Лорел, с другой стороны, надела одежду, которую предоставил Китон. Кроме как на собрании, я никогда не видел ее в платье, и, хотя она была чертовски сексуальна в одной из моих рубашек, в том, что она называла простой серой рубашкой и свитером, она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Кого я обманывал?
Она была самой красивой во всем даже голой.
К тому времени, когда мы совершали посадку, у нас была возможность принять душ, съесть фантастический ужин и наложить свежую повязку на руку Лорел.
Перевернув ее руку, я осмотрел бинт на ее ладони.
— Мне так жаль.
Лорел покачала головой.
— Я не о том, не о своих руках. Они заживут, потому что я жива, благодаря тебе.
— Мы здесь из-за тебя, — сказал я.
— Как это?
— Ты говорила с Ридом. Это сказал сам Спарроу.
Ее голубые глаза широко раскрылись.
— Телефон отключился. Я думала, этот человек мне не поверил.
— Он говорил с тобой достаточно долго, чтобы засечь звонок. Вот почему они посадили вертолет у Джека. Вот где ты была.
Она кивнула.
— Эти люди, которых ты знаешь… у них много навыков. — Ее взгляд прошелся по салону самолета. В настоящее время мы сидели перед большим экраном телевизора на мягких кожаных сиденьях. — И много денег.
Я сглотнул.
— Мне не сказали, и, честно говоря, я слишком нервничаю, чтобы спрашивать, но может быть что-то еще.
— Что?
— Лорна.
Лорел выпрямилась, и улыбка озарила ее лицо.
— Она с ними?
— Не знаю. Если я спрошу, а она окажется не с ними, то слишком расстроюсь.
Лорел потянулась к моей руке.
— Это твой дом.
Я провел губами по ее лбу.
— Только потому, что ты вернула воспоминания.
Глава 39
Лорел
Когда самолет, один из самых больших, самых шикарных самолетов, которые я когда — либо видела, приземлился, я повернулась к Милли, другой стюардессе.
— Это был долгий день. Сколько сейчас времени здесь, в Чикаго?
— Уже почти одиннадцать, доктор.
Я глубоко вздохнула.
Рука Мейсона накрыла мою.
— В чем дело?
— Мы действительно идем к нему домой так поздно? Я имею в виду, к человеку, у которого есть самолет и который может послать вертолет…
— Он не любит ждать, — перебил Мейсон. — И, черт возьми, я не могу поверить, что он женат. Мы не виделись почти 7 лет, когда его организация еще только зарождалась.
— И на мне одежда его жены. — Я посмотрела на серое платье, серые туфли-лодочки и белый свитер. — Значит, я просто должна сказать: привет, спасибо за спасение и, да, спасибо за одежду?
— Я не знаю, что мы должны сказать. Смирись с этим.
Хотя мой только что наполненный желудок скрутило в узел, я кивнула, все еще не уверенная в том, что принесет будущее, где мы останемся, какими будут эти люди, даже был ли шанс вернуть ту жизнь, которую я помнила.
Это казалось почти невозможным, когда Расс, Эрик, а теперь и Карл мертвы. Я не была уверена насчет Пэм, а Стефани была заперта в офисе на ранчо.
— Мистер Пирс, доктор Карлсон, на взлетной полосе вас ждет машина, — сказала Милли после того, как самолет остановился. — Приятного вечера.
Выдавив улыбку, я кивнула, давление в кабине ослабло, и дверь открылась, трап спустили на землю. Стоять наверху как высокопоставленные лица или члены королевской семьи было так, как я себе и представляла, — сюрреалистично, рядом с самолетом остановился черный внедорожник, а с водительского места вышел мужчина.
Мейсон вздохнул.
— Что?
— Это водитель. Я надеялся…
Потянувшись к его руке, я сжала ее.
— Мистер Пирс, я бы поставила на то, что проверка того, что вы тот, за кого себя выдаете, произойдет в более безопасном месте. — Я посмотрела в его зеленые глаза. — Я не задаю вопросов, но у меня возникают подозрения, что никто просто так не подходит к мистеру или миссис Спарроу. Мы все еще под наблюдением.
Мейсон кивнул.
