– Представила? – догадался Олег по моему мутному взгляду, видимо.
Я прокашлялась и подтвердила:
– Да, очень романтично.
– Согласен. Боюсь, мне придется очень неромантично попросить тебя раздеться. Рубашка будет мешать.
– Хорошо.
Я была готова к такому повороту событий. Настя меня тоже предупреждала об этом. Олег готовил краски, машинку, полотенца, пока я справлялась с пуговицами и стягивала рубашку. Он сам забрал ее у меня и бережно сложил на соседнем стуле.
– Устраивайся удобнее лежа. Я отрегулирую спинку кушетки. Так нам обоим будет удобно.
– Вряд ли мне будет удобно лежать перед незнакомым мужчиной полуголой, – не сдержалась я.
– Мы ведь представились. Так что можно считать, что знакомы, – не согласился Олег. – Постарайся помнить, что я доктор. Представляй белый халат. Перчатки я и сам надену.
Я закусила губу, чтобы не ляпнуть пошлость о докторе, стандартном герое эротической фантазии. Мало мне как будто горячего татуировщика, теперь его еще и доктором придется представлять.
Олег надел перчатки. Я дышала через раз, чтобы успокоиться. Он взял трафарет и приложил к моей коже. Я не смотрела, что отпечаталось. Олег взял ручку и добавил несколько штрихов.
– Финишная прямая, – сообщил он, проверил машинку, макнул иглу в краску. – Последний шанс отказаться.
Я собиралась сказать, что и не соглашалась вовсе, но он мне и этой возможности не дал, перебив даже намерения.
– Я пошутил. Ты моя пленница. Отказываться поздно.
– Какие уж тут шутки, – заворчала я бодрясь.
– Сначала только линии. Шрифт и контур, – объяснил мастер. – Первые минут десять будет очень неприятно, потом начнешь привыкать. Но если нужно будет сделать перерыв, обязательно скажи.
– Ладно.
Олега мой ответ не удовлетворил.
– Маша, если я говорю, что нужны перерывы, значит они действительно нужны. Не пренебрегай ощущениями, хорошо? Геройству тут не место. Если упадешь в обморок, я могу перепугаться и тоже отключиться. Хороши мы тут с тобой будем, а?
– Постараюсь не доводить нас до такого, – смеялась я, почти забывая о нервах.
– Вот и молодец. Анестезию не предлагаю. От нее кожа теряет эластичность, а у нас и так есть неровности, которые придется тщательно прорисовывать. Понимаешь?
– Да. Я потерплю. Уверена, что справлюсь.
– Тогда начинаем.
Олег несколько раз повернулся ко мне, почти касаясь, но отстраняясь, чтобы проверить доступ.
– Да, так ничего вроде, – подвел он итог своим опытам и включил машинку.
Я задержала дыхание.
Первое касание иглы показалось мне вполне терпимым. Я выдохнула и расслабилась, но зря. Если разовый контакт был не такой и болезненный, то при повторении царапающее ощущение стало нарастать. Я терпела, но была готова все отменить. Слова вертелись на языке, пока Олег снова и снова водил иглой по моей коже.
Прошла, наверное, всего минута, но она показалась вечностью.
– В порядке? – спросил Олег, прекращая работу.
– Нет, но терпимо, – честно ответила я.
– Продолжаем?
– Конечно.
И снова игла стала рисовать по моей коже. Олег оказался прав, чем дальше, тем легче я принимала боль. Вряд ли я пойму ребят, которые сидят на тату-игле, как наркоманы, и тащатся от этой боли. Но в целом – это можно терпеть.
– Легче? – спросил Олег снова минут через десять.
– Да. Определенно.
– Можем поболтать?
– Зачем? Чтобы я не упала в обморок? Не стоит. Я в порядке, – быстренько отмела я предложение.
– Это я вижу. Но можно поговорить, чтобы не скучать.
– Эээ, ладно. Наверное…
– Прости, что достал тебя. Сейчас вытру излишки краски. Не пугайся.
Он провел полотенцем по коже.
– Если комфортнее в тишине – я заткнусь. Буду только по делу.
Его внимательность обескураживала. Никто не был так щепетилен со мной. Даже поговорить Олег просил разрешения.
– Нет, я не против поболтать.
– Слава богу, – смешно выдохнул от облегчения. – Это не мое дело, но я помру, если не узнаю, что означают эти эльфийские руны.
– А, это… – немного разочарованно проговорила я.
Думала, он будет спрашивать о шрамах, и приготовила иглы, но нет.
– Очень красиво ложится шрифт. Как я мог спутать с ивритом… Чувствую себя двоечником. Они из «Властелина колец»? – стал гадать Олег, не получая от меня толкового ответа. – Чтобы всех отыскать, воедино созвать…* Так кажется?
Я бы саркастично похлопала, но мне нужно было лежать тихо и не мешать мастеру работать. Однако легкое пренебрежение я вложила в голос.
– Если эльфийские руны, значит «Властелин». Все так думают. Нет, это из другой книги.
Олег аж прервался.
– Да ладно? Шутишь? Я ошибся второй раз на одном и том же месте?
Мне снова стало смешно от его возмущения.
– Так, тихо-тихо. Не дергайся, – успокоил меня Олег. – Я смешон, это бесспорно. Поржешь в перерыве, ладно?
– Не будь так строг к себе, – сжалилась я над ним. – Мало кто читал «Сильмариллион». Именно там в конце есть словарь, который может помочь изучить эльфийские руны.
– Ты знаешь эльфийский язык?
– Нет, по шаблону очень просто писать на синдарине. Но и это необязательно. В электронном переводчике есть эльфийский. Элементарно.
– Офигеть, – не сдержался Олег. – Но все же… Что это за слово? Или фраза?
– Слово. Даже имя. И фраза одновременно.
Я улыбалась от удовольствия. Мне очень нравилась моя надпись. Она значила для меня очень много.
– Имя? Эльфийское? – догадался Олег.
– Да. Мелиан. Она кто-то вроде младшей богини – майа. Мел – это любовь, милость. Ан – дар. Мелиан дословно – милый дар. Но в целом – она символ огромной любви. Мне нравится именно эта трактовка.
– А бабочки?
– Перерождение, конечно. Ты же знаешь, – мягко укорила я Олега.
– Знаю. Но не хочу сам делать выводы.
– Делай, мне не жалко.
– Любовь спасет мир? – предположил он.
Я печально вздохнула и неожиданно призналась.
– Не мир. Меня, – испугавшись лишней откровенности, я поспешила сгладить. – Надеюсь во всяком
