— Тая, но я же видел фото... И Дэн говорил о родителях, что они хотят видеть вас вместе.
— Врал не обо всем, — не отходит, но больше и не трогает. Я тоже до выяснения держу руки в карманах, иначе к ней снова полезу. — У меня ничего с Денисом не было. Что бы ты ни видел, он мог подстроить. Только тебе решать, кому верить из нас.
— Почему тогда ты говорила мне, что нам надо временно не встречаться?
Голос же не мог подстроить Дэн.
По поводу фотки уже начал сомневаться. Дэн мог к ней пробраться в доме, когда спала, и щелкнуть, как будто в одной кровати. Просто тогда все так совпало одно на другое, ко всему мою ревность добавить, целый набор для бомбы получится.
— Это было связано с родителями... Они против тебя, Паша. — так звучит от нее та часть правды, о которой Гуров не соврал.
— А ты? Почему сейчас здесь?
— Не буду тебе говорить, — потупила глазки в пол.
— Все равно ведь уже сказала, — больше не держусь и прижимаю девочку к себе. — Я тоже люблю тебя, малышка. Только больше!
— Хочешь сказать, что снова вместе?
— От тебя тоже зависит, Тая.
За дверью слышатся шаги. Прямо на руках заношу ее в душевую и закрываю дверь. Сажусь на пол и сверху усаживаю ее, балдея от того что снова вместе, снова рядом.
Подождите?
Она же что-то говорила про родителей.
Еле дожидаюсь, пока уйдет боец, и вытягиваю нас в коридор. На удивление нам везет не встретить Гурова. Видимо, бесится где-то и пьет, что не добился победы.
— Садись и держись за меня, — прыгаю на свой байк, кивая Тае.
Она обвивает меня сзади, даже через ветровку пробирают импульсы. Мне верится и не верится. Это как хотеть лета среди зимы. Потом резко тебя толкают и говорят: «Ау, какой январь и стужа? Ты же в июле балдеешь на солнце». Вот так и у меня, мое личное солнце закрывала мерзкая туча Дэн Гуров.
— Близко до дома не подвози, нельзя чтобы нас видели, — выкрикивает перед поворотом Тая, и я притормаживаю.
— Поговорить с ними никак не получится? Если дело в Дэне, то я его... я его...
— Паш, из-за вашей вражды они и против. Ну еще...
— Из-за моего попадания за решетку? Но вор ведь нашелся!
Тая пожимает плечами, грустно вздыхая. Ее статусным родителям ни подхожу, не такой уж дурак, понимаю.
— Нам придется пока скрываться, Паш.
— Не вечно, надеюсь?
Она машет головой, не сводя с меня теплого взгляда.
— Насильно не могу тебя забрать к себе, а хотя... — прикидываю по времени. — Через месяц заберу да и все. Ты моя, малышка. Теперь я тебя уже не отпущу.
— Думала, что уже не услышу такого.
Последний поцелуй становится самым сладким и нежным. Совсем не хочется ее больше отпускать от себя, но я это делаю. Ее родители меня стыдятся, считают обидчиком бедненького Дэна. Слабо верится, что они через месяц сдадутся. Возможно, у нас и затянется с проблемой открыто встречаться.
Смотрю, как за Таей захлопывается калитка и сажусь на байк. Сбоку вижу датчик
времени. Пять минут первого. Ами! Не хватало мне Сомовых ночью.
— Ты еще не выехала, надеюсь? — звоню сестре.
— Собралась точно, даже вышла во двор.
«Мы едем или нет?» — на заднем фоне слышу голос Платона и смех его братьев, Евсея и Гордея.
— У меня все отлично. Швов не будет, обработку дома сам проведу. Все круто, Ами.
— Выиграл бой, что ли? — удивляется, видимо, моему бодрому тону.
— Не, сорвалась победа. Ну и фиг с ней.
— Чего радуешься тогда? Раньше ты злой бы был.
— Так раньше у меня не было личной болельщицы... Упс, — вырвалось. — Ну всё, пока, сестренка. Тебя Сомовы зовут.
Быстро сворачиваю разговор.
И успеваю еще услышать визг сестры:
— У Паши появилась девушка! Я же вам говорила! Обалдеть. Им там говорить больше не о ком, что ли?
