- Да!
- Платья покупаю?
- Да!
- В рестораны вожу?
- Да!
- Украшениями балую?
- Да!
- Ты можешь позволить себе всё, что хочешь?
- Да!
- Какие тогда ко мне могут быть вопросы? – обезоруживающе улыбнулся Макс.
- Нет вопросов, - буркнула Анфиса.
Она всё время чувствовала, что что-то не так. И хотя их отношения развивались вполне себе по стандартному сценарию, но как-то слишком уж быстро и неожиданно для нее. Папа часто рассказывал ей о сыне умершего друга, с которым они когда-то давным-давно вместе ходили на охоту в лесах Сибири, а потом, женившись, разъехались по разным республикам. У Вениамина, отца Максима, жизнь не заладилась, Ефим же быстро пошел в гору. Какое же удивление было у последнего, когда Макс открыл свой бизнес и начал налаживать контакты. К тому времени Веня уже был мертв.
Анфиса слушала восторженные отзывы о Максе, любовалась его фотографиями и видео в Интернете, но не смела делать первые шаги. Ефима же, в первую очередь, заботил бизнес, и уже вторым или даже где-то десятым пунктом в плане шло устройство личной жизни дочери.
Когда Макс неожиданно пригласил ее прокатиться на серебристом Porsche 911 Carrera 4S, она не верила своему счастью. Они катались по городу и разговаривали ни о чем и обо всем одновременно. А после любовались закатом с 75-этажа Абу-Даби Плаза, самого высокого здания в Казахстане, и ночевали там же в пятизвездочном отеле «Sheraton».
Анфиса не хотела рассказывать отцу о происходящем между ними, но Макс настоял. Подтвердил серьезность своих намерений полностью выточенным из цельного алмаза кольцом весом в 150 карат. Она не устояла. Отец, как всегда, проявил немного недовольства, но долго сопротивляться не стал.
Они жили так, как подобает богеме. Но в груди Анфисы всё время роилось недоверие. Началось оно после того, как брюнетка случайно услышала обрывок разговора мужа с кем-то.
- Да. Я тебе их доверил. Прошу тебя, присмотри за ними. Я решу все свои проблемы и заберу их. Ты же знаешь, я заплачу.
Увидев жену, он спешно повесил трубку.
- С кем ты разговаривал?
- С другом.
- Кого ты ему доверил?
Макс насупился. Обычно он занимался своими делами во время разговоров с женой, но сейчас оторвался от Макбука, тяжело посмотрел на нее, сдвинув брови, и твердо произнес:
- Кого?! Что, а не кого. Я доверил другу важные документы по бизнесу. На тот случай, если ко мне в офис или в дом нагрянет ОБЭП. Мы же не хотим с тобой оказаться за решеткой?
- А я тут причем? – недовольно поджала губы Анфиса. – Бизнес твой.
- Тебя заберут как подельницу.
- Ты делаешь что-то незаконное?
Почувствовав, что атмосфера накаляется, Макс встал, обогнул сделанный из южноамериканской дальбергии столик, обнял жену и, нежно поцеловав в мочку уха, прошептал:
- Я работаю только законными методами, но органы могут придумать и приписать мне, что я продаю органы, - рассмеялся Макс своей шутке.
Анфиса поежилась от мрачноватых мыслей мужа. Похоже, она его совсем плохо знает.
И хотя она ни разу не уличила мужа ни в измене, ни в чем-либо подобном, какое-то внутреннее чувство подсказывало, что всё не так, как должно быть в настоящей семье. Они были слишком разными. Макс всё время работал, все подарки вручал так, словно это обязанность, не более, супружеский долг выполнял чопорно, методично, по использованной сто раз схеме, ссылаясь на усталость после работы. Казался чересчур холодным. Или был таким на самом деле. Иногда она думала, а почему после долгих лет, в течение которых они знали друг друга, всё так неожиданно началось? Ответа она не находила. Любил ли он ее? Любит ли сейчас?
Аквамариновое платье, созданное по эскизу местного модельера, к которому они шли на вечеринку, сверкало блестками и обтягивало ее точеную фигуру.
- Ты восхитительна! – дежурно улыбнулся Макс, привлек к себе за руку Анфису и поцеловал в губы, надеясь поднять ей настроение и предотвратить возможные попытки предъявления претензий на празднике. – Так великолепна, что хочется его снять! – шлепнул слегка по попе жену.
