один вечер через два. Сегодня первая смена…
Практически с первых дней нахождения здесь я принялась искать работу, но почти везде был неподходящий для студентов рабочий график. Повезло с караоке-баром, днём они не работают, открываются в семь вечера и до утра. Придётся как-то успевать на занятия.
— Поздравляю!
— Спасибо!
Прозвенел звонок и в кабинет заходит наш препод по экономике, закрывая за собой дверь.
Валентин Игоревич — плотный мужчина за пятьдесят с залысинами на голове и мерзкими блеклыми глазами, которые всегда в каком-то поиске.
Рита сказала, что он любитель молодых студенток и не гнушается намекать, что сдать ему зачёт или экзамен можно только за «некие» услуги.
Противно-то как.
У нас сегодня второе занятие за этот курс и он всё ещё гоняет студентов по повторению прошлогоднего материала. Это даже неплохо, я чуть-чуть пытаюсь вникнуть во всё это совершенно мне чуждое.
Прошло минут пятнадцать с начала пары, как в дверь громко стучат, и в аудиторию вваливается опоздавший студент.
— Извините за опоздание, — произносит громко хрипловатым загрудным голосом.
Я прирастают к стулу, и чуть ли не роняю челюсть от удивления.
Это ОН!
Тот самый губастенький из джипа.
— Морозов, а для вас расписание не такое, как для всех? — приспустив очки, недовольно говорит Валентин Игоревич.
Морозов?
— Я же извинился, — приподнимает с презрением слегка уголок губ Глеб.
— Это сути не меняет.
— Извините ещё раз, — кланяется ему Морозов, чем вызывает взрыв смеха в аудитории.
— Шут гороховый, — выносит свой вердикт преподаватель. — Садись.
— Благодарю! — очередной выпад от красавчика.
Вразвалочку он направляется в сторону мест, окидывая взглядом всё помещение, в поисках свободных.
Странно, он не похож на человека, который провёл две недели в отпуске. Загорелый — да, но какой-то взъерошенный и уставший.
Вдруг его глаза останавливаются на мне и брови медленно ползут вверх.
Он что меня узнал?
Да ну, не может быть!
Я опускаю глаза в тетрадь и делаю вид, что пишу там что-то.
— Двигай задницу, — пинает по ноге парня, который сидит в ряду прямо передо мной. Тот молча пересаживается на пустой стул.
Видимо с Морозом никто не спорит.
Дедовщиной попахивает.
Глеб вынимает из сумки пару тетрадей и ручку, но так к ним и не притрагивается.
Естественно всё, что пытался объяснить экономик, в одно ухо влетело, из другого вылетело. Я сверлю взглядом коротко стриженый затылок Морозова, борясь с желанием провести рукой по его волосам.
Какие они на ощупь?
Пипец, он будто околдовал своим присутствием, заставляя сердце в груди долбить, как сумасшедшее. При этом ничего не делает, просто сидит и почти всю лекцию листает что-то в телефоне.
Наверняка девушек разглядывает. Что ещё может смотреть в интернете молодой парень?
Но я ошибаюсь.
Вытянув шею, обнаруживаю, что он просматривает приложение с куплей и продажей автомобилей. Что-то кидает в закладки, под одним из объявлений пишет сообщение.
— Морозов, может быть, вы скажите нам, почему нежелательно применять демпинг в кризис? — громко спрашивает преподаватель.
— Знать бы ещё, что это такое… — бубнит тихо Глеб, отрываясь от экрана телефона и убирая его в карман.
Но я услышала.
— Занижать цену, — шепотом подсказываю ему.
Он медленно разворачивается ко мне и одними глазами говорит «спасибо».
— Ну, так что? Вы же у нас тут единственный предприниматель, так что должны знать ответ. Так почему не нужно демпинговать?
— По морде можно получить, — ляпает от души Морозов. — Ибо нехрен на себя одеяло тянуть.
Валентин Игоревич зависает, он не ожидал такого ответа. А вот остальные присутствующие оценивают, по рядам проходится смех.
— Вы глубоко застряли в девяностых, Морозов, — выдавливает наконец-то из себя препод.
— Я в них даже не жил почти… — отрезает Глеб.
Дерзость — ещё один его конёк.
И голос…
Я, как певица и музыкант, всегда обращаю внимание на него. У Морозова он низкий, это бас. Невероятный, до мурашек.
Следующую лекцию я так же сижу и пялюсь в его затылок, пока он не поворачивается ко мне.
— Ты записывай, мне же нужно будет у кого-то списать, — говорит, улыбаясь.
— Угу… — киваю как болванчик головой и закусываю губу.
И я записываю. По крайней мере, стараюсь.
Ритка смотрит на меня широко открытыми глазами и с трудом понимает, что происходит.
На большом перерыве она умчалась в профком на какое-то собрание по поводу посвящения в студенты. Сказала, что быстро, но я, прождав её половину перемены, поняла, что она вряд ли успеет до звонка и в одиночку пошла в столовую на обед.
Большая часть студентов уже пообедали, и в зале несколько пустых столиков. За один из них я и сажусь. Только съела пару ложек супа, как, напротив, на стул плюхается Морозов и кладёт передо мной на стол шоколадку, а сам отхлебывает из стаканчика кофе.
— Что это? — киваю на плитку.
— Пища для ума, — откидывается на спинку.
— Пища для ума — это знания.
— Они хреново усваиваются без глюкозы, — осушает свой стакан и одним броском попадает им в мусорку. — Спасибо, что помогла.
— Не за что… Думаю, что на моём месте ты бы поступил так же… — гляжу в свою тарелку, боясь поднять глаза.
— Это вряд ли, — сжимает губы.
Подпирает руками голову и, не отрываясь, смотрит на меня.
Я пытаюсь проглотить ещё хоть одну ложку супа, но под его пристальным взглядом это не получается.
— Что-то ещё? — решительно поднимаю глаза и встречаюсь с его цепким взором.
— Что сегодня вечером делаешь? — в лоб.
— Работаю…
На его лице одновременно смешиваются несколько чувств: удивление, замешательство и расстройство.
— Жаль… Хотел тебя в кино пригласить. Завтра, к сожалению, я не смогу. Ладно, договоримся позже, твой номер у меня есть, — отодвигает с шумом стул и привстаёт.
— А с чего ты решил, что я с тобой куда-то пойду? — ты дерзкий, но и я не нюня какая-то.
Он снова садится. По его лицу понятно — ему никогда не отказывали.
Ну, ничего, пообтекаешь.
— Ты меня динамишь? — недобрый прищур и пронизывающий насквозь холодный взгляд.
— Да, — нагло, глядя прямо в глаза.
Даже если ты мне и нравишься, это не значит, что я сразу побегу за тобой, как собачка.
Его глаза растерянно и недовольно забегали.
— Тебе раньше не отказывал никто, да? — жалостливо, будто щеночка пожалела.
— Нет, — с рычанием.
— Ничего. Всё бывает в первый раз. Первый поцелуй, секс, динамо, — довольно растягиваю ухмылку.
Мне кажется, что он сейчас мне врежет, так заиграли его желваки. Ощущение, что я слышу скрежет его зубов.
— Ну, это мы ещё посмотрим, Белка, у кого всё в первый раз, — наклоняется, и говорит, выдохнув в меня горячий ментоловый запах.
