Вдруг ловлю себя на том, что представляю его себе в одних плавках, и срочно отвожу взгляд.
— Меня зовут Блейк, — вдруг говорит он. — Я брат Роба.
«Роба? Ах да, Роб — это владелец „Подземки“».
Протягиваю руку, и он мягко пожимает ее.
— Кэмрин, — отвечаю я.
Слышу голос Натали поверх музыки, потом вижу ее саму. Пробивается сквозь толпу танцующих и направляется ко мне. Она сразу замечает Блейка, в глазах появляется блеск, лицо оживает, рот разъезжается в развязной улыбочке. Деймон плетется следом и все еще держит ее за руку; смотрит он прямо на меня, и выражение его глаз почему-то настораживает. Впрочем, когда Натали подходит почти вплотную, я отвлекаюсь.
— Что это ты тут делаешь? — тоном строгой мамаши спрашивает она.
Демонстрирует все свои зубы, а глазки бегают от меня к Блейку и обратно. Наконец решает сосредоточиться на мне.
— Выпиваю, — отвечаю я. — А ты чего пришла, сама хочешь выпить или так, меня пасешь?
— И то и другое!
Она отпускает руку Деймона, взбирается на табурет и начинает барабанить по стойке пальцами, а сама так и ест глазами Блейка, не забывая улыбаться.
— Налей-ка водки с чем-нибудь.
Блейк кивает и переводит взгляд на Деймона.
— Ром с кока-колой, — бурчит тот.
Натали прижимает губы мне к уху, и я чувствую ее жаркое дыхание.
— Ни хрена себе, Кэм, ну ты даешь! — шепчет она. — Ты хоть знаешь, кто это?
Блейк все слышит и едва заметно усмехается.
Краснея и чувствуя, что сейчас сгорю от стыда, шепчу в ответ:
— Знаю, его зовут Блейк.
— Это же брат Роба! — шипит она и снова пялится на него.
Выразительно смотрю на Деймона в надежде, что он поймет мой намек и уведет ее куда-нибудь, но он почему-то делает вид, что не врубается. Это очень странно. Обычно он всегда на моей стороне, когда дело касается Натали!
Все ясно, опять на нее за что-то злится. Так он ведет себя только тогда, когда Натали что-нибудь брякнет или выкинет очередной номер. Но мы здесь всего полчаса. Что она успела натворить за такое короткое время? И тут до меня доходит: это же Натали, только она способна достать своего парня меньше чем за тридцать минут и сама не заметить этого.
Соскальзываю с табурета, беру ее за руку и тяну прочь от стойки. Деймон, видимо догадываясь о моих намерениях, остается с Блейком.
Музыканты на сцене начинают новую песню, еще громче прежней.
— Что случилось? — Я разворачиваю ее лицом к себе.
— О чем ты, не понимаю.
Говорит, а сама на меня даже не смотрит, будто меня здесь нет, и тело ее резко дергается в такт музыке.
— Нэт, я серьезно.
Наконец она прекращает трястись и вопросительно глядит на меня.
— Чем ты так достала Деймона? — спрашиваю я. — Я же вижу: он сам не свой. Когда мы пришли, он таким не был.
Она бросает быстрый взгляд на Деймона, который тянет у стойки свой коктейль, потом снова на меня, на лице искреннее недоумение.
— Да ничего я такого не делала… — Смотрит вверх, словно пытается припомнить, что же она такого сказала или сделала. Потом упирает руки в бедра. — А с чего ты взяла, что он злится?
— Да по лицу видно. — Я тоже бросаю быстрый взгляд на Деймона и Блейка. — Терпеть не могу, когда вы цапаетесь. Думаешь, мне очень хочется торчать здесь с вами весь вечер и слушать, как вы лаетесь, припоминая друг другу всякую чушь, про которую давно забыть пора?
Недоумение Натали сменяется хитрой усмешечкой.
— Похоже, у тебя не все дома… И вообще, ты мне тут мозги не пудри, давай лучше поговорим про вас с Блейком.
Смотрит на меня игриво, хотя знает, что я терпеть этого не могу.
— Нет никаких «нас с Блейком», мы просто разговаривали.
— Ну а я про что? Первый шаг уже сделан. И улыбочки твои видела… — А у самой рот разъехался дальше некуда. — Издалека было видно, а это уже второй шаг. — Она складывает руки на груди и выставляет бедро. — Надо же, успела прощупать парня, а про себя ему ничего не рассказала… Черт, ты даже знаешь, как его зовут.
— Слушай, ты зачем меня сюда привела? Чтобы я повеселилась и познакомилась с парнем. Вот и заткнись. Все выходит по-твоему.
Натали снова впадает в транс и дергается в такт музыке, руки, словно сами собой, гибкими змеями вьются над головой, а бедра описывают соблазнительные круги. Я стою на месте и тупо гляжу на ее телодвижения.
— Можешь радоваться. — Голос мой звучит мрачно, почти угрожающе. — Ты получила что хотела: я общаюсь с парнем и не собираюсь говорить ему, что у меня хламидии, так что уж будь добра, не устраивай сцен.
Натали, похоже, сдается, тяжело вздыхает и прекращает дрыгаться. Долго молчит, потом снова раскрывает рот:
— Ладно, убедила. Оставлю тебя с ним, но, если он потащит тебя на этаж Роба, я потребую подробного отчета. — Она тычет в меня пальцем, прищурив один глаз.
— Хорошо, — говорю я, чтобы побыстрей отвязаться, — только губу не раскатывай, ничего такого не будет.
Через час, после еще двух коктейлей, я и вправду сижу с Блейком «на этаже Роба», куда посторонним вход воспрещен. Я уже слегка навеселе, но соображаю нормально, и язык не заплетается. Правда, на душе как-то уж слишком радостно, даже подозрительно, и это меня слегка беспокоит. Когда Блейк предложил «свалить куда-нибудь, чтобы отдохнуть от этого шума», в голове тут же запела сирена тревоги: «Ты что, хочешь уйти с ним одна? Ни в коем случае, ведь это ночной клуб, а в тебе уже пара коктейлей, и ты его совсем не знаешь! Не делай этого, Кэм. Ты же умная девочка, возьми себя в руки, это все алкоголь, это он превращает тебя в круглую дуру».
Сирена уже вопила в полный голос. Я, конечно, ее слушала, даже довольно долго, пока обаятельная улыбка Блейка и его спокойная, непринужденная манера разговора постепенно не начали оттеснять ее на второй план, а потом и вовсе заглушили.
— Значит, это и есть «этаж Роба»? — спрашиваю я, любуясь потрясающим видом с крыши склада.
Ярко освещенные здания ночного города сияют голубыми, серебристыми, зелеными огнями. Улицы словно плывут в теплом оранжевом свете уличных фонарей.
— А ты чего ожидала? — Он берет меня за руку; я внутренне вздрагиваю, но руки не отнимаю. — Шикарной комнаты с сексодромом и зеркалами на потолке?
Стоп. А ведь я действительно ожидала чего-то подобного, пусть и не буквально. Зачем же я тогда поперлась с ним?
Стало страшновато.
Наверное, я все-таки пьяна, иначе здравый смысл остановил бы меня. Я начала паниковать и даже почти совсем протрезвела. Во всяком случае, настолько, чтобы осознать, что еще не готова к сексодрому, пусть и в пьяном виде. Неужели алкоголь действительно делает из меня круглую дуру? Или вытаскивает из глубин моего подсознания такое, о чем и подумать-то стыдно?
