Через несколько минут я понял, что все не так радужно. Марина не желала со мной разговаривать. Она просто хотела, чтобы я отвез ее домой.
Я пытался оправдываться, но она меня не слушала. И тогда я решил пойти ва-банк. Признаться ей в том, в чем еще не признавался никому.
— Когда я увидел тебя с Ксюшей, у меня был настоящий шок, — начал я. Конечно, я подумал, что она твоя дочь. Ведь она звала тебя мамой!
— Маной. Она зовет меня Маной. Раньше она не могла выговорить: "Марина". Теперь может, но Мана нравится ей больше.
— Понятно. Но я-то не знал…
— Извини, что ввела тебя в заблуждение. Это было неумышленно.
— Незадолго до этого я расстался с девушкой. Тяжело переживал.
— Она тебя бросила? — спросила Марина.
— Сейчас уже трудно определить, кто кого бросил. Сначала я, потом она, потом снова я…
— Зачем ты мне это рассказываешь? Хочешь сочувствия? Я тебе очень сочувствую.
— Дело не в сочувствии. Я просто хочу объяснить… 3 общем, у меня тогда на нервной почве обострился гастрит, я пошел к нашему семейному врачу и он заставил меня пройти полное обследование всего организма.
— Ты серьезно болен? — Марина смотрела на меня испуганно.
— Подожди… Я сейчас сам все расскажу. Я не при смерти, все нормально.
Я немного помолчал, а потом все же решился.
— У меня не все в порядке с репродуктивной функцией. Недостаточная активность. Врач сказал, что будут проблемы с зачатием. Вполне вероятно, что я не смогу стать отцом. А я очень хочу детей…
Все. Я сказал это вслух. Впервые.
Это стыдно, унизительно. И я сам точно не знаю, зачем говорю это Марине. Просто чувствую, что надо сказать.
Я узнал о своей постыдной проблеме уже после того, как затеял всю эту возню с ее квартирой. И я прекрасно понимал, что с моей стороны нечестно пытаться ее завоевать. Ведь я не полноценный мужчина! Но потом я увидел Ксюшу и подумал, что она моя дочь… Конечно, у меня сорвало крышу!
— Ксюша… — начал я.
— Теперь я все понимаю, — произнесла Марина. — И еще раз извиняюсь.
— За что?!
— За то, что невольно тебя обманула.
— Теперь у меня совсем нет шансов? — робко спросил я.
— А ты уверен, что они тебе нужны?
— Да!
— Я так не думаю. У тебя давно нет чувств ко мне.
— Когда я тебя увидел…
— Это были воспоминания, а не чувства. И Ксюша. И соперничество. Ты же не будешь спорить, что хотел обставить Федора?
— Я… не знаю. Наверное, хотел. Но дело не только в этом.
Мы уже были неподалеку от дома Инги. Я зарулил во двор, припарковался.
— Слушай, — Марина была очень серьезной. — Мы оба повели себя не лучшим образом пять лет назад. И, по-моему, пора простить друг друга и оставить это в прошлом.
— Но я…
Нет, я не готов сдаться! Марина ошибается, у меня есть к ней чувства.
Она положила руку на дверцу. Сейчас она уйдет и, возможно, я никогда больше ее не увижу. Мне стало так грустно, что я готов был разреветься, как девчонка.
— А что касается этой твоей проблемы…
Ну зачем она об этом говорит?! Хочет добить меня?
— Не знаю, почему, но я совершенно уверена, что у тебя будут дети. Можешь считать меня ясновидящей. И ты будешь очень хорошим отцом, в этом я не сомневаюсь.
Она вышла, пошла к подъезду, помахала мне на прощанье рукой. Почему мне сейчас так тяжело дышать? И почему на глаза наворачиваются предательские слезы?
Марина — моя первая любовь, яркая, незабываемая. Подарившая огромное счастье и первое серьезное разочарование. Она навсегда останется в моем сердце…
Марина исчезла. А на мой телефон прилетело сообщение. От Юльки. Я открыл его и прочитал.
"Просто хочу, чтобы ты знал. Я беременна".
Олег
Федор — вовсе не такой пижон и выпендрежник, каким я всегда его считал. Вчера мы с ним подрались… И после этого мне удивительным образом стало легче. Во мне так долго копилось напряжение! Я сам этого не осознавал, но в последнее время я стал настоящей пороховой бочкой. Поднеси спичку — и взорвется.
