Но это чё-то я отвлёкся.
Лиля стоит передо мной вся напряжённая. Не знает, куда руки деть. Но ждёт, что будет дальше. А я тут в уме конфетки разворачиваю. Пора бы уже к действиям приступать.
Приступаю. Пока обзор и доступ открыт. Провожу кончиками пальцев по тонкой нежной шее Гордеевой и чуть ниже по спине. Ловлю волну мурашек.
Но прежде, чем переходить к самому поцелую, Гордееву, как и любую другую девушку, нужно разогреть. Подключаю свои ладони, принимаясь за лёгкий, поглаживающий массаж.
Лиля напрягается, наклонив голову вперёд.
— Расслабься, — подвигаясь ближе, шепчу на ухо. Какой там. Замерла, как вкопанная. Будто не дышит. — Если так будет удобнее, представь, что это твой одноклассник Артём тебе массаж делает, а не я.
— Вообще-то, ты должен меня целовать, а не массаж делать.
— Это прелюдия. Подготовка.
— Что-то меня эта подготовка настораживает. Как и ты.
Усмехаясь про себя, приступаю непосредственно к поцелую. Касаюсь губами шеи. Ещё одна волна мурашек от Гордеевой. И застывший от неожиданности вдох.
— Выдыхай. Артёмка старается, — вот я не выдыхаю, а делаю с точностью до наоборот. Вдыхаю.
У Лили такой тёплый, соблазнительный запах кожи. И это не парфюм. Это её запах. Настоящий. Я такой давно не встречал. От девчонок вечно несёт брендовыми ароматами. И они, видимо, считают, что чем выше ценник этого бренда, тем круче. А это далеко не так.
Не спеша, спускаюсь поцелуями ниже по позвоночнику. Третий заход мурашек обдаёт моим тёплым дыханием. Мой язык не хочет оставаться в стороне, а точнее во рту, и включается в процесс, кончиком рисуя зигзаги.
— Щекотно.
— И всё? Артёмка расстроен, — не отрываю своих губ от её кожи.
— Ну, при-коль-но. Не-обыч-но, — произносит по слогам, слегка дёрнув плечами.
Стопорюсь у кромки спортивного топа, понимая, что дальше заходить запрещено. И так много себе позволил. Прокладываю обратный маршрут поцелуев. И контрольный, чуть затянувшийся, в шею.
— Тебя так кто-нибудь целовал? — начинаю застёгивать пуговки.
— Хочешь услышать, что ты у меня в этом вопросе первый? — чуть оборачивается.
— Возможно, — встречаюсь с её слегка озадаченным взглядом.
— Да. Меня никто так не целовал, — разворачивается полностью. И добавляет после недолгой паузы: — Или целовал. Я не помню. Ты же не единственный, кто в мою сторону свои губёшки распускал.
— Но, согласись, я лучший.
Гордеева шумным выдохом и вдохом, и весьма выразительной мимикой лица даёт мне понять, что у неё есть сомнения по этому поводу.
— Но как «незабываемый» поцелуй хотя бы можно засчитать?
— Возможно, — передразнивает.
— Главное, что я свою задачу выполнил. И будем надеяться, что твоему школьному Артёмке сейчас икается где-нибудь.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Потому что не было никакого Артёмки.
Вот теперь Гордеева с лукавым прищуром смотрим на меня, а я застываю с немым вопросом в глазах.
— Ты гонишь? — оттаиваю.
— Нет, — вижу, что на полном серьёзе. — Нельзя быть таким доверчивым к тому, что тебе говорят девушки, — хлопая меня по плечу, направляется к выходу. — Пошли забирать трофей и обжигать горло вкусом победы.
Выходим из кухни. Народ понемногу рассосался и неравномерно распределился, подпирая стены. Но тот, кто больше всех ждал нашего появления сидит на том же месте. Рядом — мерило нашего спора. Тимур подготовился. Молодец.
— Гони коньяк и гоу со мной на балкон, — Лиля обращается ко мне, при этом в нетерпении кусая губы.
— Спор есть спор, — с этими словами подхожу к брату и забираю у него бутылку. И передаю проходящей в сторону балкона Гордеевой.
А дальше немая сцена. Лиля, откупорив пробку, с невозмутимым лицом начинает выливать содержимое с балкона на улицу.
— Гордеева, какого х*я ты творишь? — Тимур подрывается с места.
