Когда руки мои опускались, и хотелось выть от боли, я вспоминала её. Её улыбку, её взгляд, её объятия. Я вспоминала, а слёзы обжигающим потоком лились из глаз. Выжигая в душе дикую пустыню, оставляя среди этих песков маленький цветочек, образ моей дочки.
За всё то время, что я провела в тюрьме, я писала письма домой и Ларисе, но ни одного ответа так и не получила. И эта неизвестность пугала меня, и мне ещё быстрее хотелось выйти на свободу, чтобы наконец-то во всём этом разобраться.
Я с нетерпением ждала того дня, когда дверь моей камеры откроется, и мне скажут, что я свободна. Но последние дни тянулись как назло долго.
* * *
Но вот долгожданный момент настал, от свободы меня отделяла всего одна ночь! Ночь, которая тянулась мучительно долго. Мне бы уснуть, тогда и время пролетело бы быстрее. Только вот сон, словно куда-то подевался, а мою голову забивали воспоминания моего далёкого прошлого. В них всё было хорошо и безоблачно: мои родители были живы и здоровы, а я планировала свадьбу с Алексеем. Мы с ним были неразлучны с первого класса, наверное, и полюбили друг друга именно тогда. В связи, с чем и решили пожениться сразу же после окончания школы. Но в осенний призыв его забрали в армию. Тогда я поклялась его дождаться, а в то время, пока все гуляли на его проводах, я подарила ему ночь любви.
«Всё равно мы будем вместе!» — думала я. — «Мы с детства неразлучны!»
А через три месяца после его ухода я поняла, что жду ребёнка, и сразу же написала ему письмо, в котором и сообщила новость. Тогда я безумно боялась его реакции, боялась, что он откажется от меня и от ребёнка. Но он сказал, что очень даже рад этой новости. Мы строили планы, мечтали о будущем. Мечтали о том, как мы соберемся, все вместе; как поженимся. Планировали имя для нашего малыша. Он обещал мне приехать в отпуск, чтобы посмотреть на нашего ребёнка…
О, Боже!!! Он так и не увидел дочь!
Глава 6
Тогда до его отпуска оставалось совсем немного, какой-то месяц, когда пришло извещение о его смерти. Алексей погиб от рук сумасшедшего сослуживца, который убил его просто за то, что тот случайно его толкнул. Именно так нам объяснили в военкомате! Было ли так на самом деле я не знаю! Господи, у меня в глазах ещё до сих пор стоит лицо его матери, перекошенное болью, и глаза полные слёз.
А потом привезли гроб, в котором лежал Алексей, будто живой. Казалось, он просто уснул, и я до последнего момента ждала, что он откроет глаза. Я не верила в происходящее, постоянно просила проснуться и не оставлять нас с малышом. Я умоляла, просила, но он меня не слышал! И когда гроб опустили в могилу и стали закапывать, я поняла, возврата нет!
А спустя девять дней пришло письмо, по какой-то причине запоздалое. В нём Алексей писал, что приедет на три недели раньше, чем планировал. Он и приехал, но не в отпуск, а навсегда!!
Тогда Антонина Петровна так и не смогла пережить смерть своего единственного сына и через год скончалась, а через три месяца после её смерти, разбились мои родители. Так в одночасье я лишилась близких людей, так мы остались с дочкой вдвоём!..
Я до самого утра вспоминала свою жизнь, так и не уснув. И вот дверь в мою камеру открылась, и молодой охранник произнёс заветную фразу:
— Стрелецкая, с вещами на выход!
Взяв сумку со своими немногочисленными вещами, приготовленную ещё с вечера, я напоследок окинула взглядом камеру и вышла.
* * *
На улице стояла осень, на дорогах была грязь и слякоть. Я никогда не понимала поэтов, которые воспевали в своих стихах это время года. Я всегда считала осень самым скучным временем года, и мечтала, чтобы она поскорее закончилась. Но сегодня я пересмотрела своё отношение к ней. Я шла по дороге, меся сапогами грязь, на моё лицо падал мелкий моросящий дождь, но я была от этого безмерно счастлива, потому что я была свободна. Вокруг меня были просторы, дороги, поля. Не было конвоя, колючей проволоки. Я шла куда хотела и когда хотела. И это называется свобода. Боже, как же хорошо на свободе!
