очень хотела поболтать с кем-то еще, кроме бабули и дяди Лёши.
– Э-э-э… – Я взглянула на бабушку, а у той было лицо, словно она только что выиграла в лотерею.
– Конечно, она пойдет! – ответила за меня ба и пробурчала мне на ухо: – Сходи развейся!
– Ну где же он?.. – простонала я, еще раз перебирая всё содержимое шкафа. – Ба! – крикнула я из комнаты.
– Звала? – тут же вошла она.
– Где мой джинсовый сарафан?
– В стирке.
– Как? Зачем? Он же чистый, ба!
– Да? А мне показалось, что на нем какие-то пятнышки…
– Хорошо… Тогда где рубашка, розовая такая, с большими пуговицами на карманах?
– Тоже в стирке.
– А ее зачем?
– Ну, там капли какие-то были на кармане, я и закинула стираться.
– Пф-ф, – закатила глаза я. – Но у меня больше ничего нет приличного!
– Как это? – Бабушка подскочила к моему шкафу. – А это? А вот это?
Она вытащила белую майку на тоненьких бретельках и многослойную короткую юбку, которую, кстати, сама мне и купила.
Ничего не оставалось делать, как нацепить шмотки, которые мне были совсем не по душе. Майка так обтягивала, что скорее показывала, чем скрывала ажурный бюстгальтер. Я предпочла бы надеть что-то более свободное, мешковатое, не обтягивающее, но капитан чистоты всё это засунул в стиральную машину и, скорее всего, сделал это специально. Ба постоянно ворчала, что картофельный мешок на мне будет смотреться куда лучше, чем мой сарафан.
– Хорошо вам повеселиться! – крикнула нам вслед бабушка.
Кристина предложила прогуляться до дома культуры. Там много лавочек и фонтан, который красиво светился вечером. Мы вышли из подъезда и побрели дворами. Вечер был очень теплым, идеально подходящим для прогулки.
– Твоя бабушка – вечный двигатель!
– Это правда, – хихикнула я.
– Ты до конца каникул будешь гостить у нее?
– Да, наверное.
– А сколько тебе лет?
– Пятнадцать. В середине мая исполнилось.
– А мне шестнадцать. Куда планируешь поступать после школы?
– В мед. Отучусь, стану хирургом. – Я сдвинула очки на кончик носа и сделала лицо как у профессора. Кристина засмеялась. – После окончания универа постажируюсь у родителей в клинике и, возможно, со временем открою свою, – озвучила я свою мечту моей новой знакомой.
– Семья врачей, значит?
– Да. Папа кардиохирург, мама стоматолог. Сначала они открыли одну клинику в Ярославле, потом вторую, третью. Затем открыли филиалы и в других городах. И теперь в клиниках моих родителей работают лучшие специалисты. Хочешь – губы накачают, хочешь – зубы не хуже чем у голливудских звезд сделают, хочешь – родинку удалят, хочешь – сердце «починят».
Мы перебежали дорогу и оказались у панельной девятиэтажки.
Кристина села на бетонный блок, загораживающий въезд во двор. Сняла с плеч маленький рюкзак и принялась что-то искать в нем.
– А я вообще не знаю, смогу ли закончить школу… с моей-то успеваемостью, – захохотала она и достала пачку сигарет. – Мама сказала, что выкинет меня из дома, если я не принесу аттестат. Или, что еще хуже, отправит меня в Грязовец, к моему отцу. У него там кафешка. Буду там работать.
Кристина прикурила тонкую сигарету.
– Будешь? – И протянула мне пачку.
– Нет, я не курю.
– Ну и правильно, – затянулась она. – А я два года курю.
Я сделала пару шагов назад, чтобы не пропахнуть сигаретным дымом, и поняла, что не ожидала от такой милой на вид девочки таких откровений и привычек.
Она быстро выкурила сигарету, кинула ее под ноги, затоптала белыми кроссовками.
– У тебя жевки нет?
– Нет… – Я сунула руку в маленькую сумку, которая болталась на уровне бедер, достала две ментоловые печенюшки. – Держи!
– Это что? – скривила губы Кристина.
– Ментоловое печенье. Очень вкусное. Я по две упаковки в неделю съедаю, – посмеялась я и распечатала упаковку.
– М-м-м… Вкусное! – причмокнула Кристина. – Где покупаешь?
– В Ярике. В магазине со всякими финскими штучками. В Вологде нет такого отдела. Очень жаль. Я бы скупила, наверное, всё печенье.
После небольшого перекуса я думала, что мы пойдем дальше в сторону дома культуры, но нет. Кристина достала из маленького рюкзака зеркальце, тени, тушь, помаду, румяна и положила всё это рядом на бетонном блоке. Затем начала красить веки темно-фиолетовыми тенями. Я присела рядом.
– Не успела дома накраситься?
– Угу, как бы не так! – фыркнула она. – Мои предки запрещают мне краситься так, как мне нравится. Легкий макияж, едва заметный, – покривлялась она, изображая, скорее всего, маму. Ляпнула на щеки жирные точки тонального крема. – Мой дом как тюрьма: музыку громко слушать нельзя, потому что бабушке мешаю. – Кристина размазала тональник и принялась за ресницы. – Гулять строго до десяти, заниматься с репетитором… – Обвела губы ярко-сливовым карандашом. – Говорю же, тюряга!
Захлопнув зеркало, достала тюбик с умывалкой и несколько ватных дисков.
– Перед тем как пойти домой, смою! – засмеялась она и принялась складывать косметику обратно в рюкзак.
Кристина сняла джемпер приятного мятного цвета и, небрежно скомкав, сунула его в рюкзак. Осталась в сером топике выше пупка, на котором красовалась провокационная надпись: «Мне не писаны законы», а белые джинсовые шорты подняла повыше – так, чтобы ягодицы торчали.
– Последний штрих!
Она сняла с запястья резинку для волос, подошла к машине, припаркованной у подъезда, и, глядя на свое отражение в стекле, завязала волосы в пучок.
– Готово!
– Вот это преображение, – восхитилась я.
– Я всегда так делаю. Ведь если Костик увидит меня в образе девочки-паиньки, то бросит не раздумывая.
– Твой парень?
– Да. Полгода встречаемся. Костик уже поступил на первый курс института. Он старше меня на два года.
– Ясно.
После того, как мы выяснили, кто где учится и кому сколько лет, вообще не знали о чем говорить. Молча шли за домами по безлюдной аллее, ведущей к дому культуры. Я, чтобы скрасить тишину, говорила какую-то ерунду вроде «а вот этого магазина здесь, кажется, раньше не было». В общем, собеседник из меня получился никудышный и, наверное, до боли скучный.
– Значит, наши бабушки дружат? – поинтересовалась я.
– Ага. Моя у твоей заказывала зимнее пальто. Потом друг друга на чай стали приглашать. Так и сдружились.
– Бабушка живет с вами?
– Ага. Ее квартиру предки продали. Раньше мы в однушке жили, бабушка тоже в однушке. Продали обе квартиры и взяли здесь трешку в ипотеку. И наконец-то у каждого своя комната! – закатила серые глаза Кристина.
– Здорово! Наши бабушки дружат, и теперь, приезжая сюда на каникулы, буду знать, что и у меня тоже здесь есть еще одна подруга!
– Так, ладно. – Кристина резко остановилась и развернулась ко мне. – Давай на чистоту: я не собираюсь заводить новых подружек, мне и своих здесь хватает. Ну, или… была бы ты более современная, продвинутая, не носила бы
