— Слушай, я здесь новенькая и… и я просто пытаюсь познакомиться с людьми, — продолжаю я, чувствуя себя отчаянной и глупой с каждой секундой. Я ставлю свое пиво на стол. — Было бы неплохо поговорить с кем-нибудь, кто обращает внимание на того, кто пытается с тобой познакомиться…
А потом этот засранец уходит.
Я стою, полностью ошеломленная его грубостью. Было понятно, с кем я пыталась поговорить, не правда ли? У него была возможность просто сказать мне, что он не заинтересован во мне. Разве не в этом смысл этой чертовой театральной тусовки? Общаться!
— Козел, — бормочу я ему в спину, привлекая внимание пары девушек на другом конце стола, но не парня, которому это слово было адресовано. Надеюсь, они меня не услышали.
Или нет. Внезапно меня совершенно ничего не волнует. За всю свою жизнь я привыкла и к этому. Сиси каждый день говорят «да». Мои сверстники в академии Ригби и Клаудио получали всю похвалу, пока я сидела и задавалась вопросом, что, черт возьми, со мной не так. Я изгой, неудачница, разочарование семьи.
Я гуппи.
Покидаю сцену, проходя за кулисами и попадая в репетиционный зал. В считанные секунды театральный факультет оказывается позади меня, и я одиноко бреду по тропинкам, возвращаясь в общежитие.
Глава 2
Деззи
Я даже не знаю его имени.
Но вот он стоит, весь такой совершенный.
— Привет, — тупо бормочу я.
Он видит меня. Его взгляд сосредоточен на мне, весь мир отходит на второй план. Нет ничего, кроме меня, его и нашего дыхания.
— Ты можешь мне помочь? — спрашиваю я, придвинувшись к нему ближе, чем предполагала. — Думаю, я потерялась. Я знаю, где находится театральный факультет и факультет музыки, но, кажется, не могу найти…
— Факультет секса? — заканчивает он за меня, и его голос — как шелк на моей коже. Я подавляю стон, только услышав его.
— Да. — Чувствую себя такой уверенной в себе и красивой. — Мне нужна твоя помощь… в поиске… факультета секса.
Он облизывает губы и понимающе кивает. Его взгляд пронзает меня насквозь. Едва уловимый свет в помещении освещает его небритое лицо, оставляя большую его часть в загадочной темноте.
Его рука скользит по моей шее.
— Что… Что ты делаешь? — спрашиваю я, прекрасно осознавая, что происходит. Мое сердце колотится о грудную клетку. Жар пульсирует между бедер, и я дрожу от предвкушения. — Все, что мне было нужно… это помощь… в поиске факультета секса.
— Считай, что нашла его, — шепчет он, приближая свои губы к моим…
Открываю глаза и оказываюсь одна в своей комнате в общежитии. Дьявол. Мой разум — чистое зло. Сокрушительная пустота от того, что моя мечта внезапно ускользнула, оставляет дыру в груди, которую я чувствую физически. Я закрываю глаза и молюсь о том, чтобы вернуться обратно. Это было так чертовски реально. Я пытаюсь представить его лицо, но оно уже исчезло, пытаюсь вновь ощутить его прикосновения, но чувствую лишь простыни и свое собственное учащенное сердцебиение.
Верите или нет, но это уже вторая ночь подряд, когда мне снится один и тот же сон. Воскресенье было спокойным, но совершенно необходимым днем для того, чтобы отойти от стресса после переезда (все еще без соседки по комнате), купить книги в переполненном книжном магазине кампуса, а затем насладиться тремя абсолютно нормальными приемами пищи в кафетерии университетского городка. Я даже успешно уклонилась от очередного звонка моей матери.
Но, кажется, ничто не помогает облегчить боль от неудачи с тем сексуальным красавчиком. Придурком.
Тьфу.
Вдруг я слышу звук перелистывания страницы. Я не одна. Подпрыгиваю, прижимая простыни к груди, и вижу ее.
— Ты кто?
Девушка, сидящая со скрещенными ногами на другой кровати, поднимает угрюмое лицо от книги, которую читает. Очки в толстой оправе покоятся на кончике носа. Волосы — прямые и гладкие — как щетина на метле, подстрижены под каре. Досадная сыпь красными бугорками (молюсь, чтобы это не была ветрянка) покрывает ее короткую шею. Нос похож на круглую луковицу, а брови густые, черные и неухоженные. Она смотрит на меня с энтузиазмом носка, а ее глаза пустые и мертвые.
