оттенка глаза задержались на мне. – Что ты здесь делаешь так поздно?
Заметив его телефон на кухонном столе, я отвела взгляд.
– Приснился плохой сон. Не могу уснуть. – Я непринужденно открыла холодильник и достала бутылку воды. – На что смотришь?
– На свой дом.
– Твоя мама в порядке?
– Я не знаю, Олив. Я действительно не знаю. – Тяжело вздохнув, он задумчиво потянулся за телефоном и направился ко мне.
– Ты можешь поговорить со мной, если тебя что-то тревожит.
Он остановился прямо передо мной, его глаза были не видны в темноте.
– Могу?
– Конечно. Знаю, ты иногда беспокоишься о своих родителях. Я могу выслушать, если хочешь.
– Ты права, малышка Олив. Я на самом деле беспокоюсь о них, но на эту тему мне совсем не хочется разговаривать.
– Я сожалею, – пробормотала я, глядя в пол.
– Не нужно. Позови нас, если тебе что-нибудь понадобится. Думаю, мы не будем спать еще несколько часов. – Он нежно потеребил прядь моих волос и ушел.
Я подождала несколько минут, а затем поднялась обратно наверх.
Я только было хотела зайти в свою комнат и взять телефон, как Дилан выглянул в коридор.
– Чем ты занимаешься, Олив?
Проклятье! Разве ему больше нечем заняться, кроме как делать мою жизнь несчастной?
– Чем ты занимаешься? – слегка раздраженно спросила я в ответ.
Он склонил голову и нахмурил брови.
– Возвращайся в постель, Олив. Уже поздно.
– Именно это и входило в мои планы, пока ты не остановил меня. – Я подняла бутылку с водой, чтобы он ее увидел. – Я спустилась, чтобы взять бутылку, Дилан. Я ничего не делала.
Неужели я не могу ночью покинуть свою комнату лишь только потому, что его друг остался переночевать?
– Оставь ее в покое, приятель, – услышала я голос Джейсона, доносившийся позади Дилана.
– Спокойной ночи, Дилан, – пробормотала я, прошмыгнув в комнату и не дожидаясь его ответа. Кто знает, к чему еще он начнет придираться…
Запрыгнув на кровать, я начала искать телефон под одеялом и немного взбесилась, когда не смогла его найти. Я успокоилась, когда вспомнила, что он под подушкой.
Глупое волнение вновь захлестнуло меня, и я проверила, не поступило ли новых сообщений от Джейсона.
Успокоившись, я убедила себя, что отправлю еще одну смс-ку, а затем, возможно, попробую утром до прихода Аманды за телефоном.
Я: Что? Никаких догадок? Я удивлена.
Джейсон: Прости, я был занят. В какую игру мы играем теперь?
Увидев первую зацепку, я решила не упускать шанс и развить эту тему. Интересно, он упомянет меня?
Я: Занят? Занят с кем? Уже нашел нового друга, да? Ты очень шустрый.
Джейсон: Ты забавляешь меня. Был загнан в угол сестрой Дилана. Уж точно не в объятиях другой девушки.
Не имея понятия, что мое сердце вот-вот разобьется в первый раз, я тяжело сглотнула чувство обиды, вызванное выражением «загнан в угол», и написала ему ответное сообщение.
Я: Уже почти два часа ночи, и ты был с сестрой Дилана? Это звучит многообещающе. Расскажи мне поподробнее.
Джейсон: Она всего лишь маленький ребенок. Возможно, приставучая, поскольку везде следует за мной, но все еще ребенок. Она иногда забывает об этом. Меня гораздо больше интересует, кто ты. Я готов играть. Готова ли ты быть разоблаченной мною?
Я прочитала текст тысячу раз или, может быть, миллион. Слеза скатилась из уголка глаза, я натянула на себя одеяло и легла.
Потом осторожно положила телефон и убрала одеяло с лица, уставившись в темный потолок. В какой-то момент телефон снова загудел, оповещая о том, что пришло два новых сообщения, но я проигнорировала их. Нет, не совсем так – я потянулась за телефоном и все удалила, прежде чем неожиданные слова снова причинят мне боль, хотя в данный момент все плыло у меня перед глазами. Так что я не смогла бы прочитать их, даже если бы и захотела помучить себя.
Приставучая?
Загнан в угол?
Мое сердце разбилось на кусочки, внезапно я не могла вынести даже мысли, что мне придется увидеться с Джейсоном утром. Не могу больше спать в комнате напротив него!
Перевернувшись в кровати, я не сразу поняла, что пнула телефон в дверь шкафа.
Несколько секунд спустя Дилан ворвался в мою комнату.
– Ты… Олив, что случилось?
Вытерев слезы, я взглянула на брата, и еще больше слез скатилось по моим влажным щекам.
Когда он сел на кровать и нежно положил руку мне на спину, я крепко обняла его и зарылась лицом в изгиб между шеей и плечом. Его руки обхватили меня.
Теплый и безопасный.
Я услышала шаги у двери, но безумно боялась поднять голову и встретиться взглядом с Джейсоном. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу посмотреть ему прямо в глаза.
Прерывисто дыша, я уткнулась носом в шею Дилана:
– Прости, всего лишь плохой сон.
– Все хорошо, младшая сестренка, – пробормотал Дилан. Он колебался, но затем добавил: – И ты прости меня.
Следующие несколько дней стали настоящим адом для меня, ведь Джейсон спал напротив моей комнаты, сидел рядом за обеденным столом. Самое худшее так это то, что когда я смотрела на него и замечала, как он улыбается мне, то прекрасно осознавала, что это вообще ничего не значит.
Возможно, это никогда не имело значения.
ДЖЕЙСОН
Открыв глаза, я увидел взволнованное лицо Эмили, нависшее надо мной.
– Доброе утро, – сказал я, зевая через каждое слово. – Сколько времени? Мы пропустили завтрак? – Сев на кровати, на которой я спал почти каждую ночь в течение последних семи лет, я потер глаза и попытался полностью проснуться.
– Джейсон. Милый, – сказала Эмили. Я услышал отголосок тревоги в этих простых словах и сразу же насторожился.
Затем пристально посмотрел на Дилана, который обхватил голову руками. Я оглянулся и заметил его отца, стоявшего в дверном проеме, Логана Тейлора – пожарного, мужчину, которого я уважал больше, чем своего старика. У него был суровый взгляд.
– Что происходит? – я не обратился ни к кому конкретно, но в глубине души у меня зародилось плохое предчувствие.
Эмили, женщина, которую я, вполне возможно, люблю намного больше, чем родную мать, присела рядом со мной и обхватила мою руку своей маленькой нежной ручкой. У нее были шрамы от ожога на этой руке почти до плеча, но меня это никогда не волновало в отличие от большинства людей всех возрастов.
– Джейсон, я не знаю, как это сказать.
И снова полная тишина.
– Кто-нибудь может объяснить хоть что-нибудь? Дилан? Что происходит, дружище? – Все еще
