и очень потным мужчиной.
— Новенькие! Добро пожаловать! — сказал он с ухмылкой на лице, оглядывая нас.
Джозефина с сомнением отдала ему тарелку с кексами, которые она приготовила заранее.
— Барни! Не пугай их! — старая женщина ринулась вперед и широко улыбнулась, увидев Джо за дверью.
— Моя маленькая Джозефина! — завизжала старушка, хватая ее в объятия так, что втащила Джо, вставшую на цыпочки, в квартиру.
Я зашел за ними, стараясь держаться ближе к Джо.
Почему тот мужчина был такой взмокший? И куда он утащил кексы?
— О! Ты привела друга? — спросила женщина, вздернув брови. Она накрасила губы красной помадой, которая уже собралась в уголках губ. Ее хлопковое платье было коротким, с верхней частью, завязывающейся на лямки вокруг шеи. Платье выглядело бы хорошо на двадцатилетней девушке. На домовладелице Джо оно смотрелось так, что мне хотелось отвести глаза. Оно открывало взгляду слишком много морщинистой и веснушчатой кожи.
— Да. Это Джулиан. Он просто друг, — улыбнулась Джо.
Я протянул руку для пожатия, но старушка шагнула вперед и заключила меня в свои удушающие объятия.
Однозначно, эта женщина была раздражающе чувствительной натурой.
— Я — Холли, домовладелица Джо, — пояснила она, широко улыбаясь.
— Приятно познакомиться! — ответил я, отступая от нее.
Ее квартира была намного больше квартиры Джо. Она занимала большую часть верхнего этажа здания, что означало наличие большого количества комнат для проведения вечеринки. Хотя я не видел никого, кроме Барни и Холли. Барни скрылся где-то внизу, а Холли повела нас через лестничную площадку в пустую кухню. Содержимое бара находилось на барной стойке, и все выглядело так, будто много людей уже пили.
Тогда, где они все?
— Берите напитки и встречаемся в гостиной. Это внизу, — сказала Холли с улыбкой и, потряхивая плечами в возбуждении.
В дверях появился Барни и, обернув руки вокруг талии Холли, ущипнул ее. Она завизжала, притворно сопротивляясь, но, тем не менее, позволила утащить себя из комнаты.
— Идем же, Джеральд хочет играть, — сказал Барни, с намеком на что-то большее в голосе.
Что все это значит?
Я оглянулся на Джозефину, убедиться, что она тоже улавливает эти таинственные сигналы.
— Это точно не то, что я ожидал увидеть, — сказал я, потянувшись за напитками.
— Немножко не то, но я уверена, что они милые люди, — пожала Джо плечами.
Нет, она не понимает. С этой вечеринкой что-то было не так.
— Думаю, нам следует смыться отсюда, — ответил я. Мой инстинкт кричал мне, чтобы я ушел, пока не поздно.
— Что? Серьезно? Мы только пришли, я не хочу огорчить Холли, — нахмурилась Джозефина.
Я кивнул ей, и попытался заткнуть свои инстинкты. Конечно, Барни и Холли были немного странные, но это Нью-Йорк, здесь полно таких.
— Хорошо, останемся ненадолго, — смилостивился я.
— Смотри, твой любимый напиток. В конце концов, все не так уж плохо, — Джозефина схватила бутылку «Jack Daniel’s».
— Твое здоровье!
— Твое здоровье! — мы наполнили наши стаканы «Jack Daniel’s» и «Coca-Cola», и чокнулись.
— Эй, вы двое! Проходите, мы начинаем! — прокричала Холли из другой комнаты.
Я нехотя последовал за Джозефиной вниз в гостиную, настраиваясь на ночь игры в Монополию. Если меня посадят рядом с потным Барни, я не выдержу и пяти минут.
— Как ты думаешь, во что они играют…? — начала Джозефина, пока мы спускались по лестнице, и перед нашими взорами открылся такой вид, что никакая терапия мира не сотрет это видение.
Святое дерьмо.
Святое долбанное дерьмо.
Сцена, представшая перед нами, была прямиком из «Пятидесяти оттенков серого — Гериатрический выпуск (прим. перевод. — престарелый, старческий)».
— Иисус! — закричала Джо и выронила стакан.
Я успел его поймать в полете, но напиток пролился на мои футболку и джинсы. Я взглянул туда еще раз, чтобы убедиться, что глаза меня не подвели. Нет. Оно там было и было слишком поздно, чтобы уйти незамеченными. Мы уже стояли у порога гостиной и полдюжины людей смотрели на нас…
Полдюжины голых старых людей. Очень голых и очень-очень старых.
В комнате горели свечи. Где-то в отдалении звучала хард-рок музыка. Женщина в противоположном углу, одетая как госпожа, щелкнула плеткой, и я вздрогнул, будто удар достиг меня. Двое на кушетке занимались этим, пока остальные стояли вокруг и наблюдали за ними. Я увидел старые плоские задницы и десятки отвисших сисек.
— Джулиан, я сплю? — прошептала Джозефина.
— Нет, совершенно точно мы оказались в центре старческой свинг-вечеринки, — ответил я и взял ее за руку.
— Джозефина, проходи! Мы не кусаемся! — позвала Холли.
Естественно, вы не кусаетесь, у большинства из вас даже зубов нет.
— Я…м-м. Думаю, я должна... Я пойду… да, точно, мне пора!
Слова Джозефины звучали так, будто у нее в мозгу случилось замыкание.
Я схватил ее за руку, готовый вытянуть ее из квартиры, но в этот момент увидел Барни, который шел с тарелкой Джо. Он сел на диван и поставил тарелку на колени.
— Они великолепны! — сказал он, прежде чем запихнуть половину кекса себе в рот.
Понимание того, что он абсолютно голый и заталкивает ванильные кексы Джо к себе в рот, сделало это зрелище неприятным для желудка. Я был в опасной близости от того, чтобы расхохотаться до мокрых штанов.
— Я так рада, что Вам…Просто мне м-м… — пробормотала Джозефина дрогнувшим голосом.
Окончание ее предложения растворилось в воздухе, в то время как она стояла, уставившись
