Говорить не хотелось. Казалось, что здесь и сейчас слова не нужны. И я не знала, кто из нас больше нуждался в этой тишине.
Сидела, ощущая ровное сердцебиение Кирилла спиной. Его горячее дыхание обжигало пряди волос у виска, а руки покоились на моих, и эти объятия казались такими уютными, что где-то на задворках сознания возникла мысль, что я готова проводить так все вечера до конца своей жизни.
Глупо.
— Я боюсь огня.
Не ожидала, что эта фраза вырвется из моих уст, но было поздно. Кирилл молчал, призывая продолжать, и я рискнула.
— Когда мне было десять, в доме случился пожар. Все успели спастись, но сам дом сгорел дотла. Пожарные не справлялись, и нам с родителями ничего не оставалось, кроме как стоять и смотреть, как пламя пожирает стены и крышу. В том пожаре исчезли все наши вещи, все воспоминания. Огонь забрал у нас все. С тех пор в моей душе поселился этот страх.
— Ты боишься неконтролируемого пламени. Но само пламя не опасно, если взять его под контроль.
Его пальцы вырисовывали на моей коже узоры, посылая ворохи мурашек по телу, и мне с трудом удавалось понять, о чем он толкует.
— Пламя опасно, пока оно дикое, но если его приручить, оно будет согревать тебя, и не причинит вреда.
— Ты говоришь об огне сейчас?
Кирилл на секунду затих, а потом отвел прядь моих волос, и прошептал на ухо.
— Идем в постель.
Его слова электрическим током проникли под кожу, и я ощутила, как покрываюсь мурашками снова. Только сейчас я вдруг осознала, какую власть он надо мной имеет. Одного его слова достаточно, чтобы мой гребаный разум отключился, и я, повинуясь инстинкту, развернулась и, оседлав колени Кирилла, впилась в его губы.
Было немного непривычно целовать бородатого парня, но знаете, это чертовски возбуждало.
Его губы были жесткими и одновременно соблазнительно мягкими. Он настойчиво скользнул по моим губам, прикусил нижнюю и снова лизнул. И это заставило меня вцепиться в его плечи, сминая свитер.
Хочет быть главным? Я тоже!
— Любишь сверху? — Кирилл не дал мне править балом, тут же перехватил инициативу и, скользнув руками по моим бедрам, прижал к себе. Внушительных размеров стояк надавил на клитор, и я застонала, желая поскорее ощутить его в себе.
Потянулась к ширинке его штанов и судорожно дернула молнию, проникая под хлопок белья.
Он резко выдохнул мне в губы, когда я стиснула рукой твердый член и провела большим пальцем по головке, смазывая каплю влаги.
— Полегче, малышка… — его сдавленный стон повторился, когда я сжала член и провела рукой от основания к головке.
Да. Хочу его сейчас же.
Кирилл чуть привстал, помогая высвободить его член из штанов, и тут же, грубо сдвинув кружево моих трусиков, одним резким движением вставил, ловя мой стон губами.
— Черт, ты такая тесная.
Грубые руки сжали мою попу и Кирилл, придерживая в стороне белье, с каким-то бешеным нетерпением начал вбиваться внутрь, вгоняя член так глубоко, что я невольно закусила губу от дикого, раздирающего на части блаженства.
Он долбил так жестко, что, казалось, каждая венка на члене впечатается в меня там, и оставит свой след внутри.
С запозданием пришла мысль, что Кирилл не надел презерватив, значит, придется предохраняться постинором.
Соски терлись о ткань, и это срывало крышу. Перехватила взгляд карих глаз на своей груди и рывком стянула футболку, позволяя нетерпеливым губам тут же стиснуть сосок. Волна жара расплавила кожу, и я вцепилась в черные волосы парня, стремясь продлить этот момент удовольствия.
Мои трусики постоянно съезжали, раздражая обоих, и Кирилл одним движением порвал их и просунул руки под мои разведенные бедра, помогая подстроиться под его темп.
Прохладный воздух холодил разгоряченную кожу, и я, понимая, что скоро кончу, прижалась к мощной груди парня, чувствуя, как его шерстяной свитер натирает соски, ставшие слишком чувствительными.
— Я прервусь… — Кирилл процедил сквозь стиснутые зубы, и я ощутила, что уже начинаю кончать.
— Нет, нет…Не останавливайся…
Ткнулась лбом в его шею и поддалась оргазму, разорвавшему каждую клеточку тела в клочья.
