именно то, что я планирую сделать.
— Ладно, хватит текилы, а то меня стошнит до полуночи. Давай потанцуем? — она кричит из-за музыки, доносящейся из динамиков в баре.
Гарри — это то место, куда вы не пойдете, если вы либо А) не желаете смерти, либо Б) не являетесь Александрией Уоррен.
Ладно, может быть, я немного преувеличиваю, но если серьезно, это не то место, которое вы выберете из очереди из-за ультрасовременных удобств или отличного обслуживания в баре.
Но Алексв знает бармена, и большую часть ночи он угощает нас бесплатными шотами.
У девушки связи везде, и я имею в виду везде.
Однажды мы пошли на вечеринку по случаю дня рождения игрока НБА, и, клянусь Богом, я сидела прямо рядом со Скоттом Дисиком. Алекса была совершенно невозмутима, но я чуть не потеряла сознание на полу, когда пообщалась с людьми, которых я видела только на обложках журналов или на сайтах сплетен.
Итак, в некоторые ночи мы оказывались в переполненных знаменитостями клубах, а в другие ночи мы оказывались у Гарри. Это было основным продуктом для нас двоих, когда мы учились в колледже. Непринужденный бар недалеко от кампуса, где мы вряд ли увидим парней из братства и футбольную команду.
— Я чертовски люблю это место. Она ухмыляется и делает еще один глоток своего IPA, что заставляет меня с отвращением хлюпать.
— Это дерьмо противно, — поддразниваю я, изображая шутку. Но в то же время я на сто процентов серьезна. Я не знаю, как она это пьет.
Я больше предпочитаю Red Bull и водку или текилу.
— Это приобретенный вкус. Скажи мне, что происходит? Я чувствую, что у нас не было ночи целую вечность. Ты всегда так занята, Джулс.
Алекса — единственный человек на планете, которому я позволяю пользоваться этим прозвищем. Она называла меня так с тех пор, как мы были детьми.
Я вздыхаю, пощипывая край салфетки, прежде чем ответить: — Я просрочила арендную плату бабушки за дом. Я подрабатывала столько смен, сколько могла, в закусочной, но мой босс — полный кусок дерьма. Помнишь, я говорила тебе о нем?
Она кивает.
— Ну, он просто такой жуткий придурок. Он загоняет девушек на работу в угол, заставляя их вытирать швабру перед ним, чтобы он мог наблюдать за ними. Просто вездесущий мудак. Он злоупотребляет своей властью и авторитетом. Мне это надоело. Но… если я не буду ходить в смены, я потеряю свою квартиру, и тогда я не знаю, что будет с бабушкой.
Я закусываю губу, чтобы слезы не полились. Вкус металла окрашивает мой язык, но я отказываюсь плакать посреди бара.
— Прости, — шепчу я.
— Эй, Джульетта, не смей извиняться за то, что прошла через такое дерьмо. Я твой лучший друг, а лучшие друзья слушают, несмотря ни на что.
Она права, но мне все еще кажется, что в последнее время я всегда устраиваю себе вечеринку жалости.
— Слушай, сучка. Как твоя лучшая подруга, я обязана сказать тебе, чтобы ты вытащила себя из этой апатии и подняла голову. Держи эту сучку высоко. Ты задира, и ты никогда этого не забудешь.
Я не могу не смеяться. Она полна энтузиазма, которого я давно не испытывала.
— Это всего лишь фаза, детка. Начни щупать, найди себе работу получше, чем та забегаловка с жутким придурком, и тогда дела пойдут на лад. Ты сможешь закончить свой последний семестр в школе, поступить на магистерскую программу и стать самым крутым учителем, который когда-либо был.
Мое сердце сжимается при мысли, что я могу не вернуться в школу. Когда Попс заболел, мне пришлось пропустить школу на семестр, и это было почти год назад. Вскоре после того, как бабушка упала и сломала бедро после его смерти, я планировала взять только один семестр, но один превратился в два, и теперь я не знаю, когда смогу вернуться.
Это как бесконечный цикл. Мне нужно получить высшее образование, чтобы использовать свою степень, чтобы заработать больше денег. Три года дошкольного образования, и я на пути к тому, чтобы стать учителем и поступить в магистратуру, чтобы стать профессором, но прямо сейчас… я застряла.
— Я поспрашиваю для тебя, хорошо? — говорит Алекса, протягивая руку, чтобы схватить меня за руку.
— Спасибо, Алекса. Я искала везде в Интернете и, черт возьми, даже читала газету, но никому не нужен «почти» учитель. Вот что я чувствую в последнее время — как будто моя жизнь — это череда почти ничего, что никуда не денется.
— Я говорю, что мы пьем. Мы забываем обо всем, что происходит, и ты даешь себе одну ночь без стресса, беспокойства и ответственности. Все получится именно так, как и должно быть, Джульетта, я это знаю.
Ради себя и бабушки, я надеюсь, что она права.
— Папа, не забудь мой рюкзак Эльзы, пожалуйста! — Кеннеди раздраженно плачет со своего автомобильного сиденья в задней части моего внедорожника, как раз в тот момент, когда я готовлюсь выехать с подъездной дорожки на шоссе.
Иисус. Я забыл рюкзак. Как я мог забыть рюкзак?
— О, точно. Одну секунду.
Толкнув дверь, я спрыгиваю и бегу обратно к дому, вытаскивая ключи, чтобы отпереть дверь. Оказавшись внутри, я осматриваю дом в поисках фиолетового рюкзака, без которого Кен не может выйти из дома.
Ах ха! Наполовину засунутый под диван, рядом с Принцессой Спаркл, пушистым бледно-розовым единорогом, с которым она спит каждую ночь. Я тоже беру его на всякий случай, так как я опоздаю на нашу первую предсезонную тренировку примерно через пять гребаных секунд и не могу позволить себе вернуться за очередной забытой игрушкой.
Отлично. У меня есть это. Большую часть времени заниматься отцовскими делами — таскать с собой кукол, пледы и все, что есть у Target [Прим.: Простыми словами, слово таргет (от англ. target) означает цель. То есть таргетированная реклама — это реклама, которая направлена на определенный сегмент аудитории. На основе общедоступной информации система собирает группу для показа рекламы с учетом заданных критериев] для Эльзы и Барби, — не составляет большого труда, и я так привык, что могу делать это с закрытыми глазами.
Сегодня, с другой стороны, было полное и абсолютное дерьмовое шоу.
Развал за развалом. Во-первых, потому что я не позволил ей носить ночную рубашку с изображением королевы Эльзы, как обычно, вне дома. Следующей была Ари, которая потеряла все дерьмо, потому что ее косички были неровными. Какими они были.
После утра, которое у