— Что такое? — даже не оборачивается на звук его голоса.
— Ты сливаешь почти двадцать косарей!!!
Я торможу Тимура в дверях вытянутой рукой, преграждая ему путь. Честно, сам никак не ожидал от Лили такого поступка. Но самому, в какой-то степени, интересно, чем этот её перформанс закончится.
Когда последние янтарные капли жидкости улетают через балкон на грешную землю, Гордеева для наглядности смотрит сквозь опустевшую бутылку. Потом на нас:
— Пить вредно и негативно влияет на потенцию. Вам ли не знать, мальчики? Особенно тебе, Тимурчик, — подмигивает.
Следует на выход и останавливается около Тимура. Ничуть не смутившись его прихеревшего лица и такого же взгляда, чеканит:
— Ах, да. Чтоб ты знал. Твой брат целуется круче, чем ты.
По пути зацепив свою подружку, которая также с интересом наблюдала за всем этим действом, сваливает в закат.
Свет. Занавес. Аплодисменты.
Глава 5. «Первое «знакомство»
Лиля.
Поздний вечер. Комната. С мамой общая на двоих. Зона моёго личного пространства, включающая в себя кровать и рабочий стол, отгорожена книжным стеллажом. Сейчас я в комнате одна. Мама на работе. За стенкой отчётливо слышатся начальные аккорды музыкальной темы очередного фильма про ментов. Отец снова включил свою «шарманку». И, не смотря на то, что мы как бы игнорируем друг друга, его присутствие в квартире сложно не заметить.
Затыкаю уши наушниками. Но подготовку к завтрашнему учебному дню на этот раз обламывает пришедшее от Дины сообщение: «Всё-таки не зря мы с тобой сходили на ту вечеринку. И посверкали своим лицом. Лёд тронулся. Он мне написал. И, кажется, пригласил на свидание».
Отвечаю Дине: «Хорошо, что твоё «сверкание» лицом переросло в потенциальное свидание с парнем твоей мечты».
Дина: «Ты тоже времени зря не теряла *ржущий смайлик*».
«Да, — думаю про себя, — вечер был плодотворный. Даже очень. Но всё равно какой-то осадочек остался».
Откладывая учебники и тетради в сторону и включив музыку в наушниках погромче, откидываюсь на спину стула. Прикрываю глаза. Рандомно включившийся в моём плейлисте трек мысленно переносит меня на два года назад…
Школьный выпускной. Толпимся в фойе. Душно. Шумно. Ждём свой выход. Нас разбивают по парам. Мне достаётся Петька. Долговязый отличник. Высокий, как шпала. У него холодные мокрые ладони. И от него самого веет миксом пота, неуверенности и волнения. Но выбора у меня нет. Красавчиков всех уже разобрали. И мне ничего не остается, как держать Петьку за руку. И пытаться абстрагироваться от его запаха, благодаря которому и я с каждой секундой начинаю испытывать на себе первые звоночки закомплексованности.
Хотя с чего бы? Сегодня я себе нравлюсь. Сегодня я красивая. Прям девочка-девочка. На мне воздушное платье цвета пыльной розы, открывающее плечи. Волосы убраны в элегантную прическу. Видела я, как Димка из параллельного на меня засматривался. Даже комплимент отвесил. В кои-то веки непошлый. Чувствую себя принцессой на балу. Да вот только принца нет. И Димка из параллели не в счёт. И красавчики-одноклассники тоже. По большей части все они заносчивые и озабоченные придурки.
Под звуки бодренького школьного вальса, который по идее должен нас заряжать перспективами светлого и безоблачного будущего, мы выходим в зеленеюще-благоухающий двор, прилегающий к школе. Цветы. Шары. Солнечная погода. Атмосфера праздника и веселья. Звучат бурные аплодисменты родителей и родственников, встречающих новоиспеченных выпускников. Фокусирую свой взгляд по пёстрой, нарядной толпе. Замечаю маму. Стоит, немного уставшая после ночной смены. Но пришла. Одна. Папы рядом нет. Не счёл нужным. Опять. Снова. Без разницы, какое слово уместно в данном случае употребить. Не удивлюсь, что он даже не в курсе, что я окончила школу. Папа всегда путался в показаниях, когда отвечал на вопрос, сколько его дочери лет и в каком она классе. Поэтому, его отсутствие неудивительно. Даже, я бы сказала, ожидаемо.
