годам всего двое. И за семь лет, что без Кира ну…четыре. Все. Никто не подходит. Со зверем я в постели впервые. Непреодолимое сопротивление тоже впервые. Я наркоманка теперь. И мой героин сорта Икс. Избитая фраза, но в голову ничего больше не лезет.
— Да.
— Ник, можно попросить.
— Конечно.
— Если ты еще раз решишь сходить на свидание, то сообщи адрес. Клянусь, об этом не узнает ни одна живая душа. Я волнуюсь, Никуш. Пойми меня.
Это самое малое, что могу пообещать подруге. Я волновалась бы также. Безусловно соглашаюсь. Успокоенная Женя обнимает меня крепко-крепко. Спохватываемся, потому как перерыв уже заканчивается. Времени осталось только на то, чтобы оплатить счет и бежать на работу.
В растрепанных чувствах возвращаемся и машем официанту. Собираем вещи, держа карты для оплаты наготове. После откровения осталось легкое чувство смущения. Ведь знаю Женю много лет, ближе никого нет, но доверить такое для меня все же сложно. Я будто головой в стыд нырнула, и так и осталась там.
Женя тоже в смятении. Ей ли не знать мою пуританскую натуру, а тут вдруг такое. Было время, тема секса была для меня табу. Никакими подробностями не делилась, а тут вдруг сокрушительный провал. Огромная брешь сияет. Принципы раскурочены, безжалостно выброшены на помойку.
— Вы ничего не должны, — сообщает подошедший парень. — Все оплачено.
— Кем? — еле шевелю побелевшими губами.
— Велено передать, что оплата прошла, — как заведенный талдычит. — Хорошего дня. Ждем вас снова.
— С-спасибо… — растерянно тяну и беспомощно смотрю на Женьку.
Мы молча собираемся и идем к машине. Подруга сосредоточено садится за руль. Я юркаю рядом. Одновременно вытягиваем по сигаретке и закуриваем.
— Ник, — тихо сипит Женя. — Он знает где ты. Так получается. Он следит за тобой.
У меня начинают трястись руки и пепел просыпается на пол идеально вымытой машины. Подруга молча следит за трухой. В другое время убила бы, но теперь не слышу ни слова. Откуда Мистер Икс знает о моих передвижениях?
— Я боюсь. Кто он нахрен такой?
— Во что ты ввязалась, моя девочка? Колись! Вспоминай всех гребаных мужиков, — швыряет окурок прямо в окно. — Он маньяк. Твою мать, точно!
— Поехали.
Придавленные грузом, добираемся до работы и расходимся. Занимаю свое место и тупо пялюсь в монитор. В голове хаос. Просто война миров в сознании. Как быть теперь? Что предпринять? В дверь стучится моя помощница. Она несет мне поднос, на котором стоит стакан отменного кофе из самой крутой кофейни нашего города, которая славится не только качеством, но и ценами. Даже я со своей зарплатой не часто туда заглядываю.
К стакану прикреплен микроскопический конвертик. Да что же? Опять?
«Привыкай к эксклюзиву. Моя девушка должна быть уникальной во всем».
Моя девушка?! Моя?!!! Да я даже имени его не знаю, черт побери!
— Гюрза, ты далеко?
— Отсюда не видно.
— Старший собирает на инструктаж через час.
— Успею.
С визгом стартую во второй ряд и сигналю «спасибо» пропустившему. Заряжаю зверю скорость. Он слушается, мерно рычит, работает без сбоев. Хаммер помогает отвлечься от великого пропиздона, который получила наша группа сорок минут назад.
Но еще больше выручает тот факт, что еду за игрушками для Ники. Ей понравится.
Твою мать. Как сосредоточится? Годы непробиваемости на хер за черту улетают. Эта детка мне надолго, пока держу ее на крючке, возьму с лихвой. Ох, сука… Какая же она секси-самочка. Такую трахать одно удовольствие. Наизнанку бы вывернул.
— Господин Иванов, Ваш заказ, — строит мне глазки девушка.
Смотрю на нее из-под темных очков, натягиваю ниже козырек и, оплатив покупку, сваливаю, пробурчав «спасибо». Задрала губы дуть и опахалами хлопать. Лица моего ни разу не видела, а туда же. Аккуратно ставлю пакет назад и быстро еду в еще одно место.
Семь лет никого к себе не подпускать. Были квелые хмыри, но быстро сдулись. Как она выдержала это? Ведь красивая баба, многим фору даст, а одна. Мне, конечно, на руку. Хотя даже была бы с кем-то, похуй. И так долго ждал, то одно, то другое. Долго меня в стране не было, это не шутка дрочить из-за океана на женщину, которую хочешь. Ни одна не зашла, как Ника. Да у нее даже имя охуенное.
— Господин Петренко, Ваш заказ.
Оплачиваю и снова выхожу на улицу. Такая жизнь. Каждый раз новое имя и фамилия. Не об этом сейчас. Не хочу портить предстоящую встречу. А пока на головомойку к Лысому пора. Последним влетаю и занимаю свое обычное место.
Все проходит в штатном режиме. Задачи ясны, как божий день. Хуево то, что через минимум надо ехать в очередную командировку. Сколько она будет длиться неизвестно. Другой континент маячит в долгосрочной перспективе. Но сколько дней отведено тут, все мои. Использую по назначению. А потом разберемся.
В курилке лезу на ее страницу. В сети моя самочка. А это значит…
«Отель Достоевский. 23.00. Сегодня».
Ей каждый раз приходят сообщения с неизвестного номера. Это необходимость. Меньше знает, крепче спит. Хотя со мной ей сегодня не уснуть. Маска мешает, понимаю. Ведь этот факт ее раздражает сильнее всего, но пока без вариантов. И с нее ленты не снять тоже. Но разве не острее ощущения? Разве нет?
Она покорится. А я постараюсь ей дать то, что она желает в тайне.
Ника хочет меня тоже. Так сильно не текут, когда таймер в обратку мотает. А я хочу ее. Так хочу, что стояк сейчас джинсы прорвет.
«Не приду».
Пялюсь на отказ. В смысле не приду?
«Без вариантов. На кону инфа, которая важна».
Блефую по-черному. Но это срабатывает. Ника заглотила наживку.
«Я не буду с тобой спать».
«Спать я с тобой не хочу. Я хочу тебя трахать. Желательно всю ночь».
«Ты больной?!»
Да, детка. Именно. Тобой. С некоторых пор.
«Игнорировать бесполезно. Не обостряй. Не придешь — будет плохо».
Должно сработать. Но решаю для себя, что приоткрыть завесу все же нужно. Не в моих интересах, чтобы она убежала. Пока кровь горячит азарт, пока верховодят сверх-ощущения, она придет. Но каждая женщина любопытна, поэтому разъяснение не помешает. Но позже.
Закрываю чат.
Смысла разговаривать дальше нет. Но внутри зудит предательский волнительный тремор. Ника может передумать. Возможно, я излишне самоуверен в ее послушании, холодок сомнения уже закрадывается.
Она слишком независима. Время неведения ее закалило. Искала до последнего, остановилась, когда лимит приоткрытых дверей исчез. Негде было больше копать. Я никогда не видел ее в эмоциональных качелях. На людях абсолютно непроницаема, отпускала себя только с