Когда я шла в город, где жила, меня предлагали подвести несколько машин, но я отказалась. Уж очень мне хотелось почувствовать вкус долгожданной свободы и насладиться дорогой, ведущей домой!
Оказавшись около моего дома, я в мгновение ока поднялась на четвёртый этаж. Я несколько раз нажала на звонок и стала ждать, но дверь почему-то не открывали. Я достала из своей старой потёртой сумочки ключи и попыталась отпереть дверь, но тщетно, замок сменили. Тогда я стала, что есть мочи колотить по двери.
— Чего стучите, всё равно дома никого нет! — услышала я за спиной знакомый голос. Повернувшись, я увидела мать Ларисы, Анну Сергеевну. — Лизка, ты что ли! — увидев меня, она испугалась, именно поэтому и замолчала.
— Да, это я, — спокойно ответила я, не понимая её реакции.
— Ну, здравствуй, Лиза! — то ли облегчённо, то ли напряжённо поприветствовала она меня, и вместе с этим приветствием в воздухе повисло странное напряжение, происхождение которого я понять пока не могла.
— Анна Сергеевна, Вы не знаете где Андрей? Дома его нет, а замок сменили. — Спросила её я.
Женщина молча покачала головой, словно подбирая слова. Словно хотела мне что-то сказать, только вот как не знала. Она молчала, а напряжение в воздухе увеличивалось в стократ. Казалось, ещё немного и заискрит.
— А Лариса, она дома? Мариночка у вас? — больше не в силах ждать от неё ответа я попыталась заглянуть в приоткрытую дверь, но женщина преградила мне дорогу.
— Нет, Лиза, Ларисы нет, она в Москве, и Мариночка с ней. Они уже четыре года там! — объяснила мне моя соседка, когда кормившая меня и мою дочь пирогами.
Та, у которой я рыдала на груди, когда погибли родители. Та, которая поддерживала меня в трудную минуту. Та, которая выдавала мне сейчас новости порционно, словно вонзая в сердце кинжал за кинжалом.
— А Андрей, он с ними? — зачем-то спросила я и чуть было не пожалела об этом, но когда увидела лицо моей собеседницы, то поняла мой вопрос имеет место. — Он с ними! — уже утвердительно сказала я, на что Анна Сергеевна отвела взгляд. — Это правда, он с ними! Отвечайте же, с ними?!! — закричала на неё я. — Отвечайте!!! — я схватила её за плечи и начала трясти. — Говорите!!!
— Да, — еле слышно ответила она.
Услышав положительный ответ, я почувствовала, как в моё сердце вонзили острый нож предательства. Я навалилась на стену и, задыхаясь от собственного крика, сползла вниз…
— Ты не ищи их, так будет лучше, — продолжила она, когда я немного успокоилась. — У Мариночки теперь своя семья, у неё есть мама и папа, они её удочерили, сразу же после свадьбы!
— После, какой свадьбы, он же мой муж!? — беспомощно прохрипела я.
— Он развёлся с тобой, ты была в тюрьме, поэтому вас развели без твоего согласия! — объяснила она. — Так что ты теперь снова Стрелецкая, а Маринка Никитенко!
— Она тоже Стрелецкая! Это фамилия её отца, её родного отца, мы взяли его фамилию после его смерти, причём с согласия Антонины Петровны.
— Всё равно, Лиза, не ищи их. Так будет лучше! — вновь повторила она старые слова.
— Кому лучше?! Мне? Или может этим предателям?! Кому??!! — задала я ей вопрос, ответ на который она вряд ли знала, но всё же ответила.
— Марине.
— Марине?! — удивилась её версии я. — А разве может быть лучше ребёнку, которого разлучили с родной матерью, и у которого отобрали прошлое?!
— Прошлое у неё никто не отбирал, ей просто сказали, что ты умерла. Ты же от неё отказалась. — Несла она какую-то чушь.
— Я от неё не отказывалась, я же писала письма ей, Андрею и Ларисе. — Пыталась объяснить ей я.
— Какие письма? Мы ничего не получали, — попыталась соврать она, но у неё это плохо получилось.
— Ложь! Вы всё врёте, лгунья!! — крикнула я на неё. — Я не верю ни одному вашему слову! А теперь дайте мне ключи от квартиры, мне нужно принять душ и отдохнуть!
