не сомневалась, её муж помогал Йохену с приездом в Москву. Счастливая Кира радовала глаз. Наконец-то!
Глава 88
Сколько бы ни храбрилась Кира, а к приёму в посольстве она готовилась впервые в жизни. Её гардероб был качественным и обширным. Но вот достойного платья к такому случаю там не было.
Кира стояла перед шкафом в растерянности. Ни одна вещь не подходила к её внутреннему состоянию. Всё казалось неуместным.
Промаявшись под дверью двадцать минут, Йохен просочился в спальню. Вид Киры в коротком шёлковом халатике на голое тело вызывал мысли бросить всё, никуда не ходить. Вообще и совсем. До пятнадцатого января.
Его невеста — такая хрупкая и красивая. Показывать её другим вдруг совсем не захотелось.
— Main Herz, может останемся дома?
— Нет уж, барон фон Ратт! Терпите!
— Барон фон Ратт — это мой дед. Он, кстати, ещё жив. Может быть нам просто съездить и купить нужное?
— Ты хочешь поехать со мной в магазин?
— Main Herz, я хочу сейчас закрыться с тобой в этой спальне. Но если нужно новое платье — поехали. Чувствую, что из этого шкафа тебе ничего не нравится. Даю тебе десять минут на сборы. До приёма у нас есть пять часов. Уложимся? Как думаешь?
Кире хотелось испытать его шоппингом. Но едва они попали в магазин, и консультанты защебетали, пытаясь угодить симпатичному иностранцу, Кира поняла, что это будет самый быстрый шоппинг в её жизни.
Она вихрем промчалась по торговому залу. Собрала с вешалок шесть вариантов, выхватывая свой размер раньше, чем бегающая за ней продавщица успевала сообразить, что к чему. И скрылась в примерочной. Стремительно перемерила всё. Но показать решила только одно. Чтоб "контрольный в голову".
Йохен не успел усесться на диванчик возле примерочных, как шторка отодвинулась.
— Это. Как тебе?
Йохен зачем-то снял очки. Потом надел опять.
— Так что? Что ты думаешь?
Серебристое платье на тонких бретельках. Длинное, в пол. С разрезом сбоку до середины бедра.
— Снежная королева! — не удержалась молоденькая продавец.
Кира победно улыбнулась и повернулась спиной к будущему мужу. Тот подскочил. Спина оказалась открыта. Только тонкие серебряные ремешки пересекали её, перекрещиваясь.
Они смотрели друг на друга сквозь зеркальную поверхность. Продавец сообразила ретироваться. Руки Йохена легли Кире на плечи.
— Мне придётся весь приём стоять у тебя за спиной, mein Herz.
— Вообще-то это бы мой план. Стоять за спиной у тебя.
— Тогда нам срочно в ещё один магазин. Я тут видел. Немцы сдохнут от возмущения. Ну и поделом.
— Мех? Йохен, это скандал.
Но Ратт уже тащил её прямо в платье в соседний магазин. Расплатился на ходу.
Решение нашлось. Консультант — мужчина в годах, глянул на Киру вопросительно. Она успела шепнуть едва слышно: "Искусственный, но чтоб как натуральный. Иначе меня сожрут немцы."
Йохен уже шагал вдоль вешалок.
Видимо угроза немцами ещё долго будет действовать на русских людей. Консультант думал очень быстро. И посеменил вглубь магазина. Оттуда вдвоём с фон Раттом они вынесли невесомое манто из белого меха. Отличить от песца нереально.
Йохен нахмурился, глядя на демократичный ценник.
— Давай не будем эпатировать публику, — мягко сказала Кира.
Йохен сделал какое-то неопределённое движение рукой, мол, "не эпатировать не выйдет". И достал карточку.
В посольство они прибыли как приличная немецкая пара — минута в минуту.
Глава 89
Кира жалась к плечу Йохена. Рядом с фундаментальным фон Раттом было спокойнее. Чтобы не показать страх, она опустила плечи, прикрытие мехом, и подняла подбородок.
— Ты прекрасна, будущая фрау фон Ратт, — проговорил Йохен ей на ухо и поцеловал сначала в центр ладони, а потом ровно рядом с кольцом, — Пойдём. Растормошим это консервативное чопорное гнездо.
Кира очень удивилась, что многих сотрудников посольства её будущий муж знал лично. Надо же, скромный директор школы из маленького городка и такие связи.
— Мой дядя служил в посольстве ГДР ещё в СССР, — понял он её удивление, — Мне прочли карьеру дипломата, хотя с дедушкой бароном, живущим на Западе, это было бы проблематично, а я, видишь, предпочёл преподавание.
— Не жалеешь?
— Я вообще стараюсь не жалеть о сделанном. Это как минимум не рационально.
— А как максимум?
— А как максимум, правильность некоторых решений невозможно проверить через короткий промежуток времени. Только в долгосрочной перспективе.
— Ты сейчас такой серьёзный…
— Продолжаю пытаться произвести на тебя впечатление, mein Herz.
Здание посольства было похоже на большую каменную глыбу. Внутри впечатление было мягче. Рождественское убранство лестниц и зала, множество красивых людей, музыка, шампанское в тонких фужерах и даже огромная ёлка.
Кира застыла возле неё в изумлении.
— Посмотри, какая красота! Всегда хотела оформить ёлку исключительно белыми игрушками! — восхитилась Кира.
— В моем детстве ёлка была в цветах национального флага. Мрачновато получалось. Но это ещё до объединения. Мы приезжали с родителями к дяде. Пойдём, сейчас посол будет говорить речь. Не думаю, что это увлекательно. Но мы побудем вежливыми.
Все гости собрались в большом зале с высокими потолками.
Речь посла Кира почти не слышала. Её внимание было сосредоточено на тёплой мужской ладони, которая лежала у неё на талии. Йохен слушал очень внимательно, чуть прищурив глаза. В левой руке бокал. А правая ладонь делает едва заметные движения по серебристый ткани её платья. Фокусироваться рядом с этим мужчиной было очень сложно. Шампанское не способствовало сосредоточению.
В гуле разноязычных голосов она уловила знакомые длинные финские гласные. Потом щебечащую китайскую речь. Подумала, что из восточных языков она не понимает ни одного.
Угощали на приёме скромно. Фуршетные столы опустели быстро. Зато начались танцы. Оркестр ожил.
— Не поедим, зато потанцуем, — буркнула Кира.
Раз это так важно для Йохена быть здесь, она сыграет до конца. Но однажды обязательно потащит его к Вашкиным. На Федякины пироги. Вот где настоящая праздничная еда, а не это недоразумение.
Кира скинула накидку. Йохен подхватил мех. Оставил в кресле. Повёл свою невесту в центр зала.
— Всё же мне было спокойнее, когда я знал, что твоей спине тепло, — прошептал на ухо, уже танцуя под фокстрот середины прошлого века.
— Моя спина сейчас тоже отлично себя чувствует, — свернула глазами Кира.
— Скольким мужчинам мне нужно будет свернуть челюсти, mein Stern (моя звезда)?
— Стольким же, скольким женщинам я выцарапаю глаза, — Кира ясно видела, как смотрят на её будущего мужа женщины всех возрастов. И молоденькие дебютантки, и
