— Уберите, уберите сейчас же! — железным голосом произнес Зуев. Возьмите на себя труд и мужество пожить еще немного и вы сами убедитесь, что все немного серьезнее и сложнее, чем вам сейчас кажется. — Герцог взял пистолет из руки Остапа, поставил на предохранитель и опустил в карман своих брюк. Распахнутая сильным ударом ноги дверь громыхнула об стену и на пороге вырос эсэсовец с автоматом. «Руки вверх. Не двигаться!» — гаркнул он. Зуев и Остап подняли руки и тотчас в дверях появился офицер в длинном, шоколадной кожи пальто, окидывая взглядом странную пару.
— Я — герцог Батенбергский» — представился Зуев. А этот человек — мой коллега. Подробности я полномочен изложить лично группенфюреру Шелленбергу.
В мае пришла победа. Мир перестраивался, образуя «социалистический лагерь дружественных государств». А в начале января 1947 года в доме мадам Бусоне, вдовы, проживающей на рю Летань маленького провинциального городка на юге Франции, арендовал верхний этаж немец, эммигрант-антифашист, зарегистрировавшийся в префектуре, как Остин Браун, юрист.
Долгожданное известие пришло уже поздно вечером, нагрянув с незащищенного тыла. В 23.20 по рации запросил посадки на острове вертолет береговой службы, привезший заказанный Брауном спортинвентарь. «Вы должны сами взглянуть и дать распоряжения, г-н Браун, — сказал незнакомый голос, заглушаемый шумом винта… — Мы будем через 5 минут. С нами на борту г-н Малло. Включив сигнальные огни на посадочной площадке, Остап ожидал визитеров. Он не удивился, когда в свете прожектора из темного нутра грузового вертолета выпрыгнул Малло, а вслед за ним на поляне появился большой фанерный контейнер. «Распишитесь за доставку тренажеров фирмой «Доре» — протянул пилот Брауну какой-то чек. Вертолет поднялся, приминая к земле воздушной волной кусты олеандров, и Малло откинул створку ящика. Остин сразу же узнал потемневшее лицо лежащего внутри на носилках в беспамятстве человека и крепко сжал безжизненную руку: «Я здесь, Натан, все будет хорошо.»
… Это означало поражение, последствия которого трудно было предугадать. Остин уже привык к тому, что уйдя в сорок первом на войну, так и не покинул поле сражения. Менялась линия фронта и условия боя, менялись декорации, меняли маски враги, изменился и он сам. Постоянной была опасность, риск, сопутствующий преуспевающему бизнесмену Брауну, и неистребимая воля к победе, запрограммированная в его бойцовских качествах изначально.
Тогда, в сорок пятом, спасенный герцогом Баттенбергским, Остап оказался на территории Западной Германии под опекой американских спецслужб. Александру Зуеву, попавшему на больничную койку, выжить так и не удалось. Этот необычный человек, имевший дружеский доступ в высшие круги немецкого командования и посвятивший последние годы своей жизни тайной борьбе с «наци», состоял в контакте с американской разведкой, объявившей «войну невидимок» затаившемуся фашизму.
Филу Соммерсу, начальнику спецотдела Восточной Европы была препоручена умирающим Зуевым судьба советского паренька. Полтора года провел Остап в маленьком баварском городке под Мюнхеном, в роли бывшего русского военнопленного, не имеющего возможности вернуться на родину и старательно выполняющего обязанности тренера в местном велоклубе. Все свободное время Остина было посвящено «образованию», курируемому по особому каналу Соммерсом, и французскому языку, поскольку именно эта страна должна была стать местом его постоянного пребывания. За время своей «учебы» Остап узнал о существовании некой международной организации ИО, посвятившей свою деятельность борьбе с различными проявлениям неофашизма= коммунизма, расизма подобно язвенным очагам, поражающим все континенты планеты. В разветвленной структуре этой секретной организации, объединившей в свои ряды очень крупных государственных и политических деятелей мирового масштаба и специальные подразделения профессионалов, Остапу предстояло занять свое скромное место.
Старинный знакомый Зуева еще по петербургскому «свету», а ныне представительное лицо германской дипломатической службы в Париже Густав Адани в сотрудничестве с Соммерсом, устроил так, что некий Остин Браун получил возможность проживания и юридическую практику в провинциальном французском городке.
А через пару лет, осенью 1948-го года, судьба двадцативосьмилетнего адвоката «законсервированного» сотрудника ИО получила фантастический оборот.
В ведомство Соммерса попал некий полковник Федорчук, пожелавший перейти на сторону противника с богатым «приданым». В обмен на весомые «гарантии» он поведал о кладе на дне латвийского озерка, имеющего баснословную материальную ценность. Отбитые у фашистов контейнеры с уникальными музейными экспонатами, награбленными в крупнейших музеях оккупированной Европы, тайно, вне ведения командования, были припрятаны подполковником НКВД Федорчуком «на черный» день в компании капитана Стеблова, вскоре погибшего, и шофера Гульбы посланного Федорчуком на немецкую территорию с предусмотрительно продырявленным баком.
Американцы готовили операцию по изъятию контейнеров, но разговорчивый Федорчук, уже строивший планы на безбедное существование где-то во Флориде, погиб у себя на подмосковной даче в результате неисправной газовой колонки. Неожиданным сопоставлением фактов был выявлен единственный, уцелевший свидетель, проживающий во Французской республике. Таким образом Остин с документами украинского гражданина, приглашенного обществом «латвийских охотников» в Кулдигский заповедник, вернулся на родину воровскими усилиями американских спецслужб. Все прошло благополучно и энергичный «Гарний хлопчик», охотясь в глухих латвийских лесах в сопровождении двух местных викингов, на всякий случай снабженных аквалангами и автофургоном «Латвия», выудили из круглого памятного озерца позеленевшие, покрытые слоем ила цистерны.
Груз, какими-то тайными путями, чуть ли не под прикрытием КГБ, поступил в Америку, где и превратился в баснословный капитал, часть которого была вложена в деятельность крупного евро-американского концерна, субсидирующего деятельность ИО. А сопрезидентом концерна, владеющим основным пакетом акций, стал Остин Браун.
Так появился преуспевающий бизнесмен, имеющий квартиру в Париже, дом во Флоренции, собственный остров, успешно приумножающийся капитал, связи и знакомства в самых разных кругах. Вся эта шикарная экипировка, общественное реноме и состояние, полученные Остапом в качестве «крыши», играли немаловажную роль в его нелегальной деятельности.