Бедра обожгло болью, когда он резко дернул меня на себя в последний раз и с рыком разрядился, обжигая мое ухо горячим дыханием.
Пульсация его члена била по нервам, увеличивая кайф от только что сошедшего оргазма, и я с каким-то безумным затуманивающим мозг кайфом осознала, что позволила парню сделать это внутрь.
Потрескивали горящие дрова, сбившееся дыхание рвалось из груди, в мозгах долбил пульс, а я никак не могла унять дрожь, сотрясавшую мое тело после оргазма.
— Я кончил в тебя, — Кирилл подцепил мой подбородок и заставил посмотреть в карие глаза. — Ты на таблетках?
Опустила взгляд и помотала головой, закусывая губу.
— Ты хочешь ребенка?
Снова помотала, так и не поднимая глаз.
— Тогда то, что мы сделали, очень некстати… — в голосе скользнули нотки раздражения, и парень вздохнул, качая головой.
— Я приму меры, когда вернусь в город, — поерзала, все еще ощущая его глубоко внутри. Только теперь там стало очень влажно. — Тебе не о чем беспокоиться.
Кирилл вновь посмотрел на меня с излишней серьезностью.
— Ядолжен быть уверен, что ты примешь меры.
Его тон немного оскорбил, и я ощутила дикое желание оказаться подальше от этого типа.
Оперлась о его грудь, привставая, но сильные руки стиснули мои бедра, не давая отстраниться.
— Марин… — он перехватил мой взгляд и заговорил с серьезностью, заставлявшей вслушиваться в его слова. — Я не хочу проблем. Прежде всего для тебя. Так что сам отвезу тебя в город и проверю, что ты приняла меры.
Его недоверие резануло по нервам, и я поджала губы, понимая, что он по-своему прав.
В карих глазах полыхнул огонь, и до ушей донесся ласкающий голос Кирилла.
— Мне понравилось кончать в тебя. И сегодня я сделаю это снова.
Он впился в мою нижнюю губу зубами и скользнул по ней языком.
— Хочу трахнуть тебя по-настоящему… — Кирилл отстранился и ссадил меня со своих колен. — Идем в постель, — он видел, что я все еще немного дуюсь за его резкость и недоверие, и, обхватив мой подбородок пальцами, заставил снова посмотреть в его глаза. — Не дуйся, малышка. Будь хорошей девочкой.
Шлепнул меня и тут же сжал ягодицу, когда я, психанув из-за его пренебрежительного тона, стиснула его шею, впиваясь в кожу ногтями.
— Я буду хорошей девочкой, когда сама этого захочу…
Вторая рука шлепком обожгла кожу, и Кирилл, продолжая смотреть на меня в упор, вставил свой твердый член внутрь, заставляя меня застонать от кайфа, когда ствол плавно скользнул по влажной от спермы коже.
— Ты будешь хорошей девочкой, когда я тебе это прикажу, — пальцы скользнули ближе и погладили колечко ануса. — И будешь плохой, когда я захочу. И чем быстрее ты это уяснишь, тем быстрее я дам тебе снова кончить.
Бесила его манера держаться. Раздражало желание заставить меня подчиняться. Накалял самоуверенный вид. Но я ничего не могла поделать с собой, когда Кирилл начал медленно и глубоко трахать меня.
Его взгляд гипнотизировал. Казалось, он искал подтверждение, что я тупо тело, которое не в состоянии самостоятельно мыслить и чувствовать. Только с его подачи. Как будто его величество решает, когда и что мне делать. И знаете… Он нашел подтверждение этому, когда, разведя мои колени шире, раскрывая меня перед собой сильнее, вставил член так уверенно и глубоко, что я наплевала на наш негласный поединок и сдалась, закрыв глаза от кайфа.
Сволочь.
— Детка, — протяжный, сводящий с ума шепот, и я как под гипнозом потянулась к его губам, чтобы унять это дикое желание чувствовать его как можно теснее, телом, кожей, губами, языком. Пальцы заскользили под вязаную ткань, и я как одержимая начала сдирать с Кирилла одежду, чтобы прижаться к его горячему телу.
Он задрал руки вверх, помогая мне снять свитер, и тут же снова обхватил ладонями мои бедра, но я, уязвленная его наглой самоуверенностью, толкнула его в грудь, заставляя парня лечь на пол.
