– Ты просто выглядишь совершенно наивной девчонкой, – анализировала его порыв Ольга. – В то время как он давно привык к распущенным студенткам с сигаретами.
– Образно! Прямо как в жизни, – восхитилась я.
– Ну, а то. И тут ты со своим круглым личиком, курносым носом и наивными голубыми глазками. «Неужели! Что вы говорите! Какой вы умный! Вау!»
– Ну, так ведь сработало! – радовалась я. Роман со взрослым опытным мужиком – это как раз то, что надо в двадцать лет. Если бы только все не кончилось так болезненно. Если б я не решила, что Он – моя судьба, Большая Любовь и все такое. Короче, напридумывала себе всяких глупостей, а потом локти кусала. Впрочем, о чем это я? Все к лучшему.
Были и еще случаи, когда в моей жизни неожиданно исполнялись самые разные желания. Например, однажды я страшно захотела поехать летом на море. Я уговаривала маму, я прессовала папу, я даже пыталась заполучить в союзники Галку, но все было без толку. Все долбаное лето я проторчала на нашей покосившейся даче. Я прополола несчетное количество грядок, поздоровела и округлилась на воздухе и думать забыла о море. И как раз тут папаша принес путевку в крымский санаторий! Отцу выделили ее для поправки здоровья, которое, кстати, действительно к тому времени сильно расшаталось. Где-то через год его сердце все-таки не выдержало, и он умер. Жить без папы – все равно что жить без руки. Ее уже нет, но периодически она болит и ноет. Впрочем, откуда мне знать, как жить без руки? Могу только сказать, что без папы я несколько лет ходила с ощущением, что я забыла что-то очень важное, но что – совершенно не могу вспомнить. Потом я вспоминала, что папы больше нет, и плакала. Со временем это происходило все реже, но Олька как-то сказала, что в Михаиле Артуровиче я пыталась найти потерянного отца.
– Задолбала ты меня со своими теориями, – обиделась я.
Но кто знает, возможно, Ольга была не так уж и не права. Главное, что большинство хороших (и вообще) любых событий происходит в моей жизни именно в тот момент, когда я совершенно их не ожидаю. Вот и в эту пятницу я открыла дверь своей квартиры и втолкнула в нее Темыча, мечтая только об одном: поскорее заснуть крепким здоровым сном, предоставив крови восторженно носиться по венам, прогретым горячим паром. Моя кожа изнывала после дубового веника, воображение уже рисовало сладкие сны, но тут я увидела феерическую картину. На нашей кухне в милой беседе застыли моя дорогая «язва» Галина и… кто бы вы подумали? Именно! Михаил Артурович собственной персоной. Чуть более седой и немного потолстевший. У мужчин за сорок каждый год отпечатывается на лице и теле.
Михаил Артурович, чуть вздыхая, что-то душевнейшим образом рассказывал моей сестрице, а та дула на чашку с чаем и внимательно его слушала.
– Что здесь происходит? – ляпнула я раньше, чем мне захотелось сбежать. А сбежать захотелось сразу же, как только Михаил Артурович оторвал липкий взгляд от Галки и перевел его на меня.
– А вот и Юлечка, – приторно улыбаясь, прощебетала сестрица.
Мне стало плохо. Версия, что Он пришел не ко мне, а к сестре, была, конечно, не самой приятной, но очень безопасной. Потому что если он пришел ко мне, то зачем? Прошло три года, денег я ему не должна, он мне тоже, поскольку я ничего у него не просила. Кроме Вечной Любви, в которой он мне грубо и цинично отказал.
– Да. Здравствуй, Юля, – проникновенно и почему-то немного пристыженно сказал он, отчего я немедленно запаниковала и потеряла дар речи.
– Что с тобой? – строго посмотрела на меня Галька. – Немедленно поздоровайся с человеком.
Я промолчала, судорожно представляя себя за зеленым экраном.
– Юля, в чем дело? – поднялся из-за стола Он.
– Не буду вам мешать, – сказала я и позорно рванула в комнату. Меня потрясывало. Очень хотелось застучать по батарее в надежде, что Ольга услышит и примчится ко мне на помощь.
– Мама, это хто? – взволнованно спросил Тема, хватая меня за руки.
– Это? Так, один дядя. Просто дядя, – лепетала я, но скотская сестрица уже верещала за дверью:
– Темочка, пойди сюда. Я хочу познакомить тебя с твоим папой.
– Мам? – растревожился сынок. – Она врет?
– Ага, – кивнула я, чуть не зарыдав. – Нет, не врет.
– Нет? – Тема раскрыл рот и покосился на дверь. Потом, к моему ужасу, улыбнулся самой своей чистой и радостной улыбкой и рванул к дверям. Оттуда понеслась возня, голоса, обрывок вопроса «почему ты не приходил раньше». Я не стала слушать ответ, потому что знала, что все равно ни слова правды Он не скажет. Я сидела и смотрела в окно. Господи, какая же я была дура! Зачем я роптала на судьбу? Нам было так хорошо вдвоем, Артемка был только мой и ничей больше. Я могла не переживать, я точно знала, кто подлец, а кто нет. И вот на тебе, пожалуйста. Явился! И что мне с ним делать? Какие у него намерения? А вдруг он еще раз возьмет да и развалит всю мою с таким трудом налаженную жизнь?
– Юля, может, все-таки поговорим? – просунул голову в мою комнату Михаил Артурович.
– О чем? – я угрожающе засопела носом. – Что еще ты можешь мне сказать сверх всего сказанного раньше?
– Я понимаю, как я перед тобой виноват, – удрученно поник он. – Ты только не думай, что я себя как-то оправдываю. Это было просто свинством – оставить тебя одну, с грудным ребенком на руках.
– Да, ты виноват. Да, ты подлец. И позволь тебе напомнить, что ты вообще не хотел, чтобы этот ребенок появился на свет! – гордо высказалась я. Волнение прошло, и зеленый экран работал прекрасно.
– Тише, – вдруг зашипел Михаил Артурович. – Не надо так говорить, а вдруг он услышит.
– А тебе чего?
– Слушай, он такой красивый, – неожиданно Михаил Артурович широко улыбнулся, в его глазах мелькнула отцовская гордость.
Боже мой, когда-то я бы отдала все, чтобы только увидеть эту улыбку. А теперь мне в глаза бросилось только то, что мой Темка улыбается точь-в-точь как его отец. И этого не сотрешь. Я уже и забыла, какой он – мой бывший, а теперь оказывается, что сын как две капли воды похож на него.
– Он очень красивый, но при чем тут ты? – обиделась я, так как покусились на что-то очень важное и исключительно мое.
– Я не хотел тебя обидеть, но, кажется, ты сейчас не готова для серьезного разговора. Я только скажу, что хотел бы исправить те ошибки, которые совершил. Мальчику нужен отец, я дурак, что не понимал этого раньше.
– И что? Ты хочешь стать ему отцом? – усмехнулась я. – Не поздновато ли?
– Ему всего три года! – напомнил мне Михаил Артурович.
– Три с половиной, – поправила я.
– И отлично. Я еще много всего успею. Я могу собирать с ним авиамодели, могу проверять уроки, водить на детские представления, – принялся перечислять он.
