Вы заявление писать будете?
— Само собой. — еще полчаса назад, я не собирался этого делать. Думал обойдемся деньгами. Но эта дамочка очень много на себя взяла. Эту странную семейку определенно хотелось проучить.
— Так Алина Витальевна, вы посидите пока. Сейчас я приму заявление от Игоря Сергеевича и потом займусь вами.
— Я могу подождать со Стасом в коридоре?
— Вы да, — следователь вдруг тоже включил плохого полицейского. — а вот Стасик у нас пока посидит в комнате для хулиганов. Володя, проводи товарища.
И бравый помощник проводил, как выяснилось Стасика, в соседнюю комнату. А мы с его сестрой, и по совместительству опекунов остались.
Я наблюдал за ее поведением — ей явно было неловко. Хоть я и понял, что это не первая подобная ситуация. Наш Стасик то по ходу та еще головная боль.
У меня приняли заявление и я был в принципе свободен. Дальше должны были заниматься этой удивительной семейкой. Андрюха предлагал продолжить наш праздник, но у меня уже было далеко не праздничное настроение.
И уже дома, лежа на кровати, я думал — а не перегнул ли я? Сестру этого засранца было реально жалко. Досталось ей от такого братца.
Закрывая глаза, я видел образ этой ведьмочки. Как там ее зовут? Кажется Алина.
Аля, значит.
Просто прекрасно! Теперь еще и полиция. А братец то мой совершенствуется, однако. Идем на повышение.
Господи, чем я так перед тобой провинилась, то а? И ведь как чувствовала, что сегодняшний день закончится очередной фиерией от моего дорогого брата. Всегда перед выходными он был особенно оригинален. Но сегодня превзошел самые смелые мои ожидания.
Пока ехала в такси, все думала — что я все время делаю не так. Чего ему, засранцу не хватает? Все ведь для него — моя жизнь теперь полностью зависит от его закидонов.
После развода я подумывала о том, чтобы вернуться в университет. Возможность была, но я ее благополучно смыла в унитаз. Побоялась оставлять Стаса надолго одного, у меня же еще работа и подработка.
Он ведь так переживает смерть родителей, мальчик остался сиротой…
А я? Я не потеряла родителей? Я не осталась одна? Я даже ребенка не смогла сохранить! Во всем конечно виновата сама, но все же …
Но Стас! Это уже переходит всякие границы!
Из такси вылетаю как ошпаренная, даже чуть не сбиваю с ног мужчину на крыльце. Извиняюсь конечно, только он даже не замечает моих извинений. Оглядел меня с головы до ног пренебрежительно и слова не проронил. Но мне в принципе было не до него. Я как ненормальная бежала в кабинет следователя, где сидело мое дитятко неразумное.
Его, конечно, прибить мало, но брат все-таки.
Стас естественно удивил меня снова. Меня же еще и обвинить пытался в своем поведении. Я бы и сама была бы не прочь проучить его, но когда речь зашла о реальном тюремном сроке, у меня просто земля ушла из под ног.
Это перебор. Ему всего пятнадцать. Хорошая взбучка, конечно, не помешает. Но тюрьма — это слишком.
Еще оказалось, что этот высокомерный сноб, которого я чуть не затоптала на крыльце и есть хозяин машины. И естественно машина у него не абы какая, а Мерседес премиум класса.
Зашибись! Никаких денег не хватит, чтобы рассчитаться с этим мужчиной. Это же надо так вляпаться, а. Спасибо Стасик! Что мне теперь делать? Почку продавать?
Но мало того, этот тип еще и воспитывать меня начал! Возомнил себя великим педагогом! Вот почему так — чем больше денег, чем меньше человечности у людей?
Еще этот следователь прицепился. Уже второй час меня пытал — кто, где, с кем, зачем и почему. Прям передача что, где, когда на Первом. Выпытывал все подробности нашей со Стасом жизни. Особенно подробно о том, с кем и как мы живем. Как будто это имеет отношение к делу. И каждый его новый вопрос все больше приводил меня в состояние тревоги.
— Товарищ следователь, — трясло меня как осиновый лист на ветру. — Скажите, пожалуйста, Стасу правда грозит реальный срок? Он ведь еще несовершеннолетний.
— Ну, вообще-то ваш брат уже достиг возраста уголовной ответственности по этой статье. Угон транспортного средства это вам не шутки.
— Да я все понимаю! Но он совсем еще ребенок. Кто в этом возрасте не чудил?
— Ну вы даете Алина Витальевна! Шутки у вас конечно. — В отсутствие главного потерпевшего, будь он трижды неладен, следователь был вполне себе нормальным. По крайней мере, уже не корчил из себя Коломбо. — Все чудили, конечно. Но ваш то уже себе наскреб давно. Тем более Орлов написал заявление. Мы теперь просто обязаны реагировать.
— Да я понимаю. Но ведь есть же выход? Нельзя его в колонию. Он же тогда совсем пропадет. Что то же можно сделать.
— Вообще конечно реальный срок — это крайняя мера. У Станислава хоть и репутация не очень, учитывая все его прошлые заслуги, но думаю суд примет во внимание то, что он еще не совершеннолетний, и что у вас недавно погибли родители. Но наказание ему светит все равно. Заявление то есть.
— Я готова выплатить все что нужно — за ремонт, за моральный ущерб. Это может нам помочь?
— Ну можно попробовать договориться с Орловым. Если он заберет свое заявление, то вопрос с судом отпадает сам собой. — следователь озвучил то, о чем я и сама думала уже. Ведь дело то все в заявлении. — Тогда мы просто передадим информацию в комиссию по делам несовершеннолетних. Ну а там вы уже процедуру знаете.
— Знаю, — устало просипела я, потому что силы меня покидали стремительно. — скажите, что я могу сделать?
— Давайте я попробую сам поговорить с Орловым. Может мне удастся с ним договориться.
— Я буду вам очень благодарна. — Я обрадовалась конечно. Вдруг и правда получится. Сейчас главным было решить вопрос с судом. А потом уже думать, как рассчитываться с этим буржуем.
— Ну пока меня благодарить не за что! Но вот если получится, — о нет, этот блеск в глазах я знала очень хорошо, — тогда вы отблагодарите меня ужином.
— Простите? — сделала вид, что не понимаю о чем речь.
— Нет, вы меня неправильно поняли. Вы поужинаете со мной. Вы ведь не замужем?
— А какое отношение моя личная жизнь имеет ко всему происходящему? — меня ужасно взбесил тот факт, что этот чертов коп клеит меня. Нагло, беспринципно, даже слегка по-хамски.
— Никакого. Просто я подумал… — тут он задумался, — а впрочем, давайте обсудим