Я привык держать эмоции в себе. Я всегда считал себя крайне спокойным и уравновешенным человеком. Я скорее тормоз, чем газ. Всегда все тщательно обдумываю, взвешиваю, прежде чем на что-то решиться. В бизнесе это дает хорошие результаты. А в личной жизни… Не знаю. У меня никогда не было полноценной личной жизни.
Вчера я целую минуту чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Целую минуту…
А потом мне пришлось рухнуть с небес на землю. Марина шарахнулась от моего поцелуя. Я ей настолько неприятен, что она схватила куртку и убежала. Она решила уехать из пансионата, лишь бы не видеть меня.
Остается последний вопрос: зачем тогда она согласилась стать моей невестой?
А еще там был Егор. Откуда он взялся? Надеюсь, это была случайность. Невозможно представить, что они договорились о встрече заранее… А вдруг? Я не знаю. Я совсем не знаю Марину.
С ней происходит что-то странное. Что-то совершенно мне непонятное. Мотивы ее поступков мне неизвестны, и все ее поведение кажется нелогичным. Наверное, это и есть женская логика, о которой так много говорят. Что с этим делать? Не могу представить.
Возможно, Федор понимает Марину лучше. Но я не могу спрашивать его о ней. После драки мы пожали друг другу руки и пошли пить виски. Мы сидели за столом рядом, чокались, даже, кажется, клялись друг другу в дружбе. Конец пирушки я помню плохо… Но мы ни слова не сказали о Марине.
Такова мужская логика.
Сегодня я проснулся с головной болью, с мыслями о Марине и с очень сильным желанием увидеть Арсения. Мы нечасто с ним расстаемся, я редко ночую не дома, разве что когда приходится уезжать в командировки. И я всегда очень скучаю по сыну.
За завтраком я издали кивнул Федору и присоединился к Насте, которая сама меня пригласила.
— Сегодня у нас катание с гор на плюшках, заезды на снегоходах, а вечером баня! Будет весело.
Я кисло улыбнулся.
— Она просто испугалась, — произнесла Настя. — Все произошло слишком быстро.
— Возможно, — пробурчал я.
— Нельзя так внезапно делать предложение!
— Наверное, ты права. Сам не знаю, что на меня нашло.
— Тебе что, приспичило жениться?
Я пожал плечами.
— Как человек, год назад вышедший замуж, могу тебе сказать: в браке все не так радужно.
— Что, ты бы не стала выходить замуж, если бы все знала наперед?
— Конечно, стала бы! Я люблю своего мужа. Хоть иногда он меня бесит.
— Привет, к нам присоединилась Вероника.
— Чего такая кислая? — спросила Настя. — Похмелье?
— Да нет, я вчера выпила всего пару бокалов.
— Ну, тогда улыбнись! Нас ждут великие дела! И безумное веселье! Так. Пойду- ка я кое-что спрошу у Федора.
Настя убежала, мы с Вероникой остались одни.
Она нехотя ковырялась в тарелке, пила кофе явно без удовольствия.
— Я так соскучилась по дочке, — внезапно сказала она.
— Понимаю. Я тоже скучаю по своему сыну.
— Я бы, пожалуй, уехала. Все равно буду дергаться и звонить маме каждую минуту… Какое ужтут веселье.
— Это хорошая идея. Боюсь, мне тоже сегодня не будет весело.
— Эх, такси отсюда такое дорогое! — вздохнула моя собеседница. — А больше никак не выбраться.
— Я на машине. Хочешь, подвезу тебя?
— Да! — просияла Вероника.
Марина
Я до обеда валялась в кровати, и, наверное, осталась бы там до самого вечера. Если бы не пришла моя любимая Стрекоза и не принялась меня теребить и щекотать.
— Вставай! Мы идем кататься на лыжах!
— Ну и идите.
— Я хочу кататься с тобой!
Ксюша, давшая мне небольшую передышку, снова взялась за свое.
— У тебя папа есть. Иди его мучай!
— Папу неинтересно щекотать, он не смеется и не брыкается.
— Ну тогда Ингу.
— Инга ругается. Я мешаю ей думать, что взять в отпуск.
