— Это важно? — с улыбкой спросила Даша.
— Да, нет, не знаю. Думаю, для меня — да, — пожимаю плечами. — Я ведь даже каблуки не надену. Тебе хорошо, ты маленькая, рядом с тобой, даже я смотрюсь высокой. А какой он? Ну, тот, кого ты любишь.
— Высокий, — смеётся Даша, причём так искренне. — Метр девяносто, — мои глаза на лоб полезли.
— И зачем тебе эта каланча? Ты же, наверное, даже в прыжке до губ не дотягиваешься, — прокомментировала я, и мы вдвоём рассмеялись.
— Спасибо, — отсмеявшись говорит мне Даша.
— Обращайся, — пожимаю я плечами, и мы снова улыбаемся друг другу. — Продиктуй мне свой номер, — достаю телефон и записываю к себе в контакты ее номер. — Это мой, — вырываю лист из блокнота, записываю на нём номер и отдаю Даше. — Звони, — она забирает листок.
— Обязательно.
Мой телефон оживает, на дисплее высвечивается "ПАПАША". Настроение сразу пропадает.
— Мне пора, — не поднимая трубки, говорю Даше. Забираю сумку, вместе с всё еще играющим телефоном и ухожу. Так и не приняв вызов. Не хочу, чтоб у нашего разговора были свидетели.
6
Наташа
Так и не поднимая телефон, я пошла в кабинет отца. Морально была готова выслушать все, что он обо мне думает, после моей выходки и того, что мой "жених" отказался от такой невесты. Но, открыв дверь кабинета, я первым делом увидела Матвея, что сидел на диване, на том самом месте, где ещё совсем недавно сидела я. Мужчина улыбнулся мне, и я демонстративно отвернулась. — Что ты хотел? — обратилась я к папаше.
— Я заказал обед, через час его доставят, пообедаешь с нами. А пока, пообщайтесь, у меня встреча, — и отец покинул кабинет, оставив нас вдвоем.
— Присядь, — услышала я. Голос, кстати, приятный, бархатный такой, и говорит с нежностью. Но я не собиралась поддаваться, и вестись на хорошее отношение. — Ты не очень рада знакомству со мной, — не спросил, утвердил он. Фыркнула. — Наташа, нам придется поговорить и, если ты присядешь, будет удобней.
Я села в отцовское кресло, чтобы быть как можно дальше. И наконец-то пристально посмотрела на "жениха", позволив себе его рассмотреть. Он снял пиджак, и казалось, что рубашка скоро разойдётся по швам, так плотно она обтягивала его мышцы. Внешне он не был уродом, но и моему вкусу не соответствовал. Во-первых, мне не нравились его пухлые с четким контуром губы. При таких габаритах его тонкий нос смотрелся чужеродно, все папины "шкафы" имели кривые, видимо не раз переломанные носы. А у Матвея он был ровный, даже без горбинки. Нос мог бы мне понравиться, на ком-нибудь другом. Глаза, глубоко посаженные с густыми ресницами, смотрели внимательно, глаза, пожалуй, красивые. Мощная челюсть покрыта щетиной, на голове короткий ежик. — Какой вердикт? — нарушил тишину мужчина.
— Сколько Вам лет?
— Двадцать девять, и давай на "ты".
— Зачем Вам это? — игнорирую его просьбу. — Неужели не нашлось более выгодной партии? Откажитесь от меня.
— Нет, — твердо говорит он. И все? Просто — нет?
— Почему?
— Я выбрал тебя, и это выгодно для наших компаний.
— А мое мнение? Оно хоть что-то значит? — я уже еле сдерживала слезы. — Конечно, значит. Но ты меня совершенно не знаешь, и поэтому, именно сейчас, делать выводы не можешь.
— А если я не хочу узнавать? Я вообще не хочу замуж. Мне только восемнадцать. И поверьте, вы не придел моих мечтаний, — но, чтобы я не говорила, он смотрел на меня совершенно спокойно, и все мои колкости пропускал мимо ушей, которые, кстати, тоже казались маленькими по сравнению с его огромным телом. Решив, что я так ничего не добьюсь, стала его просто игнорировать. Достала телефон и зашла в Инстаграм. Ещё через какое-то время, вернулся отец, и мы пошли обедать.
Этот фарс порядком надоел. Я уже не знаю, какой дурой себя выставлять, чтобы прекратить весь этот бред. И что бы еще сделать, чтоб отбить желание у моего "жениха". Но, что бы я ни сделала, что бы ни сказала, он невозмутим как удав. Смотрит со снисхождением, словно на малое глупое дитя, и улыбается.
