Нет. Блин. И не хочу знать. Я хочу закончить прерванное в первой половине сна, увидеть счастливое, удивлённое лицо любимого после головокружительного секса, когда он узнает о нашем малыше. Хочу вернуться в мир грёз, в момент до предательства и измены, не переносясь при этом ни в кошмар со Светкой, ни в горькую, одинокую реальность. Хотя нет! Очень повезло, что таксист разбудил меня до того, как мозг выдал картинку моего старения или вообще смерти у этого проклятого стекла с непрекращающимся сексом по ту сторону.
— Так что там с дорогой, ответите? – Вновь прервал размышления водитель, – а то темно сильно, сложно сориентироваться…
— Не знаю, давно тут не была, извините. Вроде раньше по правую сторону лучше был проезд.
Пребывая в шоке после жуткого сновидения, уловила краем уха песню, идеально подходящую под мою нынешнюю ситуацию. Попросила таксиста увеличить звук радио, из динамиков которого Ирина Дубцова с Полиной Гагариной обсуждали своё горе:
«Те, кому мы не нужны,
Каждую ночь без стука в наши сны.
Так скажи мне, правда чья?
Нам – это боль, а им Господь – судья…
Они нам дуло к виску,
Они нам вдребезги сердца,
А мы за ними во тьму,
А мы за ними в небеса!
Они нам реки измен,
Они нам океаны лжи,
А мы им веру взамен,
А мы им посвящаем жизнь…
Кому? Зачем?
А мы им посвящаем жизнь…
Кому? Зачем?»
Спасибо, девочки, подсказали!
Я не стану посвящать жизнь мужу-предателю и ожидать за стеклом, пока он накувыркается со Светкой или с кем-то ещё! И пусть сколь угодно долго приходит «без стука в мои сны»! Сердце скоро примет доводы разума и прекратит эти мучения. Очень на это надеюсь…
Лёшку отправлю на съезд предателей, подам на развод и буду жить ради своего, именно своего, а вовсе не нашего, малыша! Или малышки… А этих мужиков, рассекающих «океаны лжи», отправлю куда подальше...
Глава 4
Юра
Едва такси с Машей скрылось за поворотом, отправился обратно в ресторан.
По пути поймал себя на мысли, что несмотря на трагичность ситуации, находился в состоянии эйфории: ведь впервые любимая девушка подпустила меня к себе настолько близко: позволила носить на руках, успокаивать, гладить по волосам, даже приобнять и чмокнуть. Умом понимал, что предательство больно ранило Машу, но в сердце моём уже зародилась надежда на ответные чувства. Конечно, я был бы счастлив, расстанься она с мужем и прими мои ухаживания, а лучше и вовсе предложение руки и сердца.
Однако стоило оставить Цветочку путь для отступления. Я ж не подонок, чтобы нагло воспользоваться ситуацией и сжечь мосты к их счастью, зарыть его под плитами общественного осуждения и укоров. Нельзя было допустить очернения Машиной чести и появления мерзких сплетен. Девушка могла передумать выносить факт измены на всеобщее обсуждение и решить замять предательство. Пусть разбираются между собой, а я лишь их родителей успокою и гостей распущу по домам.
Быстрыми шагами приближался к вестибюлю, отметил отсутствие музыки и подозрительный гам в холле. Неужто заметили, наконец, отсутствие невесты, жениха и обоих свидетелей? Не прошло и получаса!
— Юр, иди сюда скорее! – позвал Машин отец. – Ну, хоть ты объявился. Машку видел? Нет её нигде. Лёха уже все этажи обегал, снаружи искал. Мы с матерью звонили ей – ничего.
— Машенька нам сперва не отвечала, теперь вообще вне зоны доступа. Ой, не могу-у-у, что ж с доченькой случилось-то? – Елена Владимировна уже почти выла в голос.
— Спокойно. Я с ней общался недавно, – придержал женщину под локоть, а то она уже еле стояла на ногах от переживаний. – Всё нормально, она жива и практически здорова, только продрогла немного. Мы с Машей прогулялись и пообщались в парке, она просила передать, что всё с ней хорошо, потом сама всё объяснит, – чем больше я успокаивал родителей Маши, тем сильнее бледнела ее мама.
— Слава Богу, хоть жива. Так она что, правда, сбежала со свадьбы?! Да ещё и неизвестно куда? И это случилось ровно после вашей прогулки? А ты, Юрочка, не причастен ли к этому? Может, в любви ей признавался и запутал девчонку? – пытала Елена Владимировна. Ну, офигеть поворот!