— Ты, как всегда, права.
Водитель представился Гарретом и помог нам сесть на заднее сиденье внедорожника. Остальная часть пути прошла относительно тихо, пока он ехал по ярко освещенным улицам Чикаго. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз была в Чикаго. Пока я росла в Оук-Парке, мои родители часто приводили нас с Элли в город на ужин, за покупками, в музеи или на спектакль. Большую часть времени мы ездили в город на поезде. Еще один пример разницы в моем детстве по сравнению с детством Мейсона.
Когда внедорожник миновал ворота и начал спускаться по освещенному туннелю в паркинг, я потянулась к руке Мейсона.
— Уже слишком поздно поворачивать назад?
Он стрельнул улыбкой в мою сторону.
— Было слишком поздно с тех пор, как я увидел твою фотографию. Мы были привязаны к будущему, которое уже определили.
— И это? — спросила я.
— Думаю, мы еще увидим.
Внедорожник остановился у лифта в гараже, заполненном множеством автомобилей.
После того, как он помог нам выбраться из машины, Гаррет сказал:
— Я провожу вас наверх. Мистер Мюррей ждет.
Хотя Мейсон кивнул, я почувствовала, как напряглось его тело.
Подняв глаза, я хотела спросить, кто такой мистер Мюррей и почему нас ждет не мистер Спарроу. У меня было много вопросов, но покров тайны, который, казалось, окутывал мир, в который мы вошли, аккуратно удерживал их на кончике моего языка.
Лифт остановился на этаже с отметкой «2». Двери открылись с видом на голую цементную стену с датчиком рядом со стальной дверью.
— Мистер Пирс, мистер Мюррей сказал войти, что отпечаток вашей руки откроет дверь.
Мы оба выпрямились, я боролась со слезами, наворачивающимися на глаза. Я перевела взгляд на Мейсона, чувствуя его печаль, его всепоглощающее сожаление. Если это было еще одно испытание, он не смог бы его пройти.
Когда он промолчал, заговорила я.
— Гаррет, не могли бы вы, пожалуйста, позвонить мистеру Мюррею?
— Мэм, я сказал…
Не говоря ни слова, Мейсон повернул руки, показывая Гарретту покрытую шрамами, мозолистую поверхность.
— Отпечаток его руки больше не сработает, — сказала я. — Пожалуйста, попросите мистера Мюррея разрешить нам войти, чтобы объясниться.
Гаррет набрал сообщение и кивнул. Менее чем через минуту, к моему облегчению, стальная дверь скользнула вбок, исчезая в стене. В этот момент в поле зрения появился еще один крупный мужчина.
Его ноги были широко расставлены, руки заложены за спину, а выражение лица было далеко не приветливым. С сияющей темной кожей и короткими темными волосами, мужчина с глубокими карими глазами вперился не в меня, а в Мейсона. Тишина затянулась, нарушаемая только звоном лифта, когда Гаррет благоразумно исчез.
Позади этого человека я могла видеть, что мы, казалось, находились в каком-то техническом центре, который превосходил по оснащению центр Мейсона в Монтане. И хотя это было впечатляюще, это не привлекло нашего внимания так, как угрожающий взгляд мужчины, то, как его бицепсы выпирали из-под рукавов рубашки, и то, как напряглась его челюсть, заставляя жилы на его толстой шее выступить на поверхность.
Например, из-за разницы в офисах я тоже казалась карликом перед этими двумя горами людей. Создавалось впечатление, что все мужчины в этой организации были высокими, хорошо сложенными и устрашающими. И все же я беспокоилась не за себя, а за Мейсона.
Мейсон вздернул подбородок.
— Где она?
То есть Лорна.
— Ты выглядишь… по-другому.
— Да. Так, где она?
— Она, блять, однажды уже оплакала своего брата. Я не позволю ей сделать это снова.
— Она должна сделать этот выбор сама.
Мистер Мюррей покачал головой.
— Внезапно ты поверил, что у нее есть право голоса.
— Нет, Рид, у меня на это ушло семь гребаных лет. — Он поднял руки, обнажив покрытые шрамами ладони. — Мне нужно многое объяснить.
— Так сделай это.
