мы, похоже, уже никогда не узнаем, – проговорила подруга, пригубливая красное сухое. – А вот слушала бы ты меня тогда, шесть лет назад…
– И была бы вынуждена бороться с чувством стыда до конца своей жизни!
– А что, если это и правда был он?
– Лина, я тебя умоляю! Такие мужчины, как Мельников, не ходят на свидания вслепую! Перед ним и так любая готова ноги раздвинуть по первому требованию! Зачем ему такие сложности?
– Может, скучно стало и захотелось новых ощущений? – возразила подруга. – Эх, Снежка-Снежка…
Что крылось под этим ее «эх», я даже выяснять не стала. И так ясно, что ничего хорошего.
Вместо ответа я кинула взгляд на Леню – все это время он слушал наш диалог молча. И, судя по всему, это обсуждение ему было не слишком приятно. И я понимала, почему.
– Давайте сменим тему, – предложила деликатно, но Лину уже было не остановить.
– Подожди-подожди! – пробормотала она, сосредоточенно хмуря брови. – У меня есть план!
– Уже страшно, – заявила в свою очередь я и на всякий подлила себе в бокал. Если уж Лина фонтанировала гениальными идеями – слушать ее лучше было не на кристально трезвую голову.
– А если нам нанять какого-нибудь мужика? – затараторила подруга. – Пусть он запишет видео, где представится отцом Мити и расскажет про спасение этих твоих пингвинов!
– И дальше что? – опасливо уточнила я. – Предлагаешь нанять его как папу на выходные? Хочу тебе напомнить – у меня не настолько огромная зарплата…
– Да ну нет! – фыркнула в ответ Лина. – Ограничимся видео.
– Ты с ума сошла, – отмахнулась я устало. – Это только все усложнит. Лучше его все-таки похоронить – раз и навсегда.
За неторопливой беседой и дружескими перепалками незаметно прошел остаток вечера. Было уже за полночь, когда брат и сестра Половцевы засобирались домой.
Леня подошел ко мне, пока Лина поправляла макияж в ванной комнате. Посмотрел прямо в глаза и сказал негромко:
– Снежана, я предлагал тебе простое решение проблемы много лет назад и снова предлагаю сейчас. Не отказывайся сразу, подумай.
Он смотрел на меня твердо, без унижающей его мольбы, но в глубине карих глаз затаилась надежда. Мне снова стало неловко перед ним, хотя я, казалось, никогда не позволяла ему думать, что у нас могло бы что-то получиться.
И, возможно, зря. Я всегда знала, что Леня испытывает ко мне некоторые… чувства, но ничего не могла поделать с тем, что не испытываю подобного в ответ. И соглашаться на то, чтобы он признал чужого ребенка… было по меньшей мере низко. Хотя однажды, в самый трудный момент, я и задумывалась об этом. Но все же считала правильным не ломать человеку жизнь отношениями, в которых ничего не могла ему дать.
Потому что черт знает сколько лет с ума сходила по недостижимому идеалу. Который, вероятно, и идеалом-то был только в моем воображении. А в жизни этот самый Павел Мельников наверняка разбрасывал по квартире грязные дырявые носки и забывал поднять стульчак!
И все же… за все эти годы мне так и не удалось встретить кого-то, кто затмил бы собой эти нелепые односторонние чувства к бывшему боссу. И переломить себя, согласившись на синицу в руках – не получилось тоже…
– Извини, – только и смогла выдохнуть я.
Вовремя появившаяся из ванной комнаты Лина несколько спасла ситуацию. Леня вышел в коридор, а подруга на прощание мне шепнула:
– А ты бы все-таки подумала о моих словах, Снежка. Митя ведь недаром такой светленький, точь-в-точь, как твой бывший… босс.
Сказав это, она упорхнула, а я осталась стоять перед дверью. В голове снова вспыхнуло воспоминание о мужчине на парковке, так похожем на бывшего… босса. А вдруг это действительно был он?..
Отойдя к окну, я сосредоточила взгляд на хаотичном движении никогда не спящего города там, внизу. Представить, что отцом моего ребенка мог быть Павел Мельников – все равно что поверить в чудо. И что бы я ни говорила сыну про заветные желания, сама ни во что подобное давно не верила. И даже думать обо всем этом дальше не стоило.
Впрочем, события следующих дней заставили меня несколько пересмотреть свои убеждения.
– Мирон, тебе бы за такие фокусы открутить какую-нибудь важную часть тела, – рыкнул я, стоило только другу показаться на пороге моего дома.
– Знаешь, а я ведь знал, что ты скажешь именно так. Поэтому вот, – Мирон всучил мне старого доброго Джека Дэниэлса и пакет с закуской. Сам же принялся переобуваться, будто только его тут и ждали. – Сашку дома оставил. Хотя, она очень хотела приехать со мной, – добавил он совершенно обыденным тоном.
Ну-ну, представляю, с какой целью оставил. Так и вижу, как Саша с горящим взором стала бы требовать от меня рассказать, что же случилось, и почему Митя настолько на меня похож.
Об этом, кстати говоря, я думал, не покладая головы. Представить, что переспал с его матерью и забыл об этом, а она, такая вся гордая, молчала несколько лет о рождении нашего общего сына – было нереально. В это мне не верилось от слова «совсем».
С другой стороны, имелся некий эпизод моей жизни, в котором я успел поучаствовать чисто из любопытства, и о котором вспомнил лишь сейчас. Хотя, надо сказать, пару лет после того, как он произошел, я и пытался раскопать, кто же в тот момент был со мной. Но по ряду причин – не раскопал.
Пройдя на кухню, я поставил бутылку на стол и, порывшись в пакете с закусью, извлек из него то, чего и ожидал. Сырная тарелка (один хрен ведает, почему Мирон упорно приносил именно ее к Джеку), пара лимонов. Ну и конечно, минералка. Понятно. Ночевать будем вместе.
– Знал, что я буду грозиться открутить тебе важное? – хмыкнул я, разливая янтарную красоту в бокалы. Подумав, бросил в каждый по паре кубиков льда и по кружочку лимона. – У меня есть на то основания, ты в курсе?
– Не то слово.
Мирон развалился на диван, к которому я и направился, держа в руках поднос с закусью и напитками. Ну
