— Твой отец…
— Мой отец все осознал и хочет перед тобой извиниться, — тараторил парень, управляя автомобилем.
— А мама? — я пыталась до победного нащупать хоть одно слабое место, лишь бы перенести эту встречу, но Платон только улыбался в ответ.
— А мама ждет тебя с нетерпением, — дотронулся кончиком пальца до моего носа и снова перевел взгляд на дорогу. — Кстати, если ты не приедешь, она обвинит отца во всех смертных греха, разведется с ним и потребует раздел имущества.
— Да ладно!
— Честное слово, — Терехов закатил глаза, но легче от этого мне не стало.
Наоборот, я начала нервничать так, как никогда раньше. Даже в первый раз с Платоном такого не было, как сейчас.
“Ой, мамочки!” — чуть ли не закрывала глаза, когда переступала порог отчего дома своего любимого.
— Отец, дети пришли! — нас встретила милая женщина, и моя нервозность постепенно спала.
Особенно, когда после ужина Роман Александрович увел меня в свой кабинет, не слушая никаких возражений Платона.
— Девочка моя, прости дурака старого.
И Терехов-старший меня…обнял.
Дар речи пропал и сообщил, что возвращаться в ближайшее время не намерен. Я лишь глазами хлопала, не зная, что ответить. Только сглатывала громко невидимый комок в горле и…
Тоже заревела, уткнувшись носом в грудь моему будущему родственнику.
Вообще-то ему “спасибо” надо сказать. За то, что дал нам шанс во всем разобраться. Понять, что для нас теперь главное в этой жизни. Повзрослеть, расставить правильно жизненные приоритеты.
— Простила давно, — я вытирала ладонью слезы, а мужчина…тоже прослезился.
Подкачала моя мама, когда я сообщила ей о предстоящей свадьбе. Я уже привыкла к ее безразличию. И даже не обиделась.
— Мам, я замуж выхожу.
— Поздравляю.
— Приедешь на свадьбу?
— Лучше бы ты матери денег выслала.
Вот и весь диалог — как будто я все это время и не помогала вовсе. Ни кто твой избранник, доченька, ни как идут у тебя дела. В общем…
— Не расстраивайся, — Платон целовал меня в висок, когда я ему рассказала о разговоре с матерью.
— Да я и не расстраиваюсь, — пожала плечами с безразличием. — Привыкла уже к ее ворчанью. Родителей ведь не выбирают.
Зато судьба мне подарила Аделаиду. Фею-крестную, как я ее иногда называю. И пожалеет, и наставлений надает, и поругает.
— Исключительно в профилактических целях! — Аделаида Ростиславовна всегда поднимает указательный палец вверх, а после смеется. — Кто ж вас, дурех, еще жизни научит, как не я!
Ну, тут не поспоришь. Даже нет смысла и начинать пререкаться. Особенно, когда…
— Агата! — мой любимый шепчет мне на ухо и толкает локтем в бок. — Заснула?
— Что? — я перевожу на него взгляд, а после соображаю — мы уже в загсе.
Стоим посреди огромного зала, а все окружающие, походу, ждут моего ответа.
— Вы согласны, Агата? — женщина с папкой в руке тоже не отводит от меня взгляда, а я киваю в ответ.
— Согласна.
— Я уж думал, не согласишься, — смеется Платон, после чего ведет меня к столу ставить свои подписи.
Народа в ресторане немного, да и времени у нас тоже немного. Через несколько часов самолет, а еще даже вещи кое-кто не собрал. Чемоданы, такси, аэропорт…
Когда открываю глаза, то наш самолет уже приземляется. Господи, это ж сколько часов я проспала-то? Зато теперь сил и энергии столько, что я готова горы золотые свернуть. Кстати, съемки только завтра начнутся, и у нас с Платоном целый день впереди.
Вместе. Рядом. Он и я.
Остальные подождут…
И снова начинаются перелеты, краткие свидания, переписки по телефону, и постоянное ворчание любимого мужа:
— Когда уже этот чертов контракт закончится!
Впервые в жизни я с ним солидарна — не думала, что будет так тяжело вдали от Платона.
Но судьба нас любит — три шанса уже дала. Оказывается, может дать и четвертый…
— Вы беременны! — милый доктор делает УЗИ и улыбается. — Срок…
Дальше я не слушаю, закрывая глаза. Голова закружилась, и я потеряла сознание. Прямо посреди съемок. И как бы я потом не говорила, что все в порядке, мне вызвали скорую.
И привезли в больницу…
— Соскучился? — вечером того же дня я звоню мужу. — Я, например, очень.
— На глупые вопросы я не отвечаю, — ворчит Платон мне прямо в ухо, а я так счастлива, что пропускаю его недовольство мимо ушей.
— Ладно, хотела сделать тебе сюрприз, но не выдержу, — смеюсь, слыша лишь сопение на другом конце провода. — Я беременна, Платон!
Тишина. Секунд эдак двадцать. А после довольное:
— Наконец-то!
Кстати, я и сама не поняла, как это самое “наконец-то” произошло. Супружеский дог в перерывах между съемками — Терехов постарался на славу.
— Три дня, и я прилечу домой.
— Агата!
— Надо закончить…
— Даже слышать не хочу!
— Я буду беречь себя, — пауза. — И малыша…
Согласился, а куда он денется? Правда, на следующий день сам ко мне прилетел, сделав приятный сюрприз. Довольный. Веселый.
И безумно счастливый!
Кто бы только знал, как счастлива я!
И ведь это только начало…