Глава 8
Тая
Мое настроение с утра скрыть нелегко. Мы разобрались с Пашей во всем. Он снова мой парень, а я... я его. И пусть только попробует еще кого-то в клубах лапать, я ему устрою такой ринг, что бои обычной прогулкой покажутся.
Перед выходом успеваю выпить пол чашечки кофе, засунуть в себя бутер и мама уже сигналит со двора. Это значит, пора нестись, если нам по дороге, то она меня до универа подвозит.
— На учебу спешишь или Галицкому сопли подтирать? Нет, нормально в этом доме не выйти.
— Себе подотри! — огрызаюсь на сводного гада.
Денис к первой паре не ездит, спит еще в такое время. Но вот, явление проснулось с разбитой губой и отекшим лицом после боя. Ему плевать на вид, важней победа. Причина его радости — вчерашнее везение. Хотя бы не продул.
— Тайка, я видел, как ты уезжала с ним на байке. Думаю, родителей порадовать во время ужина или не затягивать?
— Опять скажешь, что Паша набросился на тебя, беззащитного, и подло избил?
— Только если спросят. Хе-хе. Подворотня была темной, оставалось совсем немного дойти до кинотеатра. Я хотел посмотреть этот фильм, ждал премьеру, купил билеты. Но так и не дошел. Налетели трое с Пашкой во главе. Просто чудом спасся!
Дать бы ему Оскаром по лбу, чтобы ума набрался.
— Все-все расскажи и очень подробно. Родителям точно понравится, — я поддерживаю его подлую идею. — Ну я не буду столь красноречива, всего-то покажу им видео с ринга. Тебя по блату снимала на камеру больше всего!
Сводного гада перекосило.
— Сама отдашь или силой заберу? — цепляется за мой рюкзак и дергает на себя.
— Там нет, зря время потратишь. А мама сейчас зайдет за мной и увидит твой беспредел.
Он тут же убирает ручища и на два шага отходит. — Я запрещаю тебе с ним быть, поняла?
— У меня на тебя много всего имеется, поаккуратней с запретами, братик! Твои подставы больше не работают.
И я могу зубки показывать.
Считая себя одной, меньше хватало воли. Теперь я с Пашей, а значит, в два раза сильнее. Вылетаю на улицу и несусь к машине мамы.
— Тая, ты почему такая взвинченная? — от мамы не скрывается мое драконье состояние, в котором не хватало дыма из ноздрей, а лучше бы огня, тогда б я подпалила одному придурку задницу.
— Мам, ничего. А нет, есть чего! Я не хочу терпеть Дениса. Он изворотливый и лицемерный гад.
— Понятно. Спасибо, дочь, — начинает раздраженно ворчать, выезжая на дорогу, — Ты хочешь разрушить мне жизнь. Я посвятила тебе лучшие годы своей жизни и только нашла мужчину, полюбила его, строим фундамент отношений, так ты собираешься разборки устраивать. Хочешь показать, что нам плевать на сына Роберта? Это после всей его доброты к тебе?
Если доброта отчима измеряется в том, что терпит меня в своем доме, то могу ему помочь в знак благодарности.
— Давай я просто съеду от вас? — предлагаю с надеждой.
— Закончишь учебу и тогда живи как знаешь, — не ведется мама. — Один раз уже связалась с тем, буйным бойцом, которого потом еще и посадили. Откуда мне знать, что тебя не понесет в таком же духе на парней?
— Мам, Паша не виноват был и он...
— Имя его даже не называй при мне. Пфф! Я надеялась, что ты о нем уже забыла. Роберт категорически против того, кто напал на его сына.
Вот и поговорили.
У кого-то фундамент отношений строится, а мне запрещено даже имя любимого вслух произносить.
В универе зато я не отчаивалась. Переписывалась с Пашей, витала в облаках, однокурсницы замечали и лезли с расспросами. Пока просто сообщила, что у меня появился парень без всяких там уточнений, словно сглазить боялась, вернувшееся счастье.
Мы встретились после моей учебы. Паша заехал за мной, вел себя как одичалый волк. Только подошла к нему — набросился — обнял, что ребра затрещали — поцеловал с рычанием — закинул на сиденье байка. И сказал, что везет нас в парк, туда все равно Денис не явится, нормально погуляем и сможем пообщаться.
