Я схожу с ума.
Помнится, с Оливией мы частенько ругались, но я был только рад, когда та свалила от меня, разбрасываясь угрозами о расставании.
С Ассоль же всё по-другому.
Я боюсь.... Я, блядь, боюсь, что однажды она уже не вернется!
Буквально сейчас я понял кое-что важное — я многое потеряю, если не попытаюсь вернуть ее.
Однако в ее сумке я не нахожу ничего существенного. Только одежду и тетрадь в твердом переплете, которая по каким-то причинам закрыта на кодовый замок барабанного типа.
Хм, любопытно. До зуда в заднице.
Готов поспорить, внутри нее спрятано что-то очень личное. Это дневник. Я уверен. А в дневниках девушки обычно записывают самые откровенные мысли. А если этот дневник с кодовым замком, велика вероятность, что помимо мыслей в нем хранятся еще и самые постыдные секреты.
Меня тотчас посещает дурная мысль, разжигающая внутри нешуточный интерес.
Мысленно я уже перебираю всевозможные комбинации к кодовому замку, как вдруг раздается сигнал лифта, вызываемого на первый этаж.
Ассоль!
Окрыленный предстоящей встречей, я несусь в холл и мысленно прокручиваю пламенную речь с признаниями и раскаяниями.
Я готов упасть ей в ноги! Готов ползать перед ней пока она меня не простит!
С улыбкой до ушей я стою напротив лифта, готовый наброситься на нее с удушающими объятиями.
Раздается сигнал о прибытии на этаж, дверцы лифта разъезжаются в стороны и улыбка тут же сходит с моего лица.
— Ты че приперлась, дура? — скалю зубы, находясь в ахере от ее поступка.
— Я вообще-то твоя жена, на минуточку, а это, — деловито очерчивает пальцем воздух вокруг себя, — Наша квартира, дорогой мой муж.
— Твоё здесь только мусорное ведро, а, если точнее, то его содержимое. Забирай и выметайся к чертям собачьим, драгоценная Оливия! — ёрничаю я, не пропуская её дальше собственного носа.
— Ты что, не рад мне? — пытается она приложить свою ладонь к моему лицу, но вынуждена встать по стойке смирно, поскольку я отпихиваю её от себя.
— А ты что, не видишь? Я настолько рад что, готов придушить тебя голыми руками!
— Ты один? Где же твоя, так называемая, девушка?
— Не важно! — она давит мне на больную мозоль и, воспользовавшись этим, проскальзывает в гостиную. — Оливия, чёрт тебя дери! Если ты сейчас же не уберёшься из моего дома, я применю силу! Клянусь, я вышвырну тебя отсюда!
Губы ее растягиваются в коварной улыбке. Не сводя с меня алчного взгляда, она присаживается на спинку дивана, складывает ногу на ногу и выпячивает грудь.
Я достаточно хорошо ее знаю. Понимаю, что у нее на уме.
Например, в данную минуту она желает соблазнить меня. За этим даже смешно наблюдать...
— Я так и знала, что между тобой и той замухрышкой нет ничего серьезного. Будь вы парой, вы бы уже занимались любовью, ведь так? В свое время мы с тобой выбирались из постели разве что по нужде. А вы не то чтобы не трахаетесь, её вообще здесь нет! Зачем ты пытался меня обмануть, Даймонд? О какой любви могла идти речь, если в твой день рожденья она не с тобой?
— Думай, что хочешь! Мне насрать на тебя! — процедив, я целенаправленно иду в кабинет и сажусь за ноутбук, лишь бы не видеть и не слышать эту суку.
Буду игнорировать её, пока она сама не свалит.
С Оливией я проделывал подобное не раз, и каждый такой раз добивался своего.
— Ты не сказал ей о нашем маленьком секрете и по этой причине она сейчас не с тобой? — спрашивает она, разваливаясь на диване. — Эх, Даймонд-Даймонд, ничему тебя жизнь не учит. Все эти тайны до добра тебя не доведут. Когда ты хотел мне сказать, что стал генеральным киностудии Ричарда? Почему я обо всём узнаю последней?
Как же она бесит меня! Я уже начинаю задумываться, что выбрал не самый лучший подход.
Нынешняя Оливия научилась неплохо манипулировать мной. И картинное равнодушие начинает потихоньку давать трещины.
— Даймонд, хочешь я сделаю тебе массаж? Ты такой напряжённый весь, прям неприятно смотреть!
Оливия поднимается с дивана и решительно подходит ко мне. Как только она прикасается к моему плечу, я ощущаю лютое омерзение.
