— И тяжелый.
Он улыбнулся, подумав, как легко представить хоть на секунду, что они по-прежнему муж и жена, одна команда и все еще влюблены друг в друга.
Вот только ничего этого уже не было...
Разгрузив вещи, Стив пошел на кухню, где положил кубики льда в разнокалиберные стаканы, которые достались ему вместе с домом. В комнату вошла Ким. Он потянулся к кувшину со сладким чаем, налил два стакана и один протянул ей. За окном Джона то гонялся, то убегал от волн, над которыми летали чайки.
— Похоже, наш Джона решил развлечься.
Ким шагнула к окну.
— Он целую неделю донимал меня, требуя поскорее ехать, — пояснила она и, поколебавшись, добавила: — Он по тебе скучал.
— А я по нему.
— Знаю, — кивнула она и, отхлебнув чаю, огляделась. — Это и есть твой дом? Весьма... своеобразно.
— Полагаю, под своеобразием ты подразумеваешь дырявую крышу и отсутствие кондиционера?
Ким смущенно улыбнулась.
— Конечно, не дворец, но здесь спокойно, и я могу любоваться восходами.
— И церковь позволяет тебе жить здесь бесплатно? Стив кивнул.
— Дом принадлежал Карсону Джонсону, местному умельцу, и когда тот умер, завещал дом церкви. Пастор Харрис позволил мне остаться, пока они не решат продать дом.
— И каково это — вернуться на родину? Ведь твои родители жили именно здесь? В трех кварталах отсюда?
Вообще-то в семи. Что-то вроде.
— Да все в порядке, — пожал плечами Стив.
— Теперь здесь столько народу. Все так изменилось с того времени, как я в последний раз здесь была.
— Все меняется, — пробормотал он и, облокотившись на стойку, скрестил ноги. — Итак, когда настанет счастливый день? — спросил он, меняя тему. — Для тебя и Брайана.
— Стив... не стоит...
— Да нет, я ничего не имел в виду, — заверил он, поднимая руку. — И рад, что ты кого-то нашла.
Ким уставилась на него, явно гадая, стоит ли пропустить его слова мимо ушей или ступить на запретную территорию.
— В январе, — решилась она наконец. — Но я хочу, чтобы ты знал... Дети... Брайан не собирается занять твое место. И он тебе понравится.
— О, я в этом уверен, — кивнул он, глотнув чаю. — А как дети к нему относятся?
— Джоне он, похоже, нравится. Но Джоне нравятся все.
— А Ронни?
— Она ладит с ним примерно так же, как с тобой.
Он рассмеялся, прежде чем успел заметить, что она чем-то встревожена.
— Как она на самом деле?
— Не знаю, — вздохнула Ким. – И не думаю, что она сама знает. Она постоянно пребывает в мрачном, угрюмом настроении. Несмотря на мои запреты, возвращается домой поздно, и когда я пытаюсь поговорить с ней, в лучшем случае получаю в ответ «наплевать». Ястараюсь списать это на переходной возраст, потому что помню, какой была сама, но...
Она покачала головой.
— Видел ее манеру одеваться? И волосы, и эту кошмарную тушь?
— Угу...
— И?..
— Могло быть хуже.
Ким открыла рот, чтобы возразить, но, не услышав ответа, Стив понял, что был прав. Несмотря на все выходки, несмотря на страхи Ким, Ронни остается Ронни.
— Наверное, — согласилась она. — Нет, точно. Но последнее время с ней так трудно! Временами она бывает прежней милой Ронни. Особенно с Джоной. Хотя они дерутся как кошка с собакой, она по-прежнему каждый уик-энд приводит его в парк. И когда у него были затруднения с математикой, она вечерами с ним занималась. Что очень странно, потому что сама она на уроки плюет. Я не говорила тебе, но в феврале заставила ее сдать школьные оценочные тесты. Она не ответила ни на один вопрос. Представляешь, какой умной нужно быть, чтобы так отличиться.
Стив рассмеялся. Ким нахмурилась.
— Не смешно!
— Очень смешно.
— Тебе не приходилось воспитывать ее последние три года!
Стиву стало стыдно.
— Ты права, прости. А что сказал судья насчет ее воровства в магазинах?
— Только то, о чем я говорила тебе по телефону, — обреченно пробормотала она. — Если она снова не попадет в беду, срок с нее снимут. А если снова примется за свое, тогда... — Она не договорила.
— Ты чересчур волнуешься... — начал он.
Ким отвернулась.
— Проблема в том, что это не в первый раз. Она призналась, что стащила в прошлом году браслет. Теперь утверждает, что, покупая целую кучу всего в драгсторе, не смогла удержаться и сунула помаду в карман. Заплатила за все, и когда смотришь видео, это действительно кажется ошибкой, но...
— Но ты не уверена.
Ким не ответила. Стив покачал головой.
— Ей еще далеко до объявлений «Разыскивается опасный преступник». Девочка запуталась. Но у нее всегда было доброе сердце.
— Это не значит, что сейчас она говорит правду.
— Но и не значит, что она лжет!..
— Так ты ей веришь?
На ее лице отразилась борьба надежды со скептицизмом. Он молчал, пытаясь разобраться в своих чувствах, хотя делал это сто раз с тех пор, как Ким все ему рассказала.
— Да. Я верю ей, — выговорил он наконец.
— Почему?
— Потому что она хорошая девочка.
— Откуда тебе знать? — бросила она, впервые за все это время рассердившись. — Когда ты видел ее в последний раз, она заканчивала среднюю школу!
Ким отвернулась и, сложив руки на груди, выглянула в окно.
— Ты сам знаешь, что мог бы вернуться, — с горечью продолжала она. — Снова преподавать в Нью-Йорке. Не обязательно разъезжать по всей стране, не обязательно перебираться сюда, ты мог бы постоянно присутствовать в их жизни.
Слова больно жалили, но Стив понимал, что она права. Все было не так просто по причинам, которые оба понимали, но не желали признаваться в этом самим себе.
Прошло несколько минут напряженного молчания, прежде чем Стив снова заговорил:
— Я только пытаюсь сказать, что Ронни умеет отличить хорошее от плохого. Как бы высоко она ни ценила свою независимость, все же уверен, что она осталась такой, как была. В главном она совсем не изменилась.
Прежде чем Ким успела сообразить, как ответить, в комнату ворвался раскрасневшийся Джона.
— Па! Я нашел классную мастерскую! Пойдем! Я хочу тебе показать.
Ким подняла брови.
— Это на задах дома, — пояснил Стив. — Хочешь посмотреть?
— Это потрясающе, ма.
Ким отвернулась от Стива и улыбнулась Джоне.
— Все в порядке. И больше похоже на отношения отца с сыном. Кроме того, мне пора.
— Уже? — спросил Джона.
Стив знал, как трудно придется Ким, поэтому ответил за нее:
— Твоей маме предстоит долгая дорога назад. И кроме того, я хотел вечером повести тебя в цирк. Хочешь?
Плечи Джоны слегка опустились.
— Наверное... — прошептал он.