А может правду говорят, у качков весь мозг уходит в мышцы? Небось ещё и между ног… Фу-фу-фу, Наташа, о чём ты думаешь?! Скривилась своим мыслям. На что мой "жених" вопросительно приподнял брови. Отвернулась, не желая даже смотреть на него. Весь обед отец общался с моим "женихом", обсуждая перспективы сотрудничества. Иногда он делал попытки втянуть в разговор меня, но тут же жалел об этом, получая полный яда ответ. Бесило, что бесило это только отца.
— Я могу уже идти? — спросила отца, когда обед был закончен. Он посмотрел на меня из-под бровей, одарив тяжёлым взглядом. — Можешь, но сразу домой. Тебя отвезут, — растягиваю губы в подобии улыбки и встаю из-за стола.
— Прощайте, — говорю мужчинам.
— Ну, что ты, — открывает свой рот мой "жених". — До скорой встречи. Стреляю в него глазами и жалею, что я не Горгона. Красивое, каменное изваяние получилось бы. Наглец, лишь ухмыляется. Не сказав больше ни слова, выскочила из кабинета.
Подбежала к лифту, нажала кнопку, к счастью, дверь сразу открылась, и я поспешила покинуть это здание.
Непробиваемая гора мышц бесит меня, и отец со своей уверенностью, что имеет право за меня решать, тоже бесит. Вылетаю из лифта, не замечая ничего вокруг. И тут меня хватают за запястье. Дёргаюсь от неожиданности, а обернувшись, встречаюсь взглядом с Лёшей. Вот только тебя мне сейчас не хватает.
— Ну привет, Птичка, — шипит мне почти в лицо, еще один ненавистный мне человек.
— Отпусти, — точно в такой же манере отвечаю ему. Я сейчас так зла, что даже в голову не приходит испугаться.
Он испепеляет меня злым взглядом. Возникает вопрос, что же его так вывело из себя.
— Я буду кричать, — предупреждаю его.
— Обязательно, когда я буду в тебе, — говорит это хамло, но не на ту напал.
Здесь я на своей территории. Стоит мне поднять шум, как его скрутят и вышвырнут отсюда. Неужели он этого не понимает? И меня это искренне удивляет.
— Ты больной? — спрашиваю я, чем бешу его ещё больше, хватка на моём запястье сжимается ещё сильнее. — Отпусти, — дергаю рукой, угрожаю, что расскажу отцу.
Он же должен понимать, что может вылететь отсюда прямо сегодня. Но он не понимает. Или в своём "затмении" не может этого понять. Лицо его искажено злобой.
— Отпусти, больной придурок, — мне действительно становится страшно, когда он рявкнул:
— Рот закрой!
— Отпусти, — слышу я спокойное, вальяжное требование своего "жениха". Он расслабленно, засунув руки в карманы, стоит за Лёшей. Тот, не отпуская моей руки, поворачивается к нему.
— Ты куда-то шёл? — спрашивает мой пленитель, зло выплевывая слова.
— Ага, догонял свою невесту, чтобы отвезти домой.
Сжимаю плотно челюсти на слове "невеста". Но не пытаюсь сейчас возражать. Из двух зол я выберу Матвея. Лёша бросает на меня недоверчивый взгляд. Я в ответ приподнимаю бровь.
— Серьезно? Невеста этого? — спрашивает он.
— Серьезно, — отвечает спокойный как танк Матвей. — Так что, отпусти девушку.
— Что же ты, Птичка, мне в субботу про жениха ничего не сказала? — с издевательской усмешкой спрашивает Леша.
Перевожу взгляд на Матвея, вижу, как желваки ходят на его лице, а мышцы на руках напрягаются. Он понял, что все эти засосы на мне оставил Лёша. Снова смотрю на больного придурка.
— Ты мне про невесту тоже ничего не сказал, — парирую я. — Кстати, а Даша где?
После этого вопроса его лицо меняется, искажается, становится отвратительно в своей злобе. Боже, неужели попала в цель? Может Дашке сбежать удалось? Ехидно улыбаюсь, радуюсь за девушку.
— Или она уже с другим? — добиваю его.
Хватка на запястье снова усиливается, мне кажется ещё чуть-чуть, и он просто раздробит мне кости. Но при этом стараюсь не морщиться от боли. С вызовом смотрю на искаженное гневом лицо.
— Руки убери, — между нами становится мой "жених".
