лишая возможности трезво рассуждать.
– Хорошо. Друг так друг, – выдавливаю я. – Значит, мне с твоим другом нужно поговорить. Вернее, с нашим. Ты же помнишь, дядя Макс в самом начале знакомства сказал тебе, что он друг мамы и папы?
Я мстительно выделила слово «папы» и отметила, что по лицу Подгорского пробежала тень.
Мишка послушно выкарабкался из кабриолета и, недовольно сопя, потопал к беседке.
– Макс. Что ты здесь делаешь? – охрипшим от волнения голосом задала я вопрос.
– Малинка, что у тебя со слухом? Сын же сказал – с сегодняшнего дня работаю водителем, – просто, будто рассказывая о курсе доллара, подтвердил он слова Мишки.
– Подгорский, это несмешно. Ты появляешься рядом с моим сыном и несешь какую-то чушь!
– Во-первых, с нашим сыном. Во-вторых, я работаю водителем. Я отказался от кресла генерального директора компании, чтобы иметь возможность быть с тобой и сыном. Другим способом тебя не выкурить из раковины, в которую ты залезла. Хочу, наконец, вложить в твою упрямую голову – я хочу воспитывать своего сына и быть с тобой. Какая из этих фраз тебе непонятна?
Макс все так же непринужденно опирался об автомобиль, обнимая и чуть не раздевая меня своим жгучим взглядом.
– Ты прикалываешься?
– Малинка, у тебя лексикон, как у подростка.
– Спасибо, хоть такой, как у подростка остался. Я вообще удивляюсь, как дар речи не потеряла с твоими выходками! И ты мне не ответил, – напомнила я, что жду объяснений.
– Я готовлю документы к разводу. Жена в курсе. Что касается работы… Я принял непопулярное, как говорят в политике, решение. И теперь вынужден перейти в категорию наемных работников. Написал заявление об уходе с должности топ-менеджера. И знаешь, так легко сразу стало. Правда, придется начинать все сначала. Вот я решил вспомнить молодость. Моя трудовая деятельность началась с побегушек. Работал курьером. Сейчас на порядок выше. Водитель богатой дамы. Все просто.
Ну ни фигасе просто!
– Максим, ты целый день возишься с машиной. Иди хоть кофе выпей с бутербродом, – из распахнутого окна кухни раздался заигрывающий голосок Машеньки.
Кстати или некстати, не знаю. Мне ее забота точно ни к чему. А вот Малинка вздрогнула от неожиданности и недовольно покосилась на «коллегу». Похоже, моя красавица успела обзавестись недоброжелателями.
Едва я переступил порог дома и обаял Старицкую, тут же попал под крыло заботливой помощницы. Черные глазки-маслинки и остренький носик придавали ей сходство с маленькой крыской, которая умеет пролезть в любое место и все про всех разузнать.
– Вот здесь у нас ест персонал. В принципе, народу не так много. Повариха, садовник приходящий, водитель, теперь это ты. И краля новенькая.
– А почему краля? В наемные работники крали не идут, – я с интересом посмотрел на Машеньку. Почему-то вызывала сочувствие ее неудовлетворенность своим положением. Смешная. Иди получай образование, зарабатывай авторитет. Сама ж выбрала работу «подай-принеси». Это вон у Малинки не сложилось из-за меня… Опять совесть кольнула острыми иголками.
– Умную из себя строит, – поджав тонкие губки, пояснила Машенька.
– Так, может, она не строит, а на самом деле умная? – недобро прищурившись, предлагаю ей изменить свое мнение.
– А чего ты ее защищаешь?
Ну, вот и все. Машенька показала свой уровень. Маленькая завистливая дрянь. И еще глазки строит, как все три сестрицы Золушки вместе взятые. Или их две было?
– Я не люблю, когда о людях говорят необъективно. А так, как показалось. Машенька. Факты решают все.
Наверно, Малинке успела свое «фи» высказать… Надеюсь, у моей девочки на таких «Машенек» иммунитет выработался на работе. А еще и Алик со своей постно-кислой физиономией…
Но теперь все будет хорошо. Получив задание от хозяйки помыть машины, я решил сначала найти Мишку. Думаю, покопошиться возле автомобилей ему будет в кайф.
Эх, не купил я у Артема вместе с его «болезнью бабушки» и помытые автомобили! На кабриолете мадам давно не ездила, придется попотеть. Ну ничего! Для молодецкой стати полезно физическим трудом заняться. А заодно и Малинку можно убедить, что я не зажравшийся буржуин.
Мишку нашел в беседке. Мой сын читал почти толстую книжку. Офигеть. Сколько ж я упустил… Так хотелось схватить на руки, закружить его, прижать к себе! Но нельзя так сразу.
– Привет, Мишка! Что читаешь? – попытался говорить спокойно, а сердце чуть не выпрыгнуло через горло. – Давай пять!
Я поднял ладонь, и сын радостно шлепнул о нее своей маленькой горячей ладошкой.
– Дядя Макс! Ты как здесь? – его изумленно распахнутые глазенки выражали самую настоящую радость. – А я «Незнайку на Луне» читаю. Здесь буквы большие и картинок много.
– А я здесь работать буду. Пошли со мной машины мыть!
– Настоящие?
Я чуть не расхохотался, представив парк игрушечных автомобилей и я над ними главный «помойщик».
– Конечно, настоящие!
– Вау! – радостно взвизгнул Мишка. А потом затормозил свои эмоции, очевидно, вспомнив мамины наставления. – А можно?
Твою ж мать! Как же мне хотелось сказать: «Сына, тебе все можно будет! И не представляешь, сколько!» Но язык приходилось буквально прикусывать.
По дороге я выдал ему половинчатую версию, почему я здесь и напомнил, что я разрешил называть себя просто Макс. Без дядей.
Что и говорить, Мишка с таким воодушевлением тер бок автомобиля, будто тот был волшебной лампой. А когда я усадил его на водительское кресло – сын просто запищал от восторга.
К счастью, Малинка появилась тогда, когда мы уже установили полный контакт. Иначе точно оттащила бы его от меня.
Она, правда, так смешно злится. В глазах сначала обида мелькает, как у ребенка, которого обманули, а потом бровки непроизвольно насупливаются…
Как услышала, что Машенька меня, как своего Медведя зовет кофе пить, аж вздрогнула. Моя девочка ревнует! Кто б мог подумать, что работа водителем даст мне такой драйв!
Малинка посмотрела на меня исподлобья, давая понять, что разговор должен быть без чужих ушей.
– Благодарю, Машенька. Не стоит беспокоиться обо мне. Я найду, чем себя накормить, – я даже не стал дразнить Малинку заигрыванием с крыской – хозяюшкой.
– Максим, еще раз. Как ты здесь оказался и чего ты хочешь? – пытаясь совладать с волнением, потребовала она, непроизвольно сжав свободную руку в кулачок.
– Радость моя, у тебя что, память, как у рыбки – гуппи, только пять секунд? – Не удержался я. – Сказал же: я здесь работаю. Надеюсь, этого достаточно, чтоб ты поняла – я хочу быть с тобой. Хочу воспитывать своего сына.
– И долго ты собираешься здесь работать? – опять подозрительно хмурит бровь.
– Пока ты не согласишься уехать со мной.
– Я вообще-то работаю. И не могу
