Да, бабушка проболталась о свадьбе. Но мама ничего не сказала по этой теме, лишь осторожно поздравила. Напряжение между нами до конца не ушло, и если честно, мне грустно по этому поводу.
А в остальном тосковать некогда. Уже подходит срок рождения нашего малыша! Рожать Вика будет в частном роддоме, который посоветовали в клинике. Я решил идти в отцовстве до конца и на роды в частности. Так что прошел обучение на специальных курсах, сдал нужные анализы. Вердикт — хоть в космос запускай. И, наверное, улететь с планеты было бы проще.
Но мне предстоит другое. Мы с Викой спланировали наши действия в день, когда всё «начнется». Приготовили нужную сумку, хотя в основном необходимое дадут в роддоме. Нам нужно побеспокоиться лишь о личных вещах. В общем, были готовы, но в тот самый день всё, конечно, пошло кувырком.
Я был на переговорах, и добирались мы порознь. Вика на скорой, я на такси, чтобы не въехать в кого-нибудь. Шмотки любимая благополучно забыла. А мне в первые часы казалось, мое присутствие не помогает, а лишь нервирует ее. Но вот потом…
Мужикам я бы советовал подумать, прежде чем идти на роды. Потом еще раз подумать и контрольный раз хорошо подумать. Но знать, если решишься — эмоции будут бесценными. Еще никогда я не чувствовал настолько, что семья и ребенок — это моё. Ни разу не ощущал себя так безгранично нужным любимой женщине. А когда взял малыша на руки, сразу не понял, что за соленая мокрота бежит по моим щекам. Оказалось слезы — не помню, когда я в последний раз плакал! В целом, я как будто сам заново родился.
Доктора делают все манипуляции после появления Полонского-младшего на свет, я дожидаюсь, пока уснет Вика. Она держалась как настоящая героиня, а всем героям нужно отдыхать. Во мне же бурлит такой адреналин, что по ощущению я не буду спать неделю. Поэтому в нашей двухкомнатной палате переодеваюсь в свежую футболку, трико и иду промять ноги вниз. Сын пока с докторами.
Хм, я думал, меня уже сложно будет чем-то удивить в этой жизни. Но когда спускаюсь в кафешку внизу, вижу самую шокирующую компанию…
Отец со стиснутыми зубами и лихорадочно сверкающими глазами. Высокий, крупный, он воровато озирается по сторонам. Куда только делась уверенность крупного бизнесмена? Наш дедушка совершенно растерян. Рядом с ним Софи — на вид современная европейская девушка. Спина сестры распрямилась и вообще мелочь смотрится как-то по-другому.
Мамы с ними я не вижу. Наверное, она не смогла переступить через обиду. Сейчас я самый счастливый человек на планете, но легкие все равно прокалывает боль. Однако скоро я слышу знакомый голос.
— Полонская! Сколько можно повторять?! Не Половинкина! Девушка, в вашем учреждении находится наш внук и невестка! Потрудитесь узнать, где они сейчас!
Ох, узнаю этот командный тон. Мама не изменилась, но на моем лице все равно расплывается улыбка. Вообще это не мистика, что мои родные здесь. Я написал им, что мы едем в роддом. Хотя такого поступка не ожидал.
— Богдан! — меня замечает Софи.
Сестренка сразу бросается ко мне. Родители замирают на месте. Мама отворачивается от девушки в регистратуре, и та может выдохнуть.
— Богдан… — проговаривает родительница.
Младшая сестра тут же заполняет напряженную паузу своим щебетом.
— Богданчик, я так хотела скорее увидеть малыша! Мама тоже грустила, что в такой момент мы не вместе. А папа сказал — значит, нужно лететь! И купил очень дорогие билеты!
Мой отец обеспечен, но не любит переплачивать. Маме трудно переступить через свой характер. А сестренка редко подавала голос в семье. Кажется, они все поступили против своих правил, чтобы оказаться здесь. Не могу сдержать эмоции и широко улыбаюсь.
— Вы молодцы!
Подхожу и обнимаю их всех по очереди. В такой день прошлые обиды кажутся чем-то далеким.
Мы не можем вот так большой компанией ввалиться к Вике в палату. Но вышколенный медицинский персонал предлагает отличный вариант. Маленького покажут моим родным через стекло. Его пока не отнесли к маме.
