свете говорить о самих себе, вот и представил девушке возможность выговориться. Женщины особенно любят языком почесать, уж я-то в курсе. Главное, делать вид, что ты её слушаешь, и вовремя вставлять слова в тему, как будто бы тебе, пиздецки интересен её трёп!
— А я не знаю, что рассказывать, Егор Алексеевич, — тихо ответила Люба. — Я учусь на третьем курсе университета, на юрфаке. Учусь на отлично!
М-да! Скукота… Егор, блять, Алексеевич! Почему я себя дедом чувствую, когда девчонка ко мне так обращается? Потому что в отцы ей гожусь? Сколько ей? Чуть больше двадцати, раз на третьем курсе? А мне скоро тридцать восемь! У меня и помоложе Любы девочки были, но я себя не чувствовал стариканом. Наоборот, с молоденькой всегда будто двадцатку скидывал.
— С кем ты живёшь? Мужчина есть у тебя?
На самом деле мне было плевать, есть ли у зайки мужик. Это вообще никоим образом не влияло на моё желание трахнуть девочку. Просто так спросил, чтобы унизить его, если он всё же существует. Был бы у Любы мужчина, не пришлось бы её подруге помогать ей с фейковой работой.
— Я с мамой живу. Она болеет, а мне некогда встречаться с мужчинами.
Люба покраснела, как помидорка, и я улыбнулся от умиления. И радостно стало, что нет у неё мужика.
Неопытная! Совершенно неиспорченная! Она поди и анал-то не пробовала? От мысли, что я буду первым в её попке, меня знатно повело!
Пошлые, блядские мыслишки вскружили мне голову, как сопливому юнцу! Ничего не мог с собой поделать совершенно! Это было и странно, и удивительно! Меня вышибло разом из привычной колеи. Под ложечкой засосало от азарта!
Люба даже не пыталась мне понравиться — вот от чего меня крыло больше всего!
Хорошая девочка! Я должен овладеть ею любой ценой! Сегодня же!
— Полина что-то упоминала о твоей маме, — продолжил я выпытывать у Любы информацию. Не слишком уж она разговорчивая. Каждое слово из неё клещами тянуть приходится. — Можешь подробнее рассказать, что с ней?
— Это личное. Зачем вам мои проблемы, Егор Алексеевич?
Да что ж такое! Я уже не знал, о чём разговаривать с Любой! Не то чтобы у меня тем для беседы не было, я не знал, чем именно её заинтересовать. Пиздоболить впустую не хотелось. Времени до окончания ужина оставалось катастрофически мало, а я так и не расположил девочку к себе. Атмосфера между нами по-прежнему была холодной и напряжённой. Люба упорно держала дистанцию, не давая мне и шагу ступить на свою территорию, что уж о её попке говорить.
— Может быть, я могу помочь?
— Это вряд ли…
Люба окончательно замкнулась в себе, даже есть перестала. Я расстроил её? Конечно. Чёрт!
— Давай, Любаша, десерт закажем? — предложил я, чтобы как-то исправить ситуацию. — И выпьем ещё?
— Вы знаете, я наелась… И мне уже хватит спиртного!
— Попросим с собой завернуть вкусняшку? Выбирай, не скромничай! Позволь мне сделать тебе приятное! Как же я такую красивую девочку без сладенького оставлю?
— Хорошо, — ответила она, протянув руку к меню, и улыбнулась.
Вот! Красота же!
Я понял, что на правильном пути, поэтому пересел к Любе, чтобы быть ближе. Когда собеседники общаются через стол, между ними всегда есть некое противостояние, а если рядом…
— Вот, смотри, — ткнул я пальцем в меню, а сам положил руку на спинку её стула, придвигаясь на максимум так, что её плечико почти упёрлось в мою грудь. — Рекомендую взять канноли.
Я вдохнул воздух совсем рядом с шеей девушки, пытаясь распознать, чем же пахнет её скромность. Персики! М-м-м… Я не ошибся, сравнивая Любу с этим сочным и нежным фруктом!
Она сидела, вся напряжённая, пытаясь отклониться от меня, но было некуда. Это забавляло!
— А я вот на панфорте глаз положила… — рассеянно ответила Люба, не глядя на меня.
Её голос дрогнул, и я понял, что она волнуется. Это хорошо, что я её волную! Это просто замечательно!
— Тогда возьмём оба десерта? — нашёлся я.
— Оба?
— Да. Почему бы и нет? — я нашёл глазами официанта, и он тут же оказался рядом. Я велел ему упаковать два десерта для Любы, а потом он наполнил наши бокалы и ушёл. — Поддержишь компанию, Любаша? — едва ли не силой всучил я ей шампанское, и она послушно пригубила из бокала.
Какие её губки на вкус? Я уже, видимо, напился, потому что хотел поцеловать Любу немедленно!
Еле сдержался, чёрт возьми! Едва не зарычал от того, что со мной происходило!
Слава тебе господи, официант попался расторопный, и он быстро приволок Любины десерты. Я попросил нас рассчитать — так мне не терпелось остаться с девочкой наедине!
— Поехали, Любаша!
Одной рукой я подхватил упакованные десерты, а другой обнял девушку за талию, увлекая её за собой к выходу.
Усадив зайчишку в свою машину, я придвинулся к ней, вжимаясь бедром в её бедро. Она вскинула на меня свои испуганные глазищи, её ротик приоткрылся, грудь тяжело заходила ходуном. Не сдержавшись, я опустил взгляд на её холмики.
Натуральные, можно не сомневаться.
— Я живу на правом берегу, — дребезжащим голосом сказала Люба и назвала адрес.
Водитель не двигался с места, ожидая подтверждения команды от меня.
— Ты от меня убегаешь, Любаша? Такой вечер чудный! Нам стоит непременно продолжить наше общение!
Девчонка затаила дыхание, облизнула губёшки, таращась на меня, как на инопланетянина!
Я понимал, что спешу, веду себя нагло, но ничего не мог с собой поделать! Меня предательски подвёл прошлый мой опыт касательно женщин, когда все на всё согласны, когда всё можно! Зря я к ней придвинулся, ох, зря!
Запах персиков сжал сначала моё сердце, потом пах…
Затрудняюсь ответить, как так получилось, что мои губы коснулись её тёплых, влажных губ. Чистый шёлк!
У меня дыхание перехватило от этой маленькой победы! Адреналин вскипел, сворачивая мне кровь, забирая остатки самообладания! Рука сама потянулась к коленке Любы.
Что со мной творилось, словами не передать! Эта персиковая зайка меня с ума свела!
Это был самый странный, нескончаемый и невыносимый ужин в моей жизни! Я горела и горела от неловкости под цепким мужским взглядом.
Была бы тут Поля, у меня бы рот не закрывался! Мы всегда с ней трещали без остановки. А с Егором мы едва обменялись парой фраз, наверное, из-за этого было такое напряжение? Большую часть времени мы ели, изредка перекидываясь взглядами.
Егор вёл себя культурно, пытался меня разговорить, но я впала в ступор оттого, что чувствовала себя не в
