- Дим! Дим, не ходи с ним! Дим, он опасен! Дим!!!
- У вас нет разрешения покинуть школу! Немедленно вернитесь в замок!
- Дим! Он опасен! – надрывался Стенли. – Он… Он предатель, ему нельзя верить!
Я не выдержала: обернулась и махнула ему рукой.
Профессор скрипнул зубами, толкнул меня в лодку и прыгнул следом. Причём он оказался лицом к Фогруфу, и от выражения его стало жутко даже мне. Зря Стенли выступил, ой зря. За новогодние каникулы никто ничего не забудет, а потом, на занятиях, всё припомнит.
Келпи, который нас сопроводил в мир смертных, всю дорогу молчал. Даже не представился. Хотя ауры угрюмого молчуна от него не чувствовалось. Взъерошенный, светлоглазый, большеротый, он чем-то напоминал Ая, а по виду ему можно было дать не больше восемнадцати. Мальчишка, только-только перешедший порог юности. Да и как-то робел он перед профессором подозрительно и волновался, когда нас переносил – аж взопрел.
А после того, как он завёз нас в какой-то чахлый лесок, профессор расщедрился на похвалу.
- Отличная поездка, Ки. Я поговорю с Ди насчёт тебя.
Засиять в ответ Ки не помешали ни конская морда, ни клыки. Я и моргнуть не успела, как того и след простыл – так стремительно келпи умчался обратно в Фогруф.
- Первая самостоятельная поездка с пассажирами, - отстранённо пояснил профессор, прочитав на моём лице вопрос. – Одна из самых желанных работ среди таких мальчишек – проводник. Пойдёмте, мистер Волхов.
«Да это не лесок, а одичавший парк!» - подумала я, когда мы внезапно вышли на перекрёсток нескольких широких мощёных дорог с остатками большой круглой клумбы в центре. Клумба была до того старой, что в ней успел вырасти огромный куст. Тёмные голые ветви не дали опознать его породу, но их рост и свобода от всякой формы безмолвно говорили – он здесь минимум десятилетие.
Ботинки громко стучали по брусчатке. Мы обогнули очередную клумбу с лиственницей и попали на странную аллею с явно молодыми деревцами, среди которых то тут, то там виднелись остатки каких-то построек и фонарные столбы. Я вырвалась из-за спины профессора, подняла голову – и от изумления у меня открылся рот.
В конце аллеи стоял огромный старый полуразрушенный завод и смотрел на нас тёмными провалами разбитых проёмов. Его трубы угрожающе наклонились к земле, согнутые непонятной силой, от крыши и стен кое-где остались лишь каркасы да горы хлама. И в целом он выглядел так, словно побывал в эпицентре взрыва, с той разницей, что взрывная волна была направлена внутрь, а не вовне. Ели стояли вокруг этого старого памятника прошлого ровным кругом, торча из голой чёрной земли, словно часовые на посту. Профессор подошёл к ним почти вплотную и свернул вправо.
И если при виде завода я ещё сдержалась, то здесь – уже нет.
- Профессор, вы серьёзно здесь живёте?
Тонкая неприметная тропка протянулась через целую улицу завоёванных беспощадной природой домов и вывела нас к речке.
- Да. Живу. Более того, этот берег весь принадлежит мне.
- Серьёзно? Вот эти полуразрушенные бараки с заводом посреди леса – ваши? - я оторвалась от созерцания постапокалипсиса, которое тихое журчание воды лишь подчёркивало, и взглянула на профессора. – Да это ж охренеть, как круто!
Декан споткнулся.
- Волхов, вы… - сдавленно зашипел он, но меня было уже не остановить.
Абсолютно безлюдное и немагическое место с чистейшим воздухом и кучей самых разных построек, которые так и просились их исследовать! Да это же…
- Да это же мечта! – я улыбалась, как сумасшедшая, и носилась среди развалин, заглядывая в разбитые окна. – Никого! Абсолютно никого! Эге-гей! Ау! Лю-уди-и!
Эхо пометалось среди деревьев и затихло. Я прислушалась и звонко рассмеялась:
- Никого! Слава всем богам, счастье-то какое!
- Волхов, - в голосе профессора отчётливо послышалась жалость. – Пойдёмте. У вас ещё будет время всё осмотреть.
