в своих мыслях. Но даже ее страданий недостаточно, чтобы преодолеть мой гнев.
— Где мы? — Спрашивает она, глядя в окно, когда я останавливаюсь на обочине другой улицы.
— Подожди и увидишь. Я думаю, это попадет в точку.
Вылезая из машины, я подхожу к ней как раз в тот момент, когда она открывает дверь. Хмуро глядя на нее за то, что она сделала это за меня, я тянусь к ее руке, не в силах удержаться от желания прикоснуться к ней снова, чтобы убедить себя, что искра, пробежавшая по моей руке, когда я сплел наши пальцы в магазине, не была плодом моего воображения.
Она задыхается, когда ее рука скользит в мою, и я не могу не улыбнуться ей.
Черт, да, это реально. И она тоже это чувствует.
Оставив ее в квартире Брианны ранним субботним утром, я не мог не задаться вопросом, не выдумал ли я все это. Что я хотел этого так сильно, что мой разум убежал вместе со мной и позволил мне поверить, что она была всем, о чем я мог когда-либо просить. Убедить себя в этом было нетрудно, потому что последние несколько недель я был не совсем в здравом уме.
Но когда я поднимаю ее на ноги перед собой, я вспоминаю, насколько это было реально.
У меня кружится голова.
— Тогда давай посмотрим, на что ты способен, красавчик, — насмехается она, показывая мне немного больше нахальной девушки с прошлых выходных, а не грустной, которую я впервые встретил сегодня вечером.
Сделав шаг назад, я оттаскиваю ее в сторону и закрываю дверь, быстро направляя ее к кафе с вафлями, о котором мне рассказывала Стелла.
— Боже мой, — стонет она, когда мы заходим внутрь. — Это пахнет безумно.
— Лучше, чем ведерко мороженого? — Спрашиваю я, затаскивая ее в кабинку в задней части кафе.
— Присяжные еще не вынесли вердикт.
— Ой, — стону я, прижимая руку к сердцу, как будто ее слова причиняют мне физическую боль.
— Компания определенно стала лучше, — добавляет она с лукавой улыбкой.
— Я приму это. — Дотянувшись до меню, я подсовываю одно ей, наблюдая, как она тут же смотрит вниз, и ее глаза расширяются от восторга.
Я понятия не имею, заметила ли Джоди мое внимание, но она ни разу не подняла глаз, пока пускала слюни на меню.
— Что я могу предложить вам обоим? — Спрашивает официантка, пугая меня.
— Пожалуйста, можно мне вафли с соленой карамелью и роскошный горячий шоколад? — Радостно говорит Джоди, заставляя холодную, темную часть меня немного согреваться.
— Конечно, а для тебя?
Официантка поворачивается ко мне. Ее внимание обжигает мое лицо, но я по-прежнему не поднимаю глаз.
Взгляд Джоди наконец поворачивается в мою сторону, и мои губы тут же растягиваются в улыбке.
— Я возьму то же самое, спасибо.
Честно говоря, я уже забыл, что она заказала, но мы же в вафельном кафе… насколько это может быть плохо?
Как только мы остаемся одни, Джоди начинает суетиться, складывать меню и прибираться.
— Прекрати, — требую я, перегнувшись через стол, чтобы схватить ее за руку.
Она тут же замирает, ее глаза встречаются с моими.
— Мне жаль. Я… я сейчас не в себе.
— Ты идеальна. Перестань беспокоиться. Тебе позволено немного сломаться, когда ты теряешь кого-то, кого любишь. — Я выдавливаю последние несколько слов сквозь стиснутые зубы, тяжесть настоящей причины, по которой я сижу здесь, прямо сейчас, болезненно скручивает мой желудок.
— Я знаю, я просто… я сама себя раздражаю. Завтра мне нужно вернуться на работу и…
— Ты не готова.
Она пожимает плечами. — Я не знаю. Наверное, это то, что мне нужно, чтобы вытащить меня из этой колеи, но мысль о том, чтобы целый день разговаривать с людьми, делать вид, что все в порядке… Это похоже на тяжелую работу, а я еще даже не начала.
— Так что потрать больше времени, — предлагаю я, не зная, что еще сказать.
— Я не могу. Мысль о том, чтобы остаться дома дольше, еще хуже. — Она опускает голову на руки и испускает долгий вздох. — Прости, я уверена, что это не то, чего ты ожидал, когда столкнулся со мной.
— Все в порядке. — Я сжимаю ее руку в знак поддержки. — Мы не можем проводить все время вместе, настолько теряясь друг в друге, что забываем, что мир существует.
Ее глаза темнеют, когда я вспоминаю ту ночь.
— Разве мы не можем? — С надеждой спрашивает она.
— Я имею в виду, если ты хочешь уйти сейчас, мы можем… — Я начинаю выскальзывать из кабинки. Я шучу, но она так не считает.
— Нет, нет, — в панике выдыхает она. — Я не совсем… — Она снова смотрит на себя и съеживается.
— Ты не понимаешь, да? — Я улыбаюсь, переплетая свои пальцы с ее и притягивая ее к себе, чтобы она перегнулась через стол, ее губы были всего в дюйме от моих.
Ее сладкий цветочный аромат омывает меня, усиливая боль, которая началась в ту секунду, когда я увидел ее сегодня вечером, когда она вышла из дома.
— Тебе не нужен макияж и откровенное платье, Джоди. И это нормально — ломаться. Нуждаться в сахаре…
— Ну, если бы я знала, что это обернется импровизированным вторым свиданием — при условии, что нашу первую встречу можно назвать свиданием, — то я бы по крайней мере надела лифчик.
Мои глаза тут же падают на толстовку, которую она показала, когда стаскивала пальто, и сужаются, как будто это поможет мне видеть сквозь нее.
Впрочем, в этом нет необходимости, потому что теперь, когда она указала на это и знает, что я смотрю, ее соски более чем очевидны, прижимаясь к ткани.
Сгорбившись, я раздвигаю бедра, давая немного места своему быстро набухающему члену.
Воспоминания о том, как мы вместе провели время в прошлую пятницу, были единственным, что помогло мне пережить эту неделю. Ну, это и ожидание ее, наблюдение за ней. Обычно я зацикливаюсь на всем, что знаю о ней.
Все мои друзья внимательно изучают меня и ходят вокруг меня как по яичной скорлупе, как будто я вот-вот взорвусь — что, честно говоря, наверное, мудро. Но находясь с ней… я впервые смог забыть о кошмарах, преследующих меня днем и ночью. Когда я был с ней, я снова был собой. Ладно, пусть это будет более темная версия меня, но все же я.
— Я действительно не вижу проблемы, Джоди. — Я ухмыляюсь, все еще глядя на ее сиськи.
— Как бы ты ни желал этого, моя толстовка не исчезнет.
— Черт возьми, — бормочу я. — К счастью, я
