— Что несправедливо, так это договор, который ты заключила с моим братом.
Я не обязательно соглашалась, но и не думала, что спорить с ним, пока мы оба были обнажены, было продуктивно.
Кэм несколько раз глубоко вздохнул и, казалось, успокоился.
— Вспомни тот Хэллоуин.
Как я могла забыть? Это был первый раз, когда я поцеловала Кэма.
— Я подумал, что, может быть, между нами что-то было, когда я поцеловал тебя. А ты…
— Сбежала, — закончила я.
Всё произошло не совсем так. Я была на грани того, чтобы отдаться ему. Но мой телефон зазвонил, и это был Эдди, напомнивший мне о моём обещании. Нет, Эдди звонил не для этого. Он не знал, что я целовалась с его братом, но, услышав его голос, я убила вожделение, которое бушевало в Кэме несколько секунд назад.
— Да, ты двигалась так, как будто кто-то крикнул «Пожар», и я подумал, что неправильно тебя понял. Что я тебе совсем не нравлюсь.
Он мне нравился больше, чем немного.
— Почему это имеет значение? Это было не похоже на то, что ты думал обо мне больше, чем о младшей сестре.
— Я бы не стал пытаться поцеловать свою младшую сестру, если бы она у меня была.
Что я могла на это сказать?
— Будь честна, я ошибался насчёт того, что я тебе нравлюсь, или ты ушла из-за того договора с Эдди?
Я облизала пересохшие губы. Я никогда не лгала открыто ни одному из братьев Андервуд.
— Ты не ошибся.
И это был не единственный раз.
— Потом был тот раз, когда ты пришла к нам домой в поисках Эдди. Он был на свидании, а ты вернулась с дерьмового.
Я кивнула, не уверенная, к чему он клонит. Эдди предупреждал меня, чтобы я не встречалась ни с одним парнем из школы, но я не послушалась.
— В те выходные я вернулся домой из университета и слушал.
Он сделал больше, чем просто выслушал. Он обнял меня и сказал, что я лучше, чем тот мудак, который думал, что спросить меня, сниму ли я рубашку, было хорошей идеей для первого свидания.
— Я поцеловал тебя тогда, а ты…
— Сбежала, — призналась я.
— Из-за этого договора?
Я кивнула, и он быстро приблизился.
Его рука обвилась вокруг моего затылка и притянула меня к себе.
— Ты у меня в долгу.
Его бархатистые губы были на моих, твёрдые и голодные. Я тихонько взвизгнула, падая навзничь, расставив ноги, давая ему войти, когда он приземлился прямо на меня.
На вкус он был как чистый грех, и я, несомненно, отправлюсь в ад для лучших друзей. Эдди никогда меня не простит. Но опять же, между мной и Кэмом было больше истории.
Кэм остановился и разразился потоком проклятий.
— Что? — спросила я, задыхаясь от недостатка кислорода.
Он поднялся, его бицепс напрягся, а мои девичьи части запротестовали.
— Сначала я должен уладить кое-какие дела.
Он забыл о нашей привязи, как и я. Когда он двинулся, чтобы встать с кровати, меня потащило за ним. Он лишь мельком бросил случайный взгляд на наши соединённые запястья.
— Куда ты направляешься?
— В ванную. Надо отлить.
Моя челюсть отвисла, когда он продолжил подниматься с кровати, а я попыталась поджать под себя ноги. Он был на добрых восемьдесят фунтов тяжелее меня или около того. Стоять на своём не имело никакого значения, когда меня, как капризного щенка, повели в ванную, похожую на спа-салон.
— Ты ни за что не будешь отливать, пока я здесь стою.
Он пожал плечами.
— Биологическая функция. Либо здесь, либо где-то ещё.
Я даже не хотела думать о том, что он имел в виду. Моё присутствие там его не остановило. Он встал, расставив ноги, и я отвернулась, заткнув пальцами уши, что означало подойти достаточно близко, чтобы моя правая рука дотянулась до уха. Затем я запела «ла-ла-ла», пока звук спускаемой воды в туалете не нарушил мой импровизированный сеанс пения.
Он подошёл к раковине и с благодарностью вымыл руки.
