Мне очень интересно, как оформлены в этой квартире комнаты, но заходить внутрь неудобно. Я здесь не гостья. К тому же, одну дверь Северов даже показательно запер.
Со вздохом возвращаюсь на кухню и залезаю с ногами на диван напротив окна, за которым полноправно наступила ночь.
Снег продолжает валить равномерными мягкими хлопьями. Некоторые машины во дворе уже превратились в большие белые сугробы… А на кухне у Северова уютно, тепло и… как-то очень хочется прикрыть глаза.
О всем детстве с родителями я помню мало. Но вот одна картинка засела в голову очень глубоко.
Мы с мамой рано утром идём в садик. Это мой день рождения. Под ногами сугробы, наверно, даже больше, чем сейчас. Мама идёт первая, потому что тропинку ещё не протоптали, и несёт в сетке вишневый компот в трёхлитровой стеклянной банке. Я несу пирожки и стараюсь попадать своими маленькими ножками в ее следы. Чувства гордости и предвкушения поздравлений распирают мою грудную клетку, заставляя сердце трепетать. И…
Это последнее тёплое воспоминание, которое осталось от мамы. Бесконечная жажда встретить своего принца и алкоголь изменили ее до неузнаваемости… Бабушка принципиально вычеркнула нас из своей жизни…
Звук открывающейся входной двери заставляет меня вздрогнуть и едва не свалиться с дивана. Я уснула? Как так вышло?
Северов заходит на кухню, не разуваясь, и смотрит на меня тяжёлым, прожигающим насквозь взглядом…
Глава 6. Извращённая порядочность.
Сергей
— Не уезжай далеко, — киваю водителю. — Где-нибудь возле входа стань.
— Понял, — кивает Глеб.
Выхожу из тачки, и меня моментально пробирает морозом. Поднимаю воротник, ускоряя шаг к зданию лаунж-бара.
Крутая лестница в подвальное помещение обьясняет отсутсвие сети на телефоне у бывшей жены. За массивной дверью слышна смесь ультразвука и басса.
Дергаю ручку вниз и беспрепятственно захожу внутрь. Собственно, препятствовать мне бы никто здесь и не смог. Тусовка «чисто творческая»: мужики с крашенными перьями волос и полным отсутствием признаков наличия в организме тестостерона, женщины, больше похожие на ожившие манекены с какими-то очень странно смахивающими друг на друга лицами.
Специфический запах дыма проникает в ноздри и даёт безошибочное определение странности поведения и апатичности реакций встречающихся мне на пути людей.
Обхожу темные, подсвеченные неоном, залы и пытаюсь вспомнить, что за легенда была у Лоры на сегодняшний день. Кажется, день рождения очередной подруги. Я даже не слушал бывшую жену, признаю. Но чего можно ждать от мужика, который на берегу обозначил, что его интересует только регулярная постель, и он готов за это хорошо платить? Просто Лора оказалась чуть проворнее остальных баб и на долю секунды вывела меня на эмоции, сорвав куш. Видимо, ее курсы «как выйти замуж за миллионера» были качественнее, чем у всех остальных.
Ребёнок… сообщила скромно. Ничего не попросила. Этим сбила с толку.
Разбираться было некогда с вопросом. У нас с Алексеем шла стройка торгового центра вместо снесённого здания рынка. Пришлось ни одну глотку перегрызть, чтобы отхватить этот кусок земли в центре города.
Поэтому, мой адвокат просто составил брачный контракт и оформил наш с Лорой брак без нашего участия.
И надо сказать, что была моя бывшая жена совершенно не обижена условиями, лишаясь всего только в трёх случаях: аборт, факт доказанной измены или любые другие действия, влекущие за собой наличие ощутимого морального или материального вреда.
Черт! Тру виски, потому что от нехватки кислорода и громкой музыки, смешанной с лучами стробоскопа начинает моментально болеть голова. Это же какой-то общий транс!
Замечаю Лору, лежащую на спинке кожаного дивана с трубкой кальяна в руке. Разрисована, как кукла барби с дешевой китайской фабрики. Этот образ называется у неё «я же только с показа». Рядом на подушках валяются не менее сомнительные персонажи, даже не могу определить их пол с первого взгляда.
Подхожу к бывшей жене со спины и наматываю хвост ее искусственных платиновых волос на кулак, заставляя запрокинуть голову.
