— О, хоть какой-то смысл от понедельникака, — усмехнулась Нюша. — Я бы даже сказала, что он будет идеальным, если бы не одно но…
***
— Полевич Анастасия, выходите к доске!
Вика слышала, как её подруга тихо взвыла, вставая из-за парты. Она повернулась к молодому учителю и вопросительно на него уставилась.
Цветаева сбилась со счёта, сколько раз она просила не вызвать его свою подругу на каждом уроке, как и двоюродную сестру, но в ответ ей только пожимали плечами и говорили, что поступают по соображениям совести.
«Нет у тебя никакой совести, Виктор!»
Опросив нескольких учеников, парень стал объяснять новую тему, показывая на картах боевые действия. В классе, во время объяснения нового преподавателя, стояла тишина еще лучше, чем при Михаиле Андреевиче. Эта мысль заставила Вику почувствовать уважение к человеку, от которого она практически не могла отвести взгляд. Вместо неловкости или стеснения, в её голове были одни вопросы, и, возможно, «просверливая дырку» в репетиторе, она думала, что найдёт на них ответ.
— Завтра по обществоведению тест на первой части занятия, не говорите, что я вас не предупреждал, — произнёс Виктор после того, как все подскочили с мест на следующий урок. — Вика, останься, насчёт олимпиады…
— Какие-то проблемы с ней? — Вика подошла к столу, нависнув над школьным журналом и учителем, который выставлял в него оценки и записывал домашнее на следующий урок.
— Нет, хотел напомнить, что она в эту субботу. Ты освобождена от занятий и в пятницу, я договорился с завучем, так что повтори тесты, что я тебе сегодня вышлю.
— Ого, спасибо.
— Постарайся, — улыбка парня стала шире, когда все вышли из кабинета, а после их взгляды ненароком встретились.
— Постараюсь…
Вика вышла из кабинета практически за всеми, так и не спросив насчёт песни у Ледяного Джека. Но Нюше и Яне и вовсе было не до неё, потому что они ждали полуночи, когда должен был выйти новый трек. Все обсуждения касались человека, от чьих слов всё еще полыхало в груди. Неловкость сменялась злостью, смущение непониманием. Ей всё больше хотелось прижать учителя к стене, как какой-то героине сёдзё-манги, задать все вопросы, на которые она устала додумывать ответы. И скрывая своё хмурое лицо, она шла позади девушек, предвкушая предстоящую олимпиаду.
На следующее утро Вику разбудил будильник, а не очередная новинка в музыкальной индустрии, под которую двоюродная сестра снимала видео. Девушка уже так привыкла к этому, что застлав постель, сразу же пошла на кухню. Но и там не оказалось Алины, только тётя в фартуке готовила блины.
— Разбуди Алину, Вика.
— Без проблем, — отозвалась девушка, предвкушая месть за все те утра, в которые она вставала не по собственной воле.
Открыв дверь комнаты двоюродной сестры, девушка сразу же наткнулась на ужасный беспорядок и споткнулась об штатив со светящимся кольцом.
— Что здесь случилось?
Ответом ей был тихий всхлип, который доносился из угла кровати. Двоюродная сестра Вики так сильно вжалась в стену, что девушка практически её не заметила.
— Что с тобой?
Вика нависла над Алиной и убрала с её лица подушку.
— Уйди, — вновь всхлипнула девушка.
— Я бы с радостью, но ты опоздаешь в школу.
— Да кому она нужна?! — подушка полетела в сторону окна, сбив настольную лампу.
— У тебя кризис среднего возраста уже начался?
— Мне тебя только и не хватало в своей жизни! Что ты делаешь в моей комнате?
— Твоя мама позвала завтракать.
— Скажи ей, что я на диете и заболела, — буркнула Алина и отвернулась к стенке.
Разрываясь между желанием узнать, что же всё же случилось и завтраком, девушка выбрала второе, прекрасно понимая, что никто ей ничего не расскажет и это будет напрасная жертва.
— Сама говори, я тебе не посыльный.
Вика решила в этот раз проехаться в школу на автобусе, понимая, что вряд ли Алина пойдёт в школу. Скорее всего притворится, что болит живот или голова, и Цветаева еще неделю сможет спокойно выживать в классе, не чувствуя пристального взгляда двоюродной сестры.