— Ты знаешь, что видела мой член. Это было в твоей…
Я снова запела вслух, не желая слышать, какое слово он собирался употребить. Дело было не в том, что мне было двенадцать, а в том, что он сказал, что это сделает всё слишком реальным.
Он был Кэмом, старшим братом Эдди, и для него всё было под запретом, независимо от того, насколько приятно было находиться в его объятиях. Кроме того, он был игроком в худшем смысле этого слова. TMZ (прим. перев. — новостной канал о жизни звёзд) не могли угнаться за количеством женщин, которых видели обвившимися вокруг него.
Не имело значения, что он играл главную роль в моих мечтах и был мысленным представлением, к которому я прибегала, когда мой вибратор не мог доставить мне желаемого. Но на этом всё должно было закончиться. Фантазии не стоят и не писают у тебя на глазах.
— Фантазии, да?
— О чёрт, я сказал это вслух, да?
Он кивнул, и мой мочевой пузырь дал о себе знать. Я бы не смогла этого сделать. Но сжатие моих бёдер вместе не помогло подавить непреодолимый зов фарфорового Бога.
— Отвернись, — сказала я, описывая пальцем круг, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, и добавила «Пожалуйста», когда он не предпринял никаких действий.
Наконец, закатив глаза, он сделал то, о чём я просила.
— Включи кран, — сказала я.
Унижение не смогло бы скрыть моих эмоций, если бы он услышал, как я это делаю. Как только вода потекла, я села рядом с ним всего в футе или двух и изо всех сил молилась, чтобы он не услышал.
Но не-е-е-ет. Судьба сделала меня такой стервой. Небольшой пукающий звук, не более чем изящный выдох воздуха в конце, заставил его чуть не согнуться пополам от смеха. Я хотела умереть.
Моя жизнь была не только странной, но и унизительной. Я пукнула перед Кэмом. Хуже всего было то, что моей первой мыслью было позвонить Эдди и рассказать ему об этом.
Я на цыпочках подкралась к раковине, молясь, чтобы Кэм был слишком занят своим хихиканьем и не смотрел на меня. Вишнёво-красный определённо был моим цветом.
— Не о чем беспокоиться, Крисси.
С мыльными руками или нет, я плеснула на него водой, когда смущение сменилось гневом.
— Не называй меня так.
Я отвернулась и сполоснула руки.
Закончив, я подумала, что мы выйдем из ванной и поищем этот чёртов ключ от наручников. Мне ужасно хотелось, чтобы этот кошмар закончился.
У Кэма были другие идеи. Он открыл стеклянную дверцу душа и включил воду. Прошла, может быть, секунда, прежде чем комнату начал заволакивать пар.
— Мы не будем принимать душ вместе, — заявила я, готовая стоять на своём. — Ни за что на свете. — Я покачала головой.
Он не отреагировал. Вместо этого он подхватил меня на руки. Я взвизгнула, когда в моей голове вспыхнуло воспоминание о прошлой ночи.
Он перекинул меня через плечо и опустил в лифте. У меня не было времени на воспоминания, когда он опустил меня в душ.
— Ты действительно поцеловал меня, — сказала я, вспомнив это.
Это было горячее, чем вода, и, в свою защиту могу сказать, что у меня, вероятно, расплавились трусики. Это была моя линия, и я её придерживалась.
Он положил руку мне на голову и наклонился.
— Ты не помнила?
— Ты солгал. — Возможно, я немного выпятила губу.
— О чём? — спросил Кэм.
Я хотела сказать о том, что обязана ему поцелуем. Я вспомнила слова, которые он произнёс после ухода Эдди. Когда мы говорили об упущенных возможностях между нами, он сказал, что я ему должна, и ничего больше. Он никогда не упоминал о поцелуе.
— Отлично, ты не солгал.
Это не означало, что я была счастлива из-за всего этого. И всё же я хотела его самым худшим образом.
Прохладные плитки, к которым он прижимал меня, поглощали пламя, отражавшееся от моей разгорячённой кожи. Он прижал меня к себе, как будто не мог вынести, что наша кожа не соприкасается.
— Позволь мне помочь тебе вспомнить, — проговорил Кэм.
Он лишил меня дыхания обжигающим поцелуем, который был самым лучшим образом раскалён докрасна. Его свободная рука прижалась к моей груди, сжимая с достаточным нажимом, чтобы не причинить боли.
