами – тёмные северные воды залива Беррард. Мне кажется, я даже вижу мерцающие вдалеке огни нашей столицы и моей тёзки Виктории на острове Ванкувер.
Шум отъезжающего в сторону слайда балконной двери заставляет меня вздрогнуть и практически застыть: это Он. С его присутствием терраса сразу становится вдвое меньше. Или это я в страхе ожидаю ответа на мои глупости в клинике?
Горы всё так же прекрасны, залив всё так же холоден, только небо становится более тусклым и света всё меньше, прямо как в картине недавно нарисованной этим парнем – жизнь после ядерной ночи.
Я жду от него каких-нибудь обидных или, по крайней мере, едких слов. Но он молчит, в его руках сигарета и зажигалка.
- Будешь? – предлагает мне.
- Я не курю, - отвечаю, копируя его спокойствие в голосе, почти умиротворение.
Он кивает, прикуривает, а я завороженно наблюдаю за мерцающим красным огоньком в его руках. Вечер безветренный, но дым медленно тянется в мою сторону, одевает меня облаком.
- Извини, - и я обнаруживаю, что британский грудной голос может быть не только громким и тяжёлым, но и очень мягким и тихим. - Давай поменяемся местами? Тянет в твою сторону…
Мне показалось, или это «Тянет в твою сторону» действительно было двусмысленным?
- Давай, - соглашаюсь.
Мы меняемся и в процессе успеваем обменяться короткими взглядами. Очень короткими, но у меня возникает ощущение такого тончайшего восторга, когда ты с придыханием наблюдаешь таинство, совершаемое в церкви.
Он не курит. Этот парень точно не курильщик. Есть люди, способные складывать длинные числа в уме, целиком запоминать поэмы, прочитав их лишь раз, а затем пересказывать, произнося слова задом наперёд, я же гениально различаю запахи. Это часто помогает в диагностике в те редкие случаи, когда меня подпускают к пациентам – до полноценной практики ещё очень далеко. Так вот, я могу безошибочно определить заядлого курильщика, и даже сделать предположение о том, курит ли он травку, Мальборо или дамские с ментолом. И вот там, в автобусе, рядом со мной сидел парень, который не курит. И сейчас в его руках нет пачки, а только одна сигарета. Может, перенервничал и решил снять стресс? Или же его сюда потянуло сквозняком, как дым в мою сторону?
Он чуть приподнимается на носках и искоса смотрит на меня. И я не выдерживаю – как обычно сбегаю: изо всех сил толкаю тяжёлый балконный слайд, но когда твои нервы на пределе, руки страдают слабостью. Не сразу, но очень скоро рядом с моей ладонью ложится его ладонь, и дверь легко отъезжает в сторону.
- Спасибо, - бормочу.
- Пожалуйста, - получаю спокойный ответ.
Переживательная волна прибивает меня к берегу Адити, благо подруга ещё не успела обзавестись перспективным кавалером. Краем глаза я наблюдаю, как мой незнакомец тоже покидает балкон и занимает позицию неподалёку от нас, часто поглядывая в нашу сторону, причём так, будто слушает то, о чём мы говорим. Поэтому на вопрос Адити «Почему бы тебе с ним не замутить?» я отвечаю:
- Потому что терпеть не могу, когда лица мужского пола отращивают волосы. Это уже не парень получается, а страшная девица!
Адити прыскает смехом, не стесняясь ржать во всю глотку, а я, проявив неосторожность, наталкиваюсь на зелёный взгляд «страшной девицы». Что странно, он не злится и даже не обижается, он улыбается.
Вот чудак! - думаю.
И тоже улыбаюсь. Невольно. Мне действительно не нравятся парни с каштановыми волосами, тем более, длинными. А зелёный цвет глаз - самый нелепый и некрасивый. Сам по себе. Но вот странное дело: смешавшись в одно, все эти нелюбимые оттенки человеческого облика произвели на свет весьма горячего парня. Горячее не бывает.
Глава 4. Озеро Сасамат
RAFFERTY - Sweet Thing
Озеро Сасамат не самое живописное из всего обилия и многообразия водоёмов, доступных жителям Большого Ванкувера, но определённо самое популярное у молодёжи. А всё благодаря поперечному канатному мостику и двум плавучим бетонным площадкам, сконструированным здесь для удобства любителей рыбной ловли, но достающимся им исключительно ранней весной и поздней осенью – вне купального сезона. Всё лето здесь оттягивается молодёжь.
- В воскресенье едем на Сасамат, - сообщает из ванной Адити, перепачканная зубной пастой.
- Нет. У меня дел полно: почитать хочу кое-что по ранней диагностике, да и к маме нужно съездить – в прошлое воскресенье были же на вечеринке. У тебя не одно, так другое…
- Во-первых, диагностику читать ещё рано, в ближайшие годы мы будем учить анатомию и фармакологию, а Красавчик спрашивал, придёшь ли ты!
- Какой ещё красавчик?
- Тот, что отвёз нас после вечеринки в кампус в прошлое воскресенье – британец.
К моим щекам приливает кровь…
- Ну-ну, не блести так глазами, а то ослепну! – смеётся подруга.
- Не верь всему, что кажется!
- Кажется мне не это, а то, что твоей девственности придёт-таки долгожданный конец! Аллилуйя!
Не имея своей машины, мы с Адити, прибываем к месту сбора всей компании с опозданием в полтора часа: автобусы – крайне ненадёжное средство передвижения.
- С первой же зарплаты куплю себе машину, - злится Адити, вываливаясь из автобуса - её укачало.
- Для начала было бы неплохо устроиться хотя бы на одну работу, - замечаю ей.
- Отстань! – отмахивается.
Плавучие пирсы мы находим быстро – Адити здесь не в первый раз, в отличие от меня. Платформы битком набиты молодёжью, негде яблоку упасть. Кругом гремит музыка – один проигрыватель старается переиграть другой, не умолкает девичий смех и басистый хохот ребят. Те, кому не нашлось места на разогретом солнцем бетоне, плавают кто на чём: на розовых фламинго, единорогах, альпака и просто надувных бубликах или матрасах. Пиво периодически извлекается из-под понтона, упакованное в рыболовное сито, редеет и прячется обратно – подальше от всевидящего ока полицейских, время от времени совершающих свои обходы с целью поимки отдыхающих, промышляющих незаконной ловлей рыбы, или молодёжи, злоупотребляющей горячительными напитками.