И всё же состояние Алины не отпускало Вику. За все те годы, что она жила у них, не разу не видела, чтобы девушка так истерила.
«У тебя истерика…»
Шёпот Дианы, который вырвался из далёких воспоминаний, когда девушка долго плакала и всё кидала после новости о смерти родителей, заставил девушку вздрогнуть и выйти на следующей остановке, чтобы побежать в сторону дома.
«Что я творю?!»
На ходу девушка позвонила Яне и предупредила, что не придёт на первый урок.
— Блин! Такое пропускаешь, — заплакала в трубку девушка, — Я хотела Лебедеву помучить, на её лицо посмотреть.
— Зачем? — перепрыгнув бордюр, Вика продолжила бежать.
Ей не нравилось, что была даже Яна в курсе плохого настроения Алины.
— Она продула конкурс один, могла к тиктокерам присоединиться, но в финале они выбрали другую девчонку…
— Понятно, не интересует. Не забудь передать учителю…
— Ой, ладно, кактус, всё сделаю. Скажу, что тебя замучила собственная вредность.
Скинув звонок, девушка вошла в подъезд. Дверь в квартиру уже была заперта, Вика выдохнула. Меньше вопрос теперь будет от дяди и тёти, которые уже успели уйти на работу.
— Алина, вставай!
Вернувшись в маленькую и уютную комнату, в которой царил погром, девушка сразу скинула одеяло с двоюродной сестры, она всё еще плакала.
— То, что тебя не приняли в конкурсе еще не конец света. Будут еще возможности, так что прекращай реветь и идём в школу.
— Да не нужна мне эта школа, и ты! И вообще, отстань, что ты пристала?!
Алина поднялась на кровати и стала красными глазами смотреть на Вику.
У Цветаевой на мгновение случилось замешательство. Она и правда не понимала, что делает в этой комнате, заем старается вытянуть в школу человека, которого практически терпеть не может, когда у самой разбито сердце и раздрай на душе, который она отлично пока что игнорирует.
— Алина, я отлично знаю, что такое отчаяние и как с ним бороться, что нужно делать, чтобы не зацикливаться на ситуации. И лежание под одеялом дома в слезах тебе этому не поможет, — строго, словно учительница, произнесла она.
— Но мне плохо, понимаешь? Я так поверила в себя, что наконец-то чего-то добьюсь. Я была так близко к победе, Вика, ты не понимаешь!
Девушка снова расплакалась и села на кровать. Вика видела явные признаки истерики, с которой совсем не знала как бороться.
«Ты, наверное, тогда была в таком же замешательстве, Диана…» — пронеслось в голове девушки, и на мгновение она застыла.
Смотрела на содрогающиеся плечи, слышала тихие всхлипы.
Упав коленями на пол, Вика обняла Алину и крепко прижала к себе, боясь увидеть реакцию родственницы.
— Это всего лишь конкурс. У тебя их еще тысячи будут, не надо так расстраиваться…
— Если бы ты проиграла олимпиаду, ты бы так же говорила?! — Алина кричала, но не отстранялась. Она уткнулась в шею двоюродной сестры и продолжала плакать.
— Мне так больно…
— Я бы плакала так же, как и ты, только меня бы никто не успокаивал, потому что ты бы ушла в школу и думала над тем, какая я неудачница.
— Неправда, — Алина громко всхлипнула и отстранилась. — Я бы осталась здесь и кричала тебе бы это через дверь.
Вика рассмеялась и заставила улыбнуться тем самым девушку напротив.
— Да, это бы мне сильно помогло. Наверно, ждёшь не дождёшься, когда я олимпиаду проиграю.
— Ты же умная, не проиграешь, — Алина отстранилась еще сильнее и обхватила свои ноги. — Потом мама начнёт давить, мол, какая ты умная, почему я не могу так же. А я так хотела выиграть и переехать отсюда. Я ненавижу учиться, а ты меня тянешь в эту школу.
— Тяну, чтобы ты отвлеклась, — Вика откинула назад волосы, чувствуя, что они еще влажные. — Надеюсь это твои слёзы, а не сопли.
— Надейся, — буркнула девушка, и обе они вновь засмеялись.
— Мы еще успеем ко второму уроку, собирайся…