— Милый! — Вздрагивает и пытается мне улыбнуться, плывя взглядом. — Мы тут с девочками немножко зависли.
— Быстро за мной в туалет пошла, — зло шепчу ей в ухо. — Или я отволоку тебя туда за волосы.
Она, икнув, кивает.
Отпускаю ее хвост и, не оборачиваясь, иду в боковой коридор, где по моему предположению находятся туалеты.
Лора появляется спустя минуту. Вся всклокоченная и обутая в разные туфли. Меня накрывает острым приступом брезгливости. Нахрена я вообще ее целый год возле себя держал?
Открываю кабинку и швыряю Лору на унитаз поверх крышки, нависая над ней в дверном проёме.
— Ну давай, — угрожающе скалюсь, — расскажи мне.
— О чем? — Хлопает глазами. — Я ничего здесь не употребляла. Совсем чуть-чуть выпила…
— Сутки! — Я грохаю кулаком в дверные петли. — Ты не появлялась дома.
— Ну сначала был показ, потом день рождения Поли. А с каких это пор тебе не плевать? — Пытается она напасть на меня в ответ. — Три раза в неделю я, как по расписанию, в твоей постели и никогда не опаздываю. — Цинично усмехается. — Да ты же даже не ночуешь со мной в доме.
— Хватит! — Прерываю ее невменяемый трёп. — Рассказывай про ребёнка. Какого черта, Лариса? — Психуя, делаю два шага к ней и хватаю за предплечья, встряхивая.
— Какого ребёнка? Ты совсем болен, Северов? Или с памятью проблемы? — Скалится. — Выкидыш же. Недостаток про… — покусывает язык, потому что с первого раза выговорить слово ей не удаётся, — про — гес — тро — на во! — Тянет по слогам, не осиливая слово целиком.
— Не беси меня… — сжимаю зубы. — Когда бегаешь по клиникам то плати хотя бы наличкой! Чтобы потом мне не звонили из банка, как владельцу карты, и не просили подтвердить несколько раз не прошедший платеж. Прямо ирония судьбы!
Замечаю, как Лора белеет и начинает покрываться мраморными красными пятнами по груди и шее.
— Я ничего не делала! Просто одолжила деньги Поле… — ее глаза бегают, не желая фокусироваться.
— У тебя три секунды, чтобы начать рассказ самостоятельно. — Цежу сквозь зубы, подавляя в себе безумное желание дать этой суке по лицу. Отпускаю ее плечи и стискиваю кулаки. — Ну…
— Ты же убил бы меня, — начинает она вдруг истерить. — Даже в кровати, как с куклой резиновой. Чисто натянуть и выбросить… А там и разбираться б не стал.
— Короче! — Рявкаю.
— Он темнокожий был, — выдыхает, закрывая лицо руками. — Ну этот. Организатор показа прошлого. Принц какой-то. И я не знала от кого… Он или ты. Как этого ребёнка было оставлять? — Бьется головой об стенку кабинки.
Я тру лицо руками, выгорая в душе окончательно. Как-то должно было стать легче от того факта, что вероятность моего отцовства всего пятьдесят процентов, но почему-то не становится.
— Мы в разводе, — сообщаю коротко. — Документы получишь письмом. Из дома съедешь завтра же.
Не дожидаясь ее ответа, хлопаю дверцей кабинки так резко, что слышу треск петель.
Выхожу из туалета и тут же натыкаюсь на «группу поддержки» Лоры. Совсем куры потеряли страх. Раньше боялись лишний раз вдохнуть.
Это все потому, что мы теперь — деловые люди. Стараемся жить по закону. Но при этом проблем меньше не стало.
И Лора права. Роди она мне такую подставу спустя девять месяцев, мне бы пришлось поступить кардинально. Не потому что я плохой, а потому что меня бы перестали уважать очень серьезные люди. К бабской бесовщине они относятся лояльно, а вот дети — это уже другая категория. Наследники.
Выхожу на улицу и вдыхаю морозный воздух глубоко в легкие. Слизистые обжигает. Да, минус серьезный. Хочется немного прогуляться, чтобы остыть и проветриться. Обвожу глазами местность. Через дорогу напротив залит каток. В центре него стоит пушистая, украшенная цветными гирляндами елка. Молодёжь тупо скользит по-кругу вокруг неё. Кто-то за руки, кто-то постоянно падая и мешая остальным, кто-то выделывается, пытаясь крутить «тулупы»…
