И следа не останется от него. Только зеркало в углу моей спальни будет свидетелем. И я.
С губ сорвался прерывистый вздох. Эмоции начали потихоньку отступать, а сознание – становиться ясным. Начала прояснятся и страшная реальность, которую я отныне создала вокруг себя. В ней спокойно существовал мой отец, и по горло стояла вся остальная семья. Однако меня держали от всего этого настолько далеко, насколько было возможно.
Никаких подробностей, никаких опасных пересечений, никаких собраний в доме, который в последнее время буквально стал для меня башней заточения. Столько стараний, дабы оградить мою нежную нервную систему. Даже губы растянулись в горькой улыбке. Ведь я была на всех похоронах. Черный платок снимать не успевала в этом году и прекрасно узнавала все подробности от охраны, которая любила покурить возле машины, где я обычно ждала отца.
Столько стараний… А теперь я оказалась прямо в эпицентре событий. И вовсе не надеялась, что папа пощадит меня.
Не отрывая высохших глаз от двери, я, наконец, заставила себя подняться с пола. Измотанно повернулась к ванне и выключила воду. Времени на передышку не осталось. Начался новый этап моего плана, от успеха которого зависело очень многое.
Я задержалась у раковины и хорошенько ополоснула распухшее от слез лицо прохладной водой. Жаль, это не сильно помогло скрыть мою недавнюю истерику. Особенно выдавали красные глаза, которые я пристыженно отвела от зеркала.
Провернув замок, я нажала на ручку двери, чувствуя, как гулко застучало сердце. В мыслях уже стремительно складывался порядок моих дальнейших действий, и я всецело на этом сосредоточилась, поэтому чуть не ахнула в голос, когда толкнула дверь.
Что за черт…
Мой ошарашенный взгляд впился в Астахова, который все еще сидел связанный на стуле, с низко опущенной головой. Затем переместился на закрытую дверь, через которую его уже давно должны были вывести!
Что… что это нахрен значит? Мне почудилось, что ли!
Слепо закрыв дверь ванной, я недовольно протопала к кровати, где оставила свое нижнее белье. «Я сказала отойти от двери, а не с этажа!» – ругалась я про себя на охранников-идиотов, торопливо надевая трусики. Нарочно спиной к пленнику – не хватало еще, чтобы он понял, что я плакала.
Одернув платье, я схватила кофту и направилась к двери, уже представляя, как по-дурацки сейчас пойду искать охрану, но резко замедлила шаг, едва отойдя от кровати. Что-то острой иглой впилось в мысли. То, чему я от растерянности даже не придала значения! Почему на лице Астахова не было скотча…
Кофта выпала из рук. Сзади раздался тихий щелчок, от которого я впала в парализующий ужас. Только инстинкт заставил обернуться, и мой испуганный взгляд замер на пленнике – он только что спокойно поднялся из кресла во весь свой исполинский рост, с оружием в руке. Бандит не смотрел на меня. Его ленивое внимание было сосредоточенно на крупнокалиберном пистолете, который он передернул умелым движением, прежде чем не спеша направить дуло ровно мне в голову.
Дыхание застряло в горле. Мои глаза невольно метнулись к тумбочке, где должно было лежать то, что, я была уверена, мне не придется использовать!
Нервный всхлип сорвался с губ.
Астахов держал в руке совершенно другую модель. А это значило, что я привела в дом огромную беду…
Едва я вернула взгляд к бандиту, как он заставил меня в страхе пятиться. Спина ударилась о стену, из пересохшего горла вырвался глухой стон, и я машинально выставила перед собой руки, как будто это могло остановить мужчину, который стремительно надвигался грозной скалой.
Боже, какой хладнокровный взгляд…
По телу пробежал озноб от жуткого вида Астахова, и я зажмурилась что есть мочи. А в следующую секунду ощутила, как железное дуло уперлось мне в лоб.
Дыхание перестало заходить в легкие.
«Все», – пролетело в сознании, и я подобралась в ожидании выстрела.
Дуло вдруг больно толкнулось мне в лоб, заставляя жалко простонать. Я едва не описалась, а еще невольно распахнула глаза на секунду, из-за чего набежавшие слезы скатились по щекам.