— Сколько тебе нужно? — резко перехватываю её руку и с силой отшвыриваю от себя. Она тупо моргает. — Денег, Оливия. Сколько тебе нужно, чтобы твоя задница была как можно дальше от меня?
Она вдруг заливается истерическим хохотом.
— Какой же ты глупенький, Даймонд. Мне не нужны от тебя деньги.
— Тогда что тебе нужно от меня? — сжимаю свои кулаки, накаляясь до предела.
— Ты! Как ты ещё не понял? Я уверена, нам удастся реанимировать наши чувства. Стоит приложить усилия и всё получится. Мы же любили друг друга! Ну не верю я, что ты ничего ко мне не испытываешь! Не верю! — воет надрывно, заваливаясь обратно на диван, склоняя безвольную голову. — Я улетела в Италию, чтобы попытаться забыть тебя... Чтобы начать новую жизнь. Я думала, у меня получится вычеркнуть тебя из памяти. Думала, вот вернусь в Штаты и мы мирно разведёмся, но не вышло, Даймонд! — она буквально начинает захлебываться слезами.
Только этого мне не хватало!
— Я не могу смириться с тем, что мы больше не вместе. Моя любовь к тебе нисколько не ослабла. Я страдаю без тебя, пойми! Я не вижу смысла в дальнейшей жизни без тебя! И я говорю чистую правду! — шмыгает носом и поднимает на меня глаза, полные слез.
— На этот случай я могу посоветовать тебе только одно! — отвечаю я без каких-либо эмоций, наблюдая за тем, как она вытирает слёзы, размазывая тушь. — Поезжай сейчас в отель, прими стандарт снотворного, запей его бутылкой крепкого алкоголя и ложись баеньки. Правда, я не обещаю, что ты проснёшься после этого, но таким образом ты избавишься от всех своих проблем.
Прорычав что-то несвязное, она взирает на меня осуждающе.
— Ненавижу! Когда доходит до серьёзности, ты только и можешь, что язвить и пускать свои шуточки! — верещит она, нисколько не скрывая своих слёз.
— Я уже не люблю тебя, Оливия. Я разлюбил тебя на пороге нашей спальни в тот самый день. Ничто не в силах вернуть те чувства, которые я когда-то испытывал к тебе. Любовь — не смертельный недуг. От любви можно излечиться. Если повезёт, даже без побочки.
— Нет, я не верю тебе! Посмотри на это под другим углом! Все когда-то сталкиваются с испытаниями в жизни, но от этого мы становимся только сильней. Это опыт, дорогой! Я осознала свои ошибки, стала мудрее и могу уверить тебя, что такого больше никогда не повторится.
— Не ты одна преуспела в развитии за этот промежуток времени. Мудрость и меня не обошла стороной. И на данном этапе жизни мне хватает ума, чтобы понять, что всё, что касается тебя, больше не имеет никакого смысла.
Я встаю из-за стола с мыслью, что не помешало бы выпить. Без алкоголя быть рядом с этой жалкой женщиной крайне невыносимо.
— Даймонд, я могу родить тебе ребёнка, — с нежностью проговаривает, перегораживая мне проход. — Ты же об этом мечтал. Я здорова и готова к этому. Я сама этого хочу.
Я закатываю глаза настолько, что вижу собственные закипающие мозги.
— Оливия, я мечтал о ребёнке от любимой женщины, но если бы я хотел иметь ребёнка от шлюхи, подумал бы на тем, чтобы усыновить отказника. Всё! Разговор окончен! Уходи сейчас же!
Стерва раскрывает рот в возмущении.
Похоже, я задел ее за живое. Это приятно.
— Да чёрта с два! Я никуда не пойду! Я остаюсь здесь! Ты от меня просто так не отделаешься! — истошно голосит она, выпучив глаза из орбит. — Я не сдвинусь с места, пока ты не поймёшь меня!
— А-а-а-а! Да заебала ты меня уже в доску! — гаркаю, чувствуя как гнев уже сочится из ушей, готов вот-вот взорваться.
Я сгребаю с полки ключи с телефоном, зачем-то хватаю дневник Ассоль, а затем шагаю к лифту, не обращая внимание на семенящую за мной Оливию.
— Куда ты снова уходишь? — возмущенно вопрошает она. — Даймонд, почему ты постоянно сбегаешь от проблем?
— Ты уже давно не моя проблема! Ты стала для меня всего лишь раздражительным фактором. Проще говоря, занозой в заднице. Но знаешь, в чём отличие? С проблемами живут, их решают и продолжают жить дальше, а занозу вытаскивают и выбрасывают!