Она довольна улыбнулась.
- Вот так должно быть каждый день!
- Конечно, дорогая!
Макс шел на вечеринку не ради Анфисы. В любом мероприятии он видел возможность расширить круг знакомств и лишний раз предложить услуги своих магазинов, хотя в рекламе они и так не нуждались. Почти вся московская богема закупала у Макса. У него были редкие запчасти на самые дорогие машины, быстрая доставка и налаженный сервис взаимоотношений и взаимодействия с клиентами.
С Анфисой они разделились. Впрочем, как всегда. Она болтала с подружками. Он с их мужьями обсуждал деловые вопросы.
Концерт, поздравления, шампанское. Иногда Максиму казалось, что его жизнь превратилась в обертку. Красивую-красивую, шуршащую-шуршащую, но без конфетки внутри. Внутри было пусто. И тогда он с грустью вспоминал молодость в деревне у бабушки с дедушкой, куда его насильно отправляли родители, и светловолосую девчонку с карими глазами-блюдцами, нежную, как утренняя заря, и хрупкую, как китайская ваза. Они играли всё лето и детство вместе. А когда он чуть подрос, они даже договорились пожениться. Но в его доме случилось несчастье – умер отец. Бабушка с дедушкой продали дом в деревне и поселились в городе, вместе с ним и мамой. Он рвался поехать к той девчонке, но что-то всегда мешало: то экзамены, то пересдачи, то поступление.
Последний их разговор по телефону обрывками всплывал в памяти:
- Детей? – смеялась она. – Какие дети?! Ты шутишь?! Я уеду в Москву и стану моделью! Я не собираюсь рожать детей никогда, я их не люблю. И не планирую жить в нищете и уж тем более выходить за тебя, бедняка, замуж! Мы достаточно жили в бедности. Время изменилось, пора покорять горы.
- Обещания?! Да что ты, как дятел, заладил?! То были просто детские разговоры! Не более. Не было никаких обещаний, не выдумывай. И вообще, что ты от меня хочешь? Я даже несовершеннолетняя ещё. Могут и посадить при желании.
Она весело рассмеялась снова и положила трубку. Макс больше не звонил. Она тоже. Что стало с той нежной и милой девочкой, в которую он когда-то был влюблен? Ее слова словно ледяным ножом вырезали сердце. Максим перестал жить. Нет, физически он, конечно, продолжал существовать, но морально был растоптан и раздавлен. Он не видел больше смысла жизни. Всё казалось ему пустым и бренным...
В Москве он не встретил ни одну девушку, хоть каплю на нее похожую. Одни меркантильные сучки. Чем больше он встречался с ними, тем больше понимал, что ни одна из них не достойна быть рядом с ним, тем больше начинал их ненавидеть и унижать.
Макс почувствовал легкую боль в коленках и опустил задумчивый взгляд. Светловолосая девочка – так похожая на ту, что мельтешила в его воспоминаниях, -удивленно посмотрела на брюки дяди и зарыдала в голос. Она не ожидала, что на ее пути к мороженому окажется человек.
Максим сначала растерялся, а потом нежно подхватил ее на руки.
- Эй, не плачь, малышка!
Она начала стукать по его мускулистой груди и кричать громче: «ААААААААААА».
Макс что-то бормотал, пытаясь успокоить маленькое чудо и слегка покачивая его на руках. Он всмотрелся в детское личико малышки и замер от неожиданности – слева над губой у нее была точно такая же родинка, как у него.
Крик пробивался сквозь музыку, и на него тут же прибежала, видимо, мама девочки.
- Отдайте мне ребенка! – грубо произнесла она, даже не подняв голову и не посмотрев в лицо Макса.
Всё ее внимание было сосредоточено на худеньком тельце дочки.
В отличие от Максима. Он сразу узнал этот голос. Голос той игривой кисули, которая дала ему пощечину и предъявляла что-то.
- Вы меня не слышите что ли?! Отдайте ребенка! – гневно произнесла пришедшая, протягивая руки, и взглянула, наконец, в глаза того, кто держал дочку.
- Ты?...
Блондинка удивленно отпрянула. Она вовсе не ожидала увидеть его тут. Целых три года судьба не давала им встретиться.