Входим в специальную комнату, одна из стен здесь прозрачная. А за ней другое помещение, мой сын в белой медицинской кроватке на колесиках и молоденькая медсестра. Она деликатно отходит, занимается своими делами и только поглядывает, все ли в порядке с малышом. Он здесь один, других детей нет.
— Какой хорошенький! — взвизгивает Софи. — Не дождусь, когда возьму его на руки!
Отец крякает.
— Хороший карапуз. Поздравляю, сын! Что говорят врачи?
Жму плечами.
— С ним все в порядке.
Папа вскоре начинает бухтеть, что пора уходить и не мешать людям работать. Он всегда ведет себя так, когда эмоции на пределе. Софи вспоминает, что хотела найти туалет. В конечном итоге мы остаемся вдвоем с мамой. Замечаю, что по лицу Анны Матвеевны текут слезы.
— Мам, ну чего ты?..
Как ни крути, это важный человек в моей жизни. Но мама качает головой.
— Богдан… Я как будто вернулась на тридцать лет назад. Твой сынок — вылитый ты во младенчестве! Он был таким же светленьким, но с темно-серыми глазками. И носик скошенной кнопочкой. Господи! Богдан, такое счастье! Я много на себя брала… А теперь остается только молиться, что ты когда-нибудь меня простишь.
— Спасибо тебе за эти слова, мама.
Мой сын только появился на свет, а уже разрулил затяжной семейный конфликт. Кажется, он вырастет великим человеком. Пока обдумываю эти тщеславные мысли, обнимаю маму. И тут прямо за нашими спинами раздается громкий голос.
— Не частный роддом, а засекреченный объект! Еле добилась, чтобы меня пустили.
Конечно же, это моя бабушка. Она присоединяется к нам, но ее внимание сразу летит за стекло. Глаза Марты тут же увлажняются.
— Хорошенький мой! Богдан, сынок, поздравляю!
Мы обнимаемся, после бабушка поворачивается к маме.
— Аня, с первым внуком… Спасибо тебе, что когда-то подарила нам Богдана. Не побоялась моего скверного характера и породнилась с нашей семьей! Прости, если что не так. И скажи те же самые слова невестке. Не жди, когда тебе стукнет много лет.
Я рад, безумно рад, что в моей семье воцарился мир. Но уже скоро всеми мыслями я в палате с Викой. А затем оказываюсь там и физически. Мои уехали домой, у нас еще будет много времени для встреч. Сейчас же я сижу на постели любимой. Вика хватается за мои пальцы.
— Где маленький? Ты видел его?
Прикрываю глаза.
— Да, скоро он будет здесь. Вик… — мне приходит в голову одна деталь. — А как мы назовем сына? Мы перебирали имена, но так и не определились.
Вика мечтательно улыбается.
— Я бы хотела назвать нашего первенца — Богдан. У меня уже есть один знакомый с таким именем, — она хихикает, — но оно ведь подходит малышу идеально. Для нас он действительно дар небес. Вы оба для меня — лучшая награда в жизни.
* * *
Спустя 7 лет
Виктория
Июнь в этом году я официально заношу в число самых жарких, и мне все равно, что говорит статистика. Я вернулась из поездки в город на своем авто с кондиционером, в доме тоже климат-контроль, но я все равно плавлюсь. Наверное, морально. С удовольствием скидываю летние туфли в прихожей. Сандалии было не надеть, я ездила на солидную встречу.
Последние лет шесть я работаю в благотворительном фонде, который организовала моя свекровь. Отвечаю за всю финансовую часть. Получилось само собой. Я была в декрете, Анна Матвеевна решила создать собственную организацию, а не просто помогать подруге. Она предложила мне должность, когда наш первенец подрос.
Помирились мы задолго до этого. Анна искренне попросила у меня прощения. Но главное, она так сильно полюбила Богдана-младшего, что мое сердце не могло не дрогнуть. Впрочем, ангелом взрослая женщина не стала, мы порой спорим. Но мне безумно нравится приносить пользу, при этом не теряя профессиональной формы.
— Вика, это ты?
Ох, я думала, мужа нет дома. Два года назад мы окончательно переехали в загородный особняк. Теперь Богдан по будням уезжает утром и приезжает сюда лишь вечером. Муж плотно занимается бизнесом.