– Больная мелкая сука! – внезапно услышала я протяжный мужской баритон и содрогнулась.
Не успела осознать, что в меня перестал врезаться пистолет, как ощутила жесткую хватку на шее. Мои руки начали царапать мужское предплечье, цепляться за пальцы Астахова, ведь он так сильно сдавил их, что я не могла вдохнуть! Даже толком не видела его лица – глаза с трудом открывались, закатывались…
– Слишком просто для тебя.
Этот жесткий вердикт – последнее, что я услышала от него. Паника выжгла последний кислород в моей крови, руки ослабели, в глазах начало темнеть. Я еще была в сознании, когда бандит резко отпустил меня, позволяя сделать вдох. Больно упала на пол, начала кашлять, жадно глотать воздух, не веря своему спасению. Внутри затеплилась надежда. Мне даже удалость приподняться и немножко проползти в сторону двери! Но затем тело внезапно перестало слушаться… Я беспомощно легла щекой на гладкий ковер, стремительно утопая в густой темноте.
Вадим
Я услышал выстрелы, когда эта отчаянная дрянь получала первый в своей жизни оргазм на моем члене. За чистоту я не ручался, но то, что она целки чуть ли не вчера лишилась, стало ясно практически с порога. Неопытная, зажатая, тугая пиздец. Кончая, схватила меня так, что яйца загудели, и я не понял, как забалдел.
Адреналин добавил мощи, ведь я уже понимал – раз пули летят, значит, приехали за мной. В итоге расслабился, отвлекся или хер знает что, но полураздетая сука Князева добилась своего. Как пацана меня высосала и зависла, не веря своему счастью.
Вряд ли в пустую голову девчонки пришла здравая мысль о том, чье внимание она отныне приварила к себе намертво. И что теперь при любом раскладе радость ее долго не продлится.
– Мне жаль… – пропищала моя мишень, когда вытерла мне хер и заправила в штаны.
Смотри, какая воспитанная, блядь. Ты скорее окончательно убедила меня, что отбитая на всю голову! Долбаная Рапунцель. Я был в курсе, что Князев стережет какую-то свою дочку за семью замками, так вот походу это заточение и аукнулось бедово. Иначе как ей могло прийти в голову заварить такую дичь?! С чего девчонка вообще взяла, что хотя бы час продержится с моей спермой внутри?!
Как только она утопала в ванную, я сосредоточил острый взгляд на пушке, оставленной ею по глупости, а затем на двери, по которой бедовая дважды стукнула. Принялся гадать, кто же первый до меня доберется. Пальцы торопливо перебирали узел на запястье, который я давно зацепил и спускал все ниже и ниже.
Раз, Два, Три, Четыре.
Жили. Мошки. На квартире…
Какова вероятность, что не заметят ствол? Будут ли они вдвоем, или один уже занят внезапным кипишем?
Тут повадился к ним вдруг,
Крестовик. Большой паук…
Ручка на двери резко дернулась, а затем распахнулась настежь. Упитанный Жора занял проем и, вцепившись в меня глазами, дунул на свой мокрый лоб.
– Еб твою…
Ага. Картина маслом.
– Добро! Тут он, – крикнул лысый бандит своему напарнику, который держал на мушке местного охранника.
Впрочем, держал, по всей видимости, больше для страховки, чем по необходимости. Что-то пальбы по дому не было слышно, а это очень напоминало договорняк.
Двинувшись ко мне, Жора убрал ствол и принялся кромсать мои оковы. Второпях чуть щетину всю не выдрал, сдергивая с лица изоленту.
– Ой… – виновато выдал он, заметив, как я оскалился.
– Гой, блядь! – рявкнул я сквозь зубы. – Почему так долго?!
– Виноват. Замешкались – не ожидали такого дерзкого захода.
Да уж, заход оригинальный. Я и сам впечатлился, когда меня на дороге стал внезапно щемить школьный автобус. С бородатыми школьниками, вооруженными до зубов. Не успел оглянуться, как спереди и сзади вылезли еще две тачки, закрывая в «коробочку» джип, в котором я ехал вместе с потенциальным партнером по бизнесу. Ему велели не вылезать, а вот мне любезно предложили пересесть в другое авто.
Только сейчас осенило. Партнер-то недавно нарисовался
