— Точно. Кэти всегда заказывала только самое лучшее. Как, например, это. — Он протянул ей пару женских ковбойских сапог из кожи черного угря с окантовкой из полированной стали на носках и высокими каблуками, декорированными цветами из горного хрусталя. — Полчаса назад Эва Монтальво выложила за такие же пятьсот долларов. Представляешь?
Шелби ошарашенно покачала головой. Пятьсот долларов за пару сапог! Она никогда еще не тратила столько на одежду, тем более на одну покупку.
— Чем тебе помочь? — спросила она Бонни, становясь за прилавок рядом с ним.
— Да вообще-то ничем, Шелби. Ценники на новые товары я уже повесил, список того, что надо заказать, составил. Вот вроде бы и все.
Внимание Шелби привлекли разноцветные купальники, и она подошла к ним поближе.
— Когда ты получил их, Бонни? Они очень красивые.
— Сегодня днем. Почему бы тебе не примерить тот, что больше по вкусу, и не искупаться? Погода благоприятствует, и я слышал отсюда, как гости веселятся в бассейне. Я и сам думал к ним присоединиться.
Идея показалась Шелби заманчивой. В самом деле, пора уже отвлечься и перестать думать о Коди. Скучной бухгалтерской науке это не удалось, так не поможет ли бассейн? Она выбрала три купальника и направилась в примерочную.
— Иди, Бонни, я запру магазин. Встретимся у бассейна.
Первый купальник — два эфемерных лепестка материи — показался Шелби слишком уж откровенным. Второй, более строгий, понравился ей больше, но его убивал нелепый рисунок. Она упала духом и, ничего уже не ожидая от третьего, все же примерила его и робко взглянула в зеркало. Черный сплошной купальник с V-образным вырезом спереди великолепно на ней сидел и выглядел просто потрясающе: строго и вместе с тем сексуально. Шелби улыбнулась, сняла ценник, мельком взглянула на него, и улыбка превратилась в гримасу.
— Сто двадцать пять долларов! Мне это не по карману… — растерянно пробормотала она, но вдруг вспомнила, что может больше не волноваться о деньгах. С ее губ сорвался вздох облегчения.
Прихватив полотенце, Шелби вышла через заднюю дверь магазина, заперла ее и отправилась к бассейну. Еще издалека до нее донесся смех гостей и плеск воды.
Едва она ступила на дорожку, окружавшую бассейн, ее окликнул Ланс:
— Эй, красавица, иди к нам!
Он сидел за одним из столиков, стоявших по другую сторону бассейна, положив загипсованную ногу на другой стул, а вокруг него суетилось несколько молодых поклонниц, приехавших на ранчо лишь сегодня утром.
— Подожди немного, — ответила Шелби, — я сначала хочу искупаться.
— У нас тут целый графин клубничной «Маргариты», — снова попытался соблазнить ее Ланс, постукивая ногтем по стеклу сосуда с коктейлем.
В ответ она отрицательно покачала головой и повесила полотенце на спинку ближайшего стула. За соседним столиком, в тесном кольце объятий Джеми, сидела Эва Монтальво. Вспомнив то, что она говорила о своих отношениях с ковбоем, Шелби невольно улыбнулась. Заметив ее, Эва подняла свой стакан и жестом пригласила присоединиться к ним.
Шелби кивнула ей, но отвернулась и подошла к краю бассейна. Перед ней лежал огромный прямоугольник бирюзовой воды, ярко подсвеченной со дна мощными лампами. Она подняла руки над головой, легко оттолкнулась от бортика, нырнула и поплыла. Прохладная вода приятно освежала тело, успокаивая мышцы и нервы.
Она раз пять пересекла бассейн из конца в конец и почувствовала, что начинает уставать. Подплыв к хромированной лесенке, она ухватилась за поручни и поставила ногу на ступеньку. Но едва ее пальцы коснулись блестящей металлической поверхности, как чьи-то сильные руки схватили ее и, буквально выдернув из воды, поставили на землю. Отведя с глаз мокрые волосы, Шелби увидела, что стоит лицом к лицу с Коди.
Его взгляд скользнул по ее телу, и губы скривились в горькой усмешке, которая, впрочем, тут же исчезла.
— Нам надо поговорить.
Прежде чем она успела ответить, Коди, не выпуская ее руки, набросил ей на плечи полотенце и повел к другому концу бассейна, где в окружавшей территорию ранчо ограде была калитка.
— Куда мы идем? — спросила Шелби, не вполне понимая, что происходит. Она пыталась обтереться на ходу концом полотенца, но быстро поняла безнадежность этой затеи — одновременно идти и приводить себя в порядок было, по меньшей мере, затруднительно. — Коди, куда ты меня тащишь?
Он молча вел ее за собой по аллее экзотических тропических растений в ярко расписанных мексиканскими узорами глиняных горшках, по тропинке, змеившейся между стволами тополиной рощи, мимо небольшого пруда — туда, где тень высоких сосен скрыла их от любопытных взоров. Там он отпустил руку Шелби. Неверный лунный свет, слабо пробивавшийся сквозь густые ветви, придавал его лицу какое-то странное, обреченное выражение.
— Ну а теперь, когда ты привел меня сюда, может, ты все-таки скажешь, в чем дело? — язвительно осведомилась она, отнюдь не в восторге от того, что он на глазах у всех утащил ее от бассейна, словно провинившуюся девчонку.
Коди посмотрел на нее, и все его твердые решения рассеялись как дым. Ему внезапно захотелось лишь одного: чтобы она обняла его за шею, прижалась к нему, снова подставила губы для поцелуя… Он сжал кулаки, глубоко вздохнул и последним усилием воли заставил себя прогнать предательское желание.
— Я решил оставить «К + К», Шелби. Я увольняюсь, — отрывисто проговорил он.
— Что? — еле слышно пролепетала она.
— Я сказал, что ухожу. Уезжаю. Увольняюсь.
— Я… я слышала. — Шелби откинула упавшие на лицо волосы и плотнее закутала плечи в полотенце — ей требовалось время, чтобы найти нужные слова, но они, как назло, не приходили. — Почему? — наконец с трудом выговорила она.
— Я подумал… — Коди отвернулся и нервно передернул плечами. — Я просто подумал, что так будет лучше, вот и все. Ковбои вообще непоседы и подолгу на одном месте не засиживаются. Пришел и мой черед уехать.
— Но почему? Почему так вдруг? — упрямо повторяла Шелби. Ее сердце рвалось на части, а в душе появилось щемящее чувство пустоты. Он бежит, бежит от нее! Ничего не объяснив, даже не сказав, в чем дело! Он просто бежит! Эта мысль сводила ее с ума.
— Я уже сказал — так будет лучше.
— Лучше? Но кому? Тебе? Мне? Джейку? Ранчо, наконец?
В его глазах блеснула сталь отчаянной решимости.
— Всем, Шелби.
— Неужели?!
В ее голосе было столько горечи и злости, что он даже опешил от неожиданности.
— Коди Фарлоу, ты самый недалекий, упрямый и эгоистичный человек на свете. А в довершение всего ты еще и трус.
