Знакомая машина и знакомый мужчина, что вальяжно выбрался из салона и посмотрел прямо на нас.
Петр Волынов.
Папин друг и партнер, которому меня обещали в жены.
Петр неторопливо двинулся в нашу сторону, остановился возле двери Демьяна. И стекло, вжикнув, поехало вниз.
— Хорошая погода, – отстраненно заметил Петр и щербато улыбнулся. — Подопечную выгуливаешь? – он посмотрел на меня.
Отвела глаза.
— Чего тебе? – нелюбезно бросил Демьян.
— Ребята мои где?
— Ребят больше нет.
Они помолчали.
— Демьян, ты же знаешь, – Петр поддернул рукав пальто, покрутил ремешок часов, — я человек добрый. До поры до времени. Ребят нет, так, может, деньги есть?
— С деньгами к Ковалю.
— Смотри какая штука, – он усмехнулся. — Коваля тоже нет.
— Чего ты от меня—то хочешь, Петр? – Демьян, в отличие от Волынова, показательной вежливостью не утруждался, он крепче зажал руку и кивнул на дорогу, — машину убери, мне проехать надо.
— Но вопрос-то мы так и не решили, – Волынов пожал плечами. Снова посмотрел на меня. — Алина, рассуди нас, кто прав? Отец твой слился, мне нужны мои деньги, а Демьян мирно решать проблемы не хочет. Людей моих убивает. Это разве по справедливости?
— Люди твои чужое тронули, – Демьян бросил взгляд в зеркало, на кирпичную стену. Повторил. — Петр, убери машину. Или я по твоему водителю проеду.
Волынов оглянулся на свой седан.
— Я не по-русски объясняю, наверное, – протянул он. — Демьян. Мне нужны деньги. Или Коваль. А лучше и то, и другое.
— Как только Руслан вернется – ты первый об этом узнаешь.
— А он вернется? – Волынов сощурился.
— Проехать дай.
— Демьян, даю времени до завтрашнего вечера, – Волынов посмотрел на часы. — До семи. Надеюсь на ваше с Русланом благоразумие. И чтобы без шуток, ты меня знаешь.
— Я знаю.
Не прощаясь, он двинулся к машине. Седан развернулся и выехал на дорогу, Демьян порулил следом за ним.
Поморщился.
Остановился.
Украдкой поглядела на его руку и, не раздумывая, открыла дверь.
— Я сяду за руль, – выскочила из джипа, обежала его и остановилась у двери Демьяна.
— Я сам. Сядь обратно.
— Демьян, я умею водить. Пожалуйста. Только до больницы.
Он откинулся в кресле. На его лбу выступила испарина, черные глаза будто ввалились, ему плохо, и нет времени с ним спорить.
Осторожно потянула его за рукав.
— Я тогда к тебе на колени сяду, – пригрозила, и он улыбнулся вдруг, и я замерла, от его губ взгляд оторвать невозможно.
Какой же он все-таки красивый.
Он молча ступил на улицу. Прижал одну руку к груди. Кровь так и не остановилась, на белый снег упали пара красных капель.
Села за руль.
По-хозяйски включила радио.
— А папа когда вернется? – робко спросила.
Он не ответил.
Ему хуже, кажется.
А виновата я.
За всю дорогу Демьян ни слова не сказал, шуршал курткой, стянул ее, платком перетянул руку у локтя, а потом откинул голову и прикрыл глаза.
Пошарилась в бардачке в надежде на обезболивающее и добавила скорость. До больницы долетела минут за пятнадцать, притормозила у корпуса и повернулась к Демьяну.
— Мне с тобой пойти?
— Думаешь, я тебя теперь одну оставлю? – он усмехнулся, первым вышел из машины.
— Я не…
— Алина, – кратко сказал он.
И я выскользнула следом.
Глава 4
Демьян невыносим!
— Кровь остановите, зашейте, и хватит! – приказал он.
— Но…
— Я уже сказал, – недовольно нахмурился мужчина. — Никаких капельниц и снотворного!
Мы с доктором переглянулись, и я прошептала:
— Простите.
— Я привык. Пациенты думают, что знают лучше, как их лечить. Подумаешь, медицинский, интернатура и ординатура. Подумаешь, много лет практики, – ворчал врач, но спорить с Демьяном прекратил.
С некоторыми людьми лучше не пререкаться.