— Сэм, — отвечает она, ее голос на две октавы ниже, чем я ожидала.
Сэм? Саманта, моя соседка по комнате? Очевидно.
— Когда ты заехала? — спрашиваю я, все еще ошеломленная. — Я… я проспала. Я тебя вообще не слышала.
— На самом деле я не заезжала.
Я несколько раз моргаю в ожидании объяснения. Но ничего не получаю. Немного вытягиваю шею, рассматривая ее половину комнаты, чтобы найти только три книги на столе, лежащие рядом с древним ноутбуком, и унылую настольную лампу, которая является единственным источником света в комнате, кроме восходящего солнца, светящего сквозь жалюзи и рисующего оранжевые полосы на потолке.
Протираю глаза и снова смотрю на нее.
— У тебя даже нет простыней. Ты… ты спишь на голом матрасе.
— Все в порядке, — заключает она, глядя на него. Каждое ее движение настолько медленное, что она напоминает мне ленивца. На ней спортивные штаны и свободная рубашка, которая выглядит как одежда из благотворительного магазина. На полсекунды задумываюсь, что она действительно девушка с грошами в карманах, которая оказалась здесь на последние деньги родителей. Им пришлось заложить дом, чтобы оплатить обучение. Они продали прах бабушки на «Ибэй». (Примеч. «eBay» — американская компания, предоставляющая услуги в областях интернет-аукционов и интернет-магазинов.) Она — последняя надежда своей семьи.
— Итак… мы соседи по комнате, — подвожу я итог.
— Ага.
Ее губы складываются в какую-то странную прямую линию, словно извиняясь за что-то, а потом она возвращается к книге, лежащей на коленях, закрыв свое лицо волосами.
Некоторое время я смотрю на нее, все еще прижимая одеяло к груди. Я почти уверена, что мое беспокойство отражается на лице, и она все это увидела. И так как она, похоже, показывает мало эмоций, я никогда не узнаю, обидела ее или нет.
Ну, теперь она живет со мной. Можно извлечь из этого выгоду.
— Так… ты специализируешься в музыке? На каком инструменте играешь?
Сэм снова поднимает голову, заправляя за уши волосы, падающие ей на лицо.
— Фортепиано. — Голос этой девушки очень похож на голос парня.
— О. Тебе не нужно заниматься? — Еще раз сканирую комнату. — Ты не привезла что-то типа маленького синтезатора?
— Здесь есть частные фортепианные комнаты в Музыкальном здании.
— О. Да, в этом есть смысл.
— Я хотела «Ямаху», — признается она, играя с согнутым углом страницы своей книги, — но мама заставила меня выбирать между оплатой за учебу и покупкой дорогой электроники, и… ну, я здесь, так что…
— Да. Верно. Ты… ты здесь.
Между нами снова повисает неловкое молчание. Она угрюмо смотрит в окно, полосы утреннего солнца лежат на ее простеньком лице. Затем поворачивается ко мне, и ее глаза становятся похожи на два пятна грязи.
— А ты…
— На театральной специальности, — заканчиваю я, крепко обнимая одеяло. — Я Деззи.
— Я Сэм, — повторяет она, будто я уже забыла ее имя.
И на этом Сэм возвращается к чтению, а я позволяю себе лечь обратно, взглядом выхватывая время на часах: 6:59. Это явно слишком рано, чтобы вставать, учитывая, что мое первое занятие начнется не раньше десяти.
Но как бы я ни старалась, этот чертов сон не возобновится с того места, на котором закончился.
Не понимаю, что такого особенного в этом парне. Почему я так… одержима им? Я в кампусе, полном симпатичных парней. Инженеры. Художники. Архитекторы. Певцы. Актеры. Почему я так сфокусирована на парне, который не потрудился обернуться и признать мое существование, даже когда я говорила непосредственно с ним?
Проходит полчаса. Я не слышу ничего, кроме звука перелистывания страниц.
Проходит полчаса, и эта лампа, кажется, светит ярче, чем солнце днем, каким-то образом ослепляя меня сквозь сомкнутые веки. Или, может быть, это настоящее солнце.
