не знает, как.
- Говори наконец, за чем пришел, - попросила устало.
- Мия, я… Я смертельно боюсь, что то, что я скажу, ты мне никогда не простишь. Вдобавок к тому, что я уже натворил. Но врать тебе больше я не хочу…
Он сделал паузу, потом резко, на выдохе, произнес:
- Тест днк показал, что Лиза - моя дочь.
Мне показалось, что меня ударили. Сильно, со всего размаху. Как при этом мне удалось удержаться на ногах - я и сама не знала.
Искривив губы в издевательской усмешке, я сказала:
- Что ж, поздравляю, Онежский. Теперь не только я, но и Никитка у тебя не единственный.
Он снова схватил меня за плечи и я напряглась, ожидая болезненной встряски. Но вместо этого оказалась прижата к сильному, все еще желанному телу.
- Мия, Мия… - быстро забормотал Иван. - Ты представить себе не можешь, как я хотел бы, чтобы этого не было! Ты не можешь даже вообразить, как страшусь из-за этого окончательно тебя потерять! Готов вымаливать прощения хоть всю жизнь, но боюсь, что этого будет мало.
Его горячий шепот касался моей кожи и там, где оставался этот след, кожа начинала против воли гореть. Горело все мое тело, и даже глаза мучительно жгло от невыплаканных слез.
- Мия, поверь, - быстро продолжал он, словно боялся, что я в любую секунду оттолкну, - это ничего для меня не меняет. Я все равно никогда не буду с ними. Я хочу быть с вами. Как раньше.
Как раньше… Эти слова окончательно подорвали меня изнутри, и все, что испытывала, внезапно выплеснулось наружу, как вода, прорвавшаяся сквозь дамбу.
- Это все только слова, Ваня! - буквально выкрикнула я, с силой отталкивая его от себя. - А по факту где ты? Нет тебя! А я...
Я задохнулась на последнем слове, потому что ком в горле перекрыл мне кислород. Упрямо глотнув воздуха, я все же продолжила:
- А я все еще люблю тебя. И что хуже всего - все еще жду! Точнее, ждала. Потому что сейчас лишний раз поняла - ни черта не изменится! Ты ничего не сделал, чтобы я тебя простила. Ничего не сделал, чтобы с нами быть! Ты даже не приезжал!
Я вдруг обнаружила, что бью его кулаками по груди - зло, остервенело, выплескивая в этом жесте всю накопившуюся боль. Отступив назад на несколько шагов, я резко смахнула с лица незаметно прорвавшиеся слезы и указала мужу на дверь:
- Убирайся! Уходи прочь со своими пустыми обещаниями! Уходи и больше никогда не говори мне всего этого! Потому что это неправда!
- Мия…
Он шагнул мне навстречу, но я испуганно отскочила. Больше никаких его чертовых прикосновений! Больше никакой моей слабости!
- Вон! - заорала громче и он неохотно отступил. Схватившись за голову, я позволила себе зарыдать. Громко, отчаянно.
В последний раз.
Глава 13
То, что сопутствовало подаче заявлений в суд для установления отцовства, прошло для Ивана как в тумане. Он вроде бы участвовал во всех необходимых процедурах, на деле же - лишь выполнял то, что ему говорили. И на этом все.
Потому что и чувствовал себя какой-то неживой оболочкой, оставшейся от прежнего Вани, каким когда-то был.
- Свет… я кое-что решил, - сказал он, когда они вернулись из здания суда, куда ездили для предварительной консультации.
Иван и сам не понимал, почему вдруг произнес эти слова. Просто внутри было так дерьмово, хоть волком вой, и хотелось сделать хоть что-то. Впрочем, действия, что он собирался предпринять, с каждым мгновением становились все обдуманнее.
- Что решил? - с долей опаски уточнила Светлана, и Иван вдруг выдал то, что само просилось наружу, но что даже толком не успел обдумать:
- К Мие возвращаюсь. Я у нее был вот… на днях, - расплывчато сказал он. И добавил увереннее: - Решили, что попробуем снова.
Он лгал и боялся, что Света это поймет. Впрочем, зря - потому что Светлана выглядела настолько растерянной, что у него даже проснулось что-то вроде отголосков совести. Которые, к слову, тут же исчезли.
- Вы… это решили? - выдохнула Светлана, и Ваня кивнул.
- Да.
- А она… знает про Лизку? Ну, что она твоя? - неверяще спросила Света, и тут уже Ивану совсем не пришлось лгать.
Да, Мия знала про то, что у него есть дочь, но даже после того, как он ее просветил по данному вопросу, говорила, что все еще любит. Все еще ждет… А он был трижды дураком, раз до сих пор сидел здесь, словно цепной пес на привязи.
- Знает, - кивнул Ваня и, вынув из шкафа предварительно собранную сумку, проговорил размеренно и четко: - Мия знает про Лизу, но все равно сказала, что меня любит. И я тоже ее люблю. И больше - никого. А она мне одна нужна. Никитка нужен. И детей я хочу только от своей жены. Сына… и тех, кто у нас еще обязательно родится.
Наверно, эти слова были в чем-то жестокими, но в целом они отражали реальность. Лиза боялась самого понятия «отец», и Ваня понимал, что ей некомфортно в принципе видеть рядом с собой мужчину. Так что он вполне мог присутствовать в жизни дочери только в виде человека, что платил бы ей алименты. Так было правильнее для них всех.
- Вань… а суд? - пробормотала Светлана, когда он направился к выходу из номера.
- А суд будет. В этом я вам с Лизой помогу обязательно. Но дальше - все. Наши пути расходятся.
Он быстро обулся и, крепче ухватившись за ремень сумки, прибавил:
-