Профессор потянул меня вверх по течению. Я повернула голову и увидела широкий мощёный мост, а рядом с ним, на единственном клочке, оставшемся от этой части города – дом. Самый обычный старый каменный особнячок с несколькими пристройками и табличкой у почтового ящика: «Смелтерстрит дом 3». К нему-то и направился профессор Хов.
Перед тем как открыть дверь ключом, он положил руку на дверную ручку, и по воздуху вдоль стен дома прошла радужная рябь.
- Входите, мистер Волхов, будьте гостем. Можете выбрать любую комнату.
- Ага… В смысле, спасибо.
Взглянув на пыльный деревянный пол, я решила не снимать обуви и прямо в ботинках прошла по узкой прихожей в гостиную сквозь танцующие в солнечном свете золотистые пылинки.
Первое, что бросилось в глаза – портрет ослепительно красивой брюнетки над камином. Человека - это я поняла сразу, слёту разглядев лёгкую ассиметрию лица. Тёмный демонический взгляд из-под густых прямых бровей, тонкие губы изогнуты в полуулыбке, достойной самой Джоконды – своей готичной красотой она очень походила на какую-то то ли британскую, то ли французскую актрису. Я замерла, пытаясь вспомнить её фамилию. Кажется, это было что-то цветное… Грей? Грин?
- Это ваша мать, сэр? – спросила я.
- Да, - спокойно ответил Хов откуда-то из соседних комнат.
- Красивая какая!
- Была бы некрасивая, мной бы не отделалась.
И как такой ответ трактовать, спрашивается? Его мать однажды прогулялась по лесу в эльтский праздник? Хотя тогда война же была. Пленница?
Напротив камина стоял большой и неожиданно абсолютно чистый диван. Я с недоумением провела по тёмной обивке рукой и ощутила под пальцами покалывание магии. Понятно, какие-то защитные чары. Судя по абсолютно всем чистым полкам, стеллажам, окнам и прочим горизонтальным и вертикальным поверхностям, этими чарами был покрыт весь дом. Ну, кроме пола.
Впрочем, заклинания профессор снял практически сразу и подошёл ко мне. Я замерла, как кролик перед удавом, когда он наклонился, подцепил мой подбородок и повернул голову к свету, заглядывая в глаза.
- Вам уже лучше, - констатировал он с явным удовлетворением. – Смурфики больше вас не преследуют?
Я на мгновение скосила взгляд в прихожую, увидела в углу гостиной ранее незамеченное пианино и честно ответила:
- Нет, не преследуют.
- Какие-то чужие голоса слышите?
- Только ваш, сэр.
- Чудесно. А теперь идите на первый этаж, выберите себе комнату и ложитесь спать. Но сначала – умойтесь. Уборная в подвале. Первая дверь слева, - он махнул рукой в сторону лестницы. – Постельное белье и подушки лежат в шкафах, в каждой комнате.
Профессор отпустил меня, и я покорно пошлёпала в указанном направлении, бурча:
- Спасибо, языковая школа, а то другой человек сейчас гадал бы, куда его послали. Что за заморочка называть второй этаж первым, а первый – наземным?
* * *
Пока мальчишка искал уборную, Корион уничтожил пыль, включил электрогенератор, проверил освещение и плиту на кухне, активировал пентаграмму на шкафчике стазиса для хранения продуктов. Дом был в полном порядке – даже петли на дверцах не ослабели, а кристалл, отпугивающий насекомых и мышей, не нуждался в подзарядке ещё лет тридцать. Даже в воздухе не чувствовалось ни малейшей затхлости – лишь свежесть и характерный, едва уловимый запах дерева. Всё выглядело так, словно никто отсюда и не уезжал. Единственное, что выдавало отсутствие хозяина – полное отсутствие продуктов на кухне, за исключением специй, сахара и соли. Обычно Корион брал необходимый продуктовый запас в Фогруфе, но сегодня из-за спешки не успел этого сделать.
Мучительно пытаясь вспомнить, где именно лежит запас человеческих денег, он поставил чайник на плиту и пошёл в подвал, в лабораторию. Ромашка в его запасах точно не кончилась. На выходе с ним столкнулся посвежевший Вадим. Мальчишка успел переодеться и как раз вытирал шею незнакомым полотенцем, когда Корион вышел из лаборатории с банкой.
- Все-таки англичане – странные люди! Зачем, спрашивается, нужен отдельный кран для горячей воды, когда в мире давным-давно придумали смеситель?