— Я еще и крайний? Как можно? Разумеется, я ни причастен. Да, помог, в чём просила, но никак не уговаривал её сбегать. Вообще ваше предположение оскорбительно! Лёха мой друг, и я не стал бы так поступать с ним. Если и говорил бы о чувствах, то уж точно не на свадьбе, а ранее или никогда!
— Ну, Машка! Эта девчонка точно у меня получит, как объявится. Петя! Петь, мне дурно совсем.
— Погодь, мать, не паникуй. Нам сейчас Юра всё расскажет спокойно. Присядь, милая. Возможно, всё не так уж и плохо, – Пётр Иванович с заботой усадил жену на ближайший стул, сам присел на корточки возле нее и подал воды с ближайшего столика. – Давай уже, Юрка, говори, что знаешь, не томи. И так все перенервничали.
— Да я особо ничего и не знаю, – нагло врал родителям невесты, боясь, что всей правды здесь и сейчас они просто не перенесут, как и прилюдного позора от известия об измене прямо на свадьбе. Плюс я брат любовницы их зятя – тоже неприятный и опасный для здоровья факт.
— Поверьте, Маша в безопасности, вашей дочери ничего не угрожает. Просто возникли новые обстоятельства и ей пришлось уехать, чтобы обдумать всё в одиночестве. Она вернётся на днях, тогда сама вам всё и объяснит, – успокаивал пожилую пару, маневрируя на грани пропасти: одно неверное слово – и провал в жёсткую правду, на раскрытие которой у меня не было прав.
— Боже, да что ж это такое... Час от часу не легче. Как так на днях?! А Лешка, а первая брачная ночь, свадебное путешествие в конце концов? Бедный мальчик, что с ним будет… – причитала Елена Владимировна.
— Да что будет, пипец ему будет. Если бы ты на свадьбе так поступила, Леночка, вообще не представляю, как пережил бы такую подставу, – поддержал возмущение жены Пётр Иванович. – А сколько денег вложено: одна поездка к морю чего стоит, а фотосессия, тамада и ресторан... И всё за счёт зятя…
Супруги всё продолжали осуждать побег дочери, не зная причин такого поступка, а мне так и хотелось крикнуть им, что Лёшенька всё это заслужил и даже больше…. Решил отойти подальше, пока случайно не проболтался в попытке защитить Машу от несправедливых наездов.
А гости тем временем притихли и явно вслушивались в нашу беседу. Женщины во всю грели уши, ещё и переглядывались с осуждением. Похоже, пора им расходиться по домам.
— Пойду всем скажу, что праздник окончен? – вопросительно посмотрел на Елену Владимировну. – Кстати, а где Лёха вообще? Почему я один должен решать всё за него?
— Не знаю, Юрочка, я ничего уже не знаю. Лёшку видела минут пятнадцать назад, он искал Машу, переживал сильно мальчик. А праздник, конечно, сворачивай: что за свадьба без невесты. Мы с отцом тоже домой поедём, мне на воздух надо, плоховато стало …
— Ты только не нервничай, Ленусь, попей ещё водички, – суетился Петр Иванович, опасаясь за здоровье жены.
— А я пойду выступлю перед гостями. До встречи, – попрощался с Машиными родителями и выдохнул с облегчением. Самая сложная часть разговора пройдена. Всё-таки родители Цветочка – это же потенциальные тесть с тещей, пусть даже лишь в моих мечтах, потому с ними стоило общаться очень осторожно.
Подошёл к ведущему и попросил дать микрофон. Ну, с Богом… что тут скажешь…
— Дорогие гости, родственники и друзья, не волнуйтесь, с невестой всё хорошо. Я общался с ней буквально десять минут назад. Маша жива и здорова. Просто у неё возникли срочные дела, – сам офигел от такого оправдания. Какие дела могли быть важнее собственной свадьбы? Однако невозмутимо продолжал ораторствовать под удивленные взгляды окружающих. – Так вот, ей пришлось отъехать из города. По какой причине? Не могу сказать – сам не знаю, – решил приврать, чтобы не сболтнуть лишнего. – Невеста просила всем передать, чтобы не искали её пока и не беспокоили звонками и сообщениями. Как всё утрясётся, Маша сама вернётся и ответит на вопросы, если посчитает нужным. Расходитесь по домам, пожалуйста, продолжения праздника сегодня не будет. На этом все. Хорошего вечера, – выпалил свою речь и быстро выключил микрофон, пока не посыпались вопросы.
