class="p1">Неохотно подчиняюсь, стараюсь довериться ему. Он знает меня лучше…
На мою талию опускаются широкие ладони, заставляющие вздрогнуть. Непрошеные мурашки покрывают мое тело в легкой сорочке, в которой я проснулась.
Нужно успокоиться. Он сделает все, чтобы моя память вернулась, он знал меня долгие годы. Я должна довериться. Вдыхаю воздух полной грудью, но это не облегчает мое состояние.
– Я расскажу тебе правила.
Мужские ладони двигаются вниз по бедрам, обводя мои изгибы. Пальцами пытаюсь остановить движение, вызывающее легкую дрожь. Его шёпот, хрипотца, движения рук. Все так знакомо, но в то же время ново, необычно. Не знаю, от чего вздрагиваю и почему останавливаю движение его рук.
– Ты обещала довериться, Эмс.
Помню. Но мне страшно, ужасно. И бльоше всего беспокоит не слепота и неизвестность, а реакция, которая пронзает меня электрическим током. Это страх перед мужчиной или реакция на его близость? Когда мы уединялись с Крисом, я дрожала в его руках, выгибалась под поцелуями и просила, чтобы зашёл глубже. Я знаю, что такое секс и близость крепкого мужчины, но я никогда не испытывала такую остроту от одних прикосновений и шепота.
– Страшно?
– Да…
Он не убирает руки, лишь гладит большими пальцами открытые участки кожи на бёдрах. Сорочка достаточно короткая, но Крис не задирает подол.
– Будет сложно, но мы справимся.
– Я точно знаю тебя? – срывается вопрос, ответ на который и так очевиден.
– Точно. Давай я расскажу правила.
– Каждую встречу со мной ты будешь находиться в маске. Ты не увидишь мое лицо, будешь только чувствовать меня.
– Почему я не могу тебя увидеть?
– Ты видела меня много раз, но так и не вспомнила обо мне. Мы попробуем другой способ, – строго произносит он. Если бы я была на аттракционе виртуальной реальности, то подумала, что играю с Крисом в футуристичную игру. – Мы будем вспоминать твои вкусы, увлечения, наши страстные ночи через тактильные ощущения.
– Тактильные? Это как?
– Скоро узнаешь. Раздевайся.
Не сразу прихожу в себя после сказанного. Одно дело надеть непроницаемую маску, а другое – раздеться, не видя перед собой собеседника.
– Тебе помочь?
– Зачем мне раздеваться? – спрашиваю дрожащим голосом.
– Чтобы ты начала вспоминать наше прошлое.
Мужские ладони ползут выше, задирают сорочку, вновь вызывая незнакомые ощущения. Я накрываю их, впиваюсь ногтями в упругую кожу. Чувствую под пальцами выпирающие мягкие дорожки, наверное, вены.
– Что ты делаешь?
– Раньше тебе нравилось, когда я касался тебя здесь…
Несмотря на мое сопротивление, его пальцы ползут к внутренней стороне бедра, к чувствительным участкам кожи. Мое тело невольно вздрагивает, них живота наполняется знакомым тёплом.
– И здесь…
Наши пальцы касаются моих трусиков, на которых наверняка собралась влага. Слегка надавливает, покручивает, заставляя меня невольно выгнуться и окинуть голову на его грудь.
– Чувствуешь, как тебе хорошо?
Да, чувствую. Мои пальцы все ещё поверх твоих, но это не мешает тебе контролировать меня, путать мои ощущения и выбивать из меня резкие вздохи.
– Ах…
Пальцы надавливают чуть сильнее, играются со мной интенсивнее. Но он резко останавливает движение и стряхивает мои руки. Зачем? Почему? Я хочу ещё…
– Ты бы видела себя в зеркало. Ты очень красива, когда возбуждена.
Крис резко рвёт на мне трусики. Я вздрагиваю, чувствуя легкое жжение между ног, но оно быстро проходит, когда пальцы ложатся на мою промежность. Они крутят все быстрее и быстрее, растирая смазку.
– Ах…
– Нравится?
– Да… да…
Ещё как! Я готова сгореть в его руках здесь и сейчас. Пальцы правой руки играются с моим клитором, а пальцы левой поглаживают вход. Затем резко заходят и выходят.
– Так будет лучше.
Пальцы оставляют меня в покое. Тяжелый комок внизу живота приносит легкую боль от неудовлетворенности. Ещё. Хочу ещё. Но не осмеливаюсь попросить.
Мужские ладони стягивают сорочку, касаясь пальцами обнаженной кожи. Светлая ткань скользит по моему телу и падает на пол, оставляя меня полностью без одежды.
Я могла бы свободной рукой дать отпор, заставить незнакомца отойти от меня, но я ощутила знакомое прикосновение к пояснице. Едва ощутимое, ласковое. Нежные пальцы обводят сначала левую ямочку, затем правую.
– Ты почти не изменилась, – хрипло шепчет он, оставляя на затылке несколько поцелуев.
Они заставляют вздрогнуть, выгнуться, словно тело действует без согласования с разумом. Он знает меня лучше, чем я представляю.
– Небольшие изъяны украшают человека, придают индивидуальность.
Его ладонь, крепко сжимающая мою праву руку, ослабевает. Скользит по тыльной стороне, по шраму, напоминающему о роковой аварии.
– Раньше я не была индивидуальной?
– Глупый вопрос, Аманда. Ты всегда была необычной девушкой.
Крепкая мужская рука поднимается вверх к плечу, едва касается ключиц, переходит к горлу. Его левая ладонь уверенно скользит по позвоночнику вверх, оставляя после себя приятное тепло, зарывается в мои волосы и оттягивает их…
– Ай!
– Тише! – он поворачивает мое лицо вправо и хрипло произносит мне в губы, обдав цитрусовым ароматом: – Я скучал.
И впивается в мои полуоткрытые губы поцелуем. Он дерзко сминает мои губы, вытягивает нижнюю, касается моего языка своим, посасывает. Эти секундные действия похожи на запретное удовольствие, положенное испытать лишь избранным.
В прошлой жизни мы проделывали то же самое?
Губы кажутся мне знакомыми. По вкусу, по запаху, по движениям… Они действуют более дерзко, чем Крис позволял за этот год. Он был нежным, ласковым, осторожным. Я не говорила ему, что наша близость не всегда заканчивалась моим удовольствием. Может, он специально сдерживался, чтобы оторваться сейчас?
Подаюсь навстречу, отвечаю его полным, чувственным губам. Я полностью в его власти, следую инстинктам, прислушиваюсь к телу, которое требует этих мягких, но в то же время уверенных прикосновений.
– А ты скучала? – хрипит мне на ухо низкий баритон.
– Да…
Мои мысли сконцентрированы на руках, ласкающих мою кожу, на губах, которые вновь впиваются в мои, сплетаясь с языком. Этот мужчина заводит меня как механизм, который долгое время был в отключке. Я никогда не думала, что могу реагировать на близость так остро, не предполагала, что сбившееся дыхание возникает не от занятий спортом или страха, а от вожделения.
От грубости и в то же время нежности и осторожности…
Правая ладонь сползает с горла к груди, касается затвердевшей вершинки. Зажимает ее двумя пальцами, покручивает, вытягивает. Сильно вытягивает.
– Ах…
Ещё один стон слетает с моих уст ненамеренно. Не понимаю, как губы оторвались от полных мужских и прокричали так пронзительно, так громко. Почему я ощущаю жар на щеках и толику стыда от пронзительного соблазнительного звука? Черт! Я будто добровольно коснулась оголённого провода от розетки и почувствовала легкий удар током.
