Он, явно не обрадовавшийся тому, что в его золотой унитаз (а я уверена — он из чистого золота) будет писать кто-то помимо него, всё же холодно кидает:
— Только после того, как распилим наручники.
Одно движение, и я чуть не сваливаюсь с лестницы. Но ловлю равновесие, тихо ругаясь себе под нос.
— Ты идёшь не туда.
— Мог бы и нормально сказать, — бурчу и волочусь за грубияном и просто недовольным жизнью человеком.
Рядом с роскошным домом находится небольшой домик, похожий на гараж. В нём — лодка и всякое барахло. Ищет долго, проверяя все уголки. Да так, будто не знает, что где лежит.
— Бля, — коротко матерится, осматриваясь по сторонам. — Пилы нет. Болгарки нет. Топор есть. Рубить будем.
Он поднимает длинный и устрашающий топор. Я тут же пячусь назад.
— А ты уверен? — спрашиваю аккуратно. В голове тысяча картинок. И нет ни одной, где я осталась бы с рукой.
— Нормально, — уверенно заявляет. Дёргает меня на деревянный столик, укладывая наши руки. Единственное, что меня успокаивает — у него рука правая свободная. Правда, он странно топор этот держит. Неудобно ему, что ли?
— Нет, левша.
Замахивается, и я неосознанно кричу.
Убираю наши руки и свою — засовываю в карман.
Суровый горящий взгляд серых глаз будто поджигает меня. И как-то жарко становится. Он меня точно убьёт.
— Может, я амбидекстр.
— Да блять, — ругнувшись, выкидывает топор в сторону. Да пусть лучше злой будет, чем я без руки останусь! — Занесло же мне подарочек на новый год.
Глава 5
Пока он говорит, стараюсь быть тише воды, ниже травы. Запускает пятерню в короткие волосы, слегка сжимая их и, видимо, приводя себя в чувства.
Ну, не повезло мужику со мной. Согласна.
Да и семье моей тоже. Я с родителями живу — те вешаются. Брату ещё повезло — ему я не докучаю. Он мне денежку отстёгивает, откупаясь, а я тихонько себя веду.
— Так, — командным голосом, собравшись, дёргает рукой, из-за чего моя ладонь сама вылетает из кармана куртки. Приходится сделать шаг, чтобы он осмотрел наручники. Делает это внимательно, цепко, изучающе.
— Настоящие, — цедит сквозь зубы, только сейчас поняв, что я не шучу. — Ребристые сбоку. Сидят плотно, отрегулированные. Особенно с твоей стороны. Маслом не смажешь, хрен что получится.
— Да? — чёрт, и что же делать? Топором рубить не дам. Масло не поможет.
— Шпилька есть?
А он что, замки взламывать умеет?
— Нет, — мотаю головой, прощупав машинально карманы. У меня только севший телефон.
— А что есть?
Хочется быть полезной и уже разобраться с наручниками, сходить в туалет и поехать на базу отдыха.
— Ничего нет, — пытаюсь вспомнить содержимое машины. Она же брата. А он мужик.
Но у него же жена есть! Ага, если вспомнить Снежку, у неё ни одной заколки нет.
С разочарованием выдыхаю.
— А у вас? — ну, вдруг он пользуется каким-нибудь тонким пыточным приспособлением.
— Гвоздь, — задумчиво обводит гараж взглядом. А затем, вдруг переметнувшись: — Нет. Гвоздя нет. И проволоки не вижу. И хрен что найдёшь — пустота, да и только. Это чисто гараж для лодки. И по мелочи всякое.
— И что нам делать?
Нахмуренный пронзительный взгляд не сулит ничего хорошего. И я сама понимаю, что у него у самого нет никаких идей.
Пренебрежительно выдаёт:
— Если ничего не сделаем, до второго числа нам придётся провести время вдвоём.
Ему это не по душе.
А мне… Не знаю.
Такого весёлого нового года у меня ещё не было. Мне даже начинает это всё нравиться в какой-то степени. Да и мужик красивый… Что уж тут говорить. Не мерзкий вроде. Хотя характер жуткий. Как и вид, когда он смотрит на меня.
— Втроём, — поправляю его, посматривая на кровожадного Бруно. Чёрт, он опять смотрит на меня, как на кусок мяса. Стойте-стойте, не поняла… — А почему до второго?
— Второго я уезжаю, — отмахивается.
— Так мы можем уехать?! — осматриваюсь опять, разыскивая машину. Моя, скорее всего, в утиль пойдёт. Там капот помятый, лонжероны всмятку, и проводочки всякие торчат. Капут, короче. Брат прибьёт.
— Нет. За мной приедет водитель.
— Капец, — заключаю. — Вы серьёзно? Странный мужик в лесу с богатым домом, без телефона, но с водителем… Скрывается об общества…
Он дико мутный. Если подумать… Похож на голливудскую звезду. По росту, фигуре — что-то между Генри Кавиллом и Крисом Хемсвортом. А вот по внешности… Никто на ум не приходит. Но ничего такой.
И если вспомнить, что он здесь делает…
— Хм, вы президент? — озвучиваю самую тупую версию. Ну, чёрт, не Эдвард Каллен же он, что скрывается в лесу и ест белок, чтобы выглядеть так охрененно, а?
— Ты что, Путина в глаза не видела? — судя по его взгляду, он уже начинает сомневаться в моих умственных способностях. Да я же просто пошутила!
Поджимаю губы, но ничего не отвечаю. Грубиян чистой воды.
— Пойдём, может, в доме что-то найдём.
Снова идёт вперёд, забывает, что мы скованы. И я опять плетусь за ним, воя от усталости. Ножки болят, всё болит. Да и, по чесноку, я бы уже покушала и спать легла.
И плевать мне на эти наручники уже!
Но незнакомцу, видимо, нет.
Ему так не нравится моё общество? Пф. Нашёлся здесь…
Захожу следом за мужчиной в дом. И прежде, чем он потянул меня на кухню, я останавливаюсь, цепляясь за стену.
Ну, всё. Простите. Не могу больше.
— Дайте пописать, пожалуйста, — умоляюще шепчу. Я столько была в пути! А потом перепугалась до усрачки, увидев
