я остаюсь с тремя людьми в этой комнате, один из которых — малыш, в то время как двое других готовы рискнуть всем, чтобы обезопасить меня.
Я бы хотела, чтобы мой отец все еще был здесь. Я не видела и не слышала ни единого звука от Ричарда, что само по себе разрушает душу, особенно когда именно он вручил мне нашу общую фотографию, на которой мы с Арчи родились. Любой, кто хотя бы отдаленно может претендовать на роль родителя, либо мертв, либо его нигде не найти.
Идеально. Действительно чертовски идеально.
Мой телефон вибрирует на столе рядом со мной, вырывая меня из моих внутренних дебатов, но когда я смотрю на экран, мое сердце останавливается. Только не снова. Я не могу унять дрожь в пальцах, когда смотрю на сообщение, мелькающее на экране. Имя — Неизвестного продолжает разрушать мою жизнь.
Неизвестный: Как долго, по-твоему, ты сможешь продолжать прятаться, маленькая Иден? Твое время вышло. Мы собираемся похоронить тебя заживо с твоим ребенком, который все еще внутри тебя.
Откуда… Откуда они вообще знают? Какого хрена на самом деле?
Бетани вырывает телефон у меня из рук, но я остаюсь неподвижной на месте. Мои ладони вспотели, а ноги подкашиваются, пока слова повторяются в моей голове. Они знают. Илана знает. Какого хрена мне с этим делать? Я просто не понимаю, что я, блядь, сделал не так, кроме того, что дышу, очевидно. Чего еще эти люди хотят от меня?
Мою жизнь?
Моего ребенка?
О, блядь, нет. Они могут делать со мной все, что им, блядь, заблагорассудится, но они только укрепляют мою любовь к моему будущему ребенку. Я сделаю все, чтобы мой ребенок был в безопасности. Что угодно.
— ИДЕН? Иден, — зовет Райан, и я открываю глаза, а мои брови хмурятся, когда я пытаюсь понять, когда я вообще их закрыла для начала.
— Я…я…
— Все в порядке, Иден. Мы разберемся с этим. Мы рядом на каждом шагу, но я отказываюсь душить тебя. До сих пор ты держала себя в руках. В каком направлении ты бы ни хотела двигаться, мы это сделаем, — заявляет Райан, в его голубых глазах горит решимость, когда я смотрю направо и вижу Бетани, успокаивающую плачущего Коди. Он должен быть способен почувствовать, что что-то не так.
Что я хочу сделать? Дело больше не в том, что лучше для меня, а в том, что лучше для моего ребенка. Это все, о чем я могу думать.
— Райан, я просто…… Больше всего на свете я хочу, чтобы мой ребенок был в безопасности. Я не понимаю, как я могу сделать это в этом городе, правда, больше не понимаю. Я не могу вечно жить в этом доме, прячась от них, когда они могут скрываться за воротами, — бормочу я, мое сердце бешено колотится в груди, когда я провожу руками по лицу, пытаясь избавиться от стресса.
— Все, что тебе нужно, Иден, — бормочет Бетани, повторяя слова Райана, и меня охватывает чувство спокойствия от осознания того, что они прикроют мою спину, что бы я ни решила. Взглянув на Коди, я наблюдаю, как он что-то напевает себе под нос, пока ест. Мои плечи расслабляются теперь, когда он перестал плакать, и его невинность показывает мне картину в целом.
— Думаю, я должна сделать то, что сказал Ксавье — бежать. Этот город токсичен. Он испорчен, извращен, и я не хочу в этом участвовать, — говорю я им, когда Коди протягивает руки в мою сторону, и я мгновенно заключаю его в свои объятия.
Ощущение его рук, обвивающих мою шею, дарит мне чувство покоя, когда я прижимаю его к себе. Все, что мы делаем, делается для них, для наших детей, и теперь я это знаю. Это то, о чем думали мои родители, когда сбежали, когда я была ребенком? Черт. У меня нет времени обдумывать это прямо сейчас, мне нужно сосредоточиться на здесь и сейчас.
— Мы поможем тебе на каждом шагу, — настаивает Райан, кладя ладони на стол и глядя мне в глаза, и Бетани тоже нетерпеливо кивает в знак согласия.
— Но я чувствую, что должна придумать способ увидеться с Хантером, Тобиасом и Ксавьером перед отъездом, чтобы я могла объяснить ситуацию, — отвечаю я, глядя вниз на свой плоский живот, а когда поднимаю взгляд, они оба все еще кивают, пока Коди играет с моими волосами.
— У меня есть идея, но я не знаю, как ты к ней отнесешься, — признается Райан, глядя на меня, и я нервно прикусываю губу.
— Расскажи мне.
ИДЕН
Отдыхая в тени, я листаю плейлист, на который только что наткнулась на своем ноутбуке. Мне отчаянно хочется пробежаться трусцой, но мысль о том, что придется двигаться слишком быстро, доводит меня до тошноты. Добавьте это к тому факту, что у меня с утра раскалывается голова, и я почти не сплю. Моему телу нужен сон.
Райан сказал, что у него есть план, но это было несколько часов назад, и с тех пор я слоняюсь без дела. Мне удалось посмотреть фильм и пару серий "Девочек Гилмор" с Бетани, которая непреклонна в том, что это лучший сериал из существующих, но я отказываюсь подтверждать или опровергать.
Ей прекрасно удавалось отвлекать меня, но я ненавижу то, что отрываю ее от повседневной жизни. Я нервничаю перед очередным побегом, даже если это будет с помощью Райана, но я что-нибудь придумаю. Я всегда так делаю. Я снова попыталась дозвониться в тюрьму, когда поблизости никого не было, но мне тут же отказали, как только я назвала свое имя и сказала, кого хочу видеть. Это бесит.
У меня даже нет моего телефона, так как Райан забрал его, чтобы провести дополнительные проверки безопасности, но, скорее всего, он вернется ни с чем, как и в любой другой раз. Это никуда не ведет, и я думаю, что это бесит меня больше всего. Илана всегда прячется за спинами других людей, и я, черт возьми, не знаю, кто такие они.
— Иден, Райан сказал, что будет через две минуты, — кричит Бетани из кухни, и я смотрю в ее сторону, киваю в знак подтверждения, прежде чем выключить ноутбук, выполнив свои задания на день.
Потирая затылок, я обхожу бассейн произвольной формы и направляюсь в дом. Я приняла несколько таблеток аспирина, но солнце тоже не помогает от головной боли, так что мы можем продолжить этот
