— Вместе спать, — вставила Линн.
— Линн, черт побери, я говорю о нас четверых.
— Нет, — отрезала она.
— Я еще не закончил. Прошу тебя, выслушай, прежде чем принимать окончательное решение. Прошу, садись.
Он смотрел на нее с такой мольбой и надеждой во взгляде, что Линн сдалась. Клифф снова занял свое место на скрипучих качелях.
— Я никогда не рассказывал тебе о своем детстве. Наверное, зря.
Линн насторожилась. Такого поворота она не ожидала. Она даже не была уверена, стоит ли ей слушать его. Что, если он надеется разжалобить ее? Нет. Она слишком хорошо его знает. Клифф Форман не принадлежит к тому типу людей, которые бьют на жалость.
— Я знаю, у тебя было несчастное детство, — осторожно произнесла она.
Клифф поднял на нее задумчивый взгляд.
— «Несчастное» это мягко сказано. Это был сущий ад. Самое ужасное, что вначале я был нормальным ребенком из благополучной семьи с достатком выше среднего. Мне было хорошо, мне казалось, что родители души во мне не чают. — Он снова потупил взор. — Я ошибался.
Линн наморщила лоб.
— Ошибался... Но почему?
— Логан Форман старался быть хорошим отцом. — Клифф, по-прежнему глядя себе под ноги, тяжело вздохнул. — Только вот он не был моим настоящим отцом.
Линн вздрогнула.
— Не был?..
— Вот именно. — Клифф посмотрел ей в глаза. — Он был мне не родным отцом. Муж моей матери, да. Но я для него был чужим.
Чужим... Таким же, каким теперь является для него Майкл. Мысли Линн путались. Почему Клифф никогда не рассказывал ей об этом?
— Теперь-то я понимаю, как тяжело ему было. Ведь он по-настоящему любил мать.
Так же тяжело, думала Линн, как теперь ему самому, Клиффу, с ребенком, которого он считает чужим?
— Чем старше я становился, — продолжал Клифф, — тем больше времени он проводил вне дома. Моя кожа приобретала все более смуглый оттенок. Все больше завивались и темнели волосы. К тому времени, когда я должен был идти в школу, я уже знал, что отец ненавидит меня. Только я не знал почему. Ты когда-нибудь слышала о Винсенте Салазаре? - спросил Клифф, внезапно меняя тему.
Линн удивленно посмотрела на него, затем кивнула.
— Это тот, которого называют Консервным Королем?
Она вспомнила, что этот человек, сын португальских иммигрантов, преуспел благодаря своей одержимости и упорству. Он прошел путь от простого рабочего на консервной фабрике до владельца нескольких комбинатов по производству пищевых продуктов и целой рыболовецкой флотилии из сейнеров и траулеров, бороздившей воды Тихого океана. По слухам, у него было столько денег, что даже он сам давно потерял им счет.
Говорили, что Винсент Салазар, с тех пор как похитили и убили его жену и дочь, ведет жизнь отшельника. Живет он где-то в горах, в хорошо охраняемом замке у океана. Редкие появления Винсента Салазара на публике становятся сенсацией, неизменно привлекая внимание прессы. Поэтому-то Линн и знала о его существовании.
— Он, кажется, очень богат? И живет затворником.
Клифф горько усмехнулся.
— Да. Все верно. Это он, Винсент Салазар. Этот мерзавец бросил мою мать, когда она была беременна. Этот человек испоганил мою жизнь. Он лишил меня любви моей семьи. Лишил отца.
— О, Клифф. — Линн встала и подошла к нему. Но ему не нужны были слова утешения. Он вскочил, подошел к краю детской площадки и обеими руками схватился за вишневый сук.
— Вот так, — обернувшись, произнес он. — Этот человек мой отец. Смешно, верно? Когда я был ребенком, мне даже после того, как отношение Логана ко мне резко переменилось, и в голову не приходило, что я ни на кого из них не похож — на него, на мать, на брата — и что смуглая кожа и темные вьющиеся волосы достались мне от кого-то другого, а не от родителей.
А потом я все узнал. Винсент Салазар, вот чья кровь течет в моих жилах. Вот откуда этот средиземноморский загар. Все, что дала мне мать, это запоздалая правда, которая сделала меня другим человеком.
Клифф сжал кулаки, глаза его метали громы и молнии.
— Теперь я понимаю, почему, когда родился мой брат, Логан возненавидел меня. Он понял, что такое родной сын, плоть от плоти. Представляю, что он чувствовал, когда смотрел на меня, а перед глазами у него стоял человек, который был моим настоящим отцом. Возможно, он в глубине души даже подозревал мать в том, что она сравнивает его с Салазаром и что ее по-прежнему влечет к нему.
— Ты заблуждаешься, если думаешь, что...
Клифф оборвал ее. Он знал, что она хочет сказать. И знал, что теперь так же, как и четырнадцать месяцев назад и два года назад, не сможет поверить ей.
— Я даже не подозревал о существовании Винсента Салазара. Мне и в голову не приходило, что Логан Форман мне не отец. И, разумеется, я не понимал, за что он так ненавидит меня. Я реагировал так, как на моем месте реагировал бы любой ребенок, который видит, что один из родителей его на дух не переносит. Я вел себя как последняя дрянь. Когда родился Даррен, стало еще хуже. Глядя, с каким обожанием смотрит на него Логан, я возненавидел и Даррена тоже. Мне до сих пор стыдно, когда я вспоминаю, как жесток был по отношению к нему.
Он меня терпеть не может, мой брат. Единоутробный брат. И я его не виню.
У Клиффа дрогнул подбородок.
— Вот почему я сказал тебе, что у меня нет семьи. Нет, они живы. То есть Логан умер четыре года назад. Я прочитал об этом в газете. Но для матери и брата я не существую. Они не хотят иметь со мной ничего общего. И я их понимаю.
Он вздохнул, и из груди его вырвался нервный смех.
— Вот так, Линн. Ты замужем за человеком, которого нет. Которого не существует в природе. — Он криво усмехнулся. — Как ты теперь себя ощущаешь?
— Клифф, ты неправильно сформулировал вопрос. Как ты себя ощущаешь?
— Как дерьмо.
Линн кивнула.
— Я тебя понимаю. Но ты не прав, Клифф. Ты такой, какой есть. Каким был всегда. И ты очень много значишь для меня.
Клифф хотел отвернуться от нее. Но Линн не дала ему сделать этого.
— Нет уж, посмотри на меня. — Она взяла его за руку, подвела к скамейке и усадила рядом с собой.
— Твое поведение мне понятно. Ты был ребенком, это было твоей защитной реакцией. Тебе причиняли боль, и тебе инстинктивно хотелось причинить боль другим. Когда ты последний раз пытался встретиться со своей матерью? — Что-то подсказывало ей, что мать Клиффа обязательно постаралась бы понять его, простить.
Клифф пожал плечами.
— Несколько лет назад.
— Сколько?
— Десять, — выдохнул он. — Я приехал домой после того, как... наш брак признали недействительным. Я хотел увидеть мать. Я не видел ее с тех пор, как ушел из дому.