А я начала лучше узнавать этого мужчину. Демьян всегда был для меня загадкой, сейчас же я начала находить ответы на некоторые свои вопросы, наблюдая за ним.
Демьян не терпит, когда с ним спорят. Для него есть только его точка зрения, и неправильная. Он эгоистичен, но в то же время наплевательски относится к себе.
Или считает, что он бессмертен.
— Так, все, – Демьян поднялся, отстранился от врача, и начал застегивать рубашку.
От боли не морщился, но побледнел – кровь от лица отхлынула.
— Дай я, – вздохнула, подошла к нему, и начала застегивать пуговицу за пуговицей. — Рукой поменьше шевели. И… что-то не так?
— Все так, – еле заметно усмехнулся Демьян. — Просто непривычно.
— Что именно?
Разумеется, Демьян не ответил. Если он не хочет говорить, то он молчит.
— Лучше бы ночь в больнице провести, – покачал врач головой. — Может подняться жар, много крови потеряли. Рана может открыться, нужен присмотр.
Демьян и это проигнорировал, и врач с возмущением уставился на меня:
— Ну вы хоть ему скажите!
Хм, сейчас я понимаю Демьяна. Мне тоже нечего сказать врачу. Демьян не послушает меня, а уговаривать – только воздух сотрясать.
— Домой, – скомандовал он.
— Вот жаропонижающие, если поднимется температура – в рецепте все есть, – доктор вручил мне коробочку с таблетками, и я кивнула.
— Спасибо, всего доброго, – попрощалась я с врачом, Демьян кивнул ему, и положил в карман халата пару купюр.
За руль Демьян сел сам. Но хоть ехал медленно, не гнал машину.
— Нельзя так с людьми, – все же сказала я.
— А как можно, Алина? Научи!
— Иногда нужно прислушиваться к другим. И не отвечать на заботу деньгами.
— А ты много к кому прислушиваешься сама-то? – он окинул меня темным взглядом. — Я не могу позволить себе торчать в больнице, вот и все. Объяснять свои поступки я не вижу смысла.
Я вздохнула, и замолчала, смирившись.
— От этой царапины я не умру.
— Угу, тебя только колом в сердце можно убить, – проворчала я, раздражаясь из-за мужской твердолобости.
— Или пулей в лоб.
Ничего себе царапина! Итак весь в синяках, еле отошел от падения в реку. Демьяну побольше моего досталось. Сейчас вот ранен, но продолжает считать всех вокруг дураками.
Отец такой же. Может, все мужчины одинаковые в этом.
Но отцу я перечить не решалась. Знала, что наказание будет жестоким.
— Не думай, что тебе твой побег сойдет с рук, – мы с Демьяном вошли в квартиру, он разулся сам, отстранив меня. — Ты подставилась сама, и меня подставила. Если я говорю что-то, надо слушать, Алина.
— Я хотела к сестре, – упрямо произнесла я. — Поняла уже, что сглупила, но тяжело сидеть в неведении.
— Ты всю жизнь так жила, – Демьян будто выдохся, опустился на диван, и я подложила под его голову подушку. — Про наказание я запомнил.
— Я не ребенок, чтобы меня учить, – прошептала я, но Демьян уже спал.
Я поужинала, полистала каналы, проверила Демьяна – спит. Осторожно приложила ладонь к его лбу.
Вроде, все в порядке.
Осмотрела огромную квартиру, оказавшуюся еще скучнее, чем наш дом. Отец не мешал нам с сестрой украшать свои комнаты, приобретать мелочи для дома, те же магнитики на холодильник – ерунда, но хоть какая-то жизнь.
Здесь не было ничего. Даже мебель не в каждой комнате. Пустая, обезличенная квартира.
А еще мне дико скучно. Привыкла я, что всегда занята – учебой, работой, с Ларисой возилась. А сейчас ничего этого нет, и я осталась наедине с собой.
— Демьян, вставай. Иди в кровать, – я потормошила его за здоровое плечо, но мужчина лишь на секунду открыл глаза, и снова отключился.
На лбу испарина, как и над верхней губой. Глаза запали еще сильнее.
— Демьян, – я потрогала его лоб, и испугалась – у него жар!
Еще час назад все было более-менее в порядке, а сейчас… что же делать?!
Я побежала на кухню, где оставила жаропонижающие, налила стакан воды, и вернулась к Демьяну.
— Демьян, – позвала я его, и села на диван. — Демьян! Проснись хоть на минуту!
